не беспокоит мнение его приятелей, почему он со мной не поздоровался, почему он меня опять проигнорировал?.. Выходит, дело во мне..? Что снова не так-то?.."

Она растерянно смотрела на его тёмный, становившийся всё меньше и меньше силует на фоне белого снега, не находя ответа на свои вопросы, пока её запутанные мысли не прервал звонок на урок.

****

Чижов не появлялся на уроках всю неделю. Пару раз Катя видела его уже ближе к вечеру, как он со спортивной сумкой поднимался в спортзал на пятом этаже, и то издалека. Ходили слухи, что на выходных в городе пройдёт районный тур чемпионата по боксу, и он в нём задействован как юниор. А в следующий понедельник Катя в этом убедилась сама — после уроков Евгений Николаевич с гордостью дерижировал вывешиванием стенгазеты у секритариата на втором этаже. Посреди плаката красовалась фотография Чижова на ринге, в бойцовских майке и трусах, с забинтоваными кистями рядом с судьёй, державшим его руку вверх в знак победы. Лицо Чижова было блестящим от пота и уставшим, но довольным.

— Красавчик, что скажите? — обратился директор радостно к Кате, поймав её взгляд на фотографии.

— Евгений Николаевич, при всём уважении к Вам, я не приветствую Ваше попечительство над Чижовым. Вы его используете для престижа школы! Но Вы подумайте о его будущем!?… Его отучать от боёв надо, а не потакать!

— Ну, ну… А что, Ваш номер для фестиваля готов?

— Да, готов. Но не уходите от темы, пожалуйста. Да, он — гордость школы, приносит медали и кубки. Но что Вы даёте Чижову взамен? Ему не боксом заниматься, а учиться надо! Тем более, Вы ведь тоже в курсе, что у него проблемы как раз-таки из-за драк и уличных разборок.

— Вот это и есть Ваша задача, дорогуша — нести культурное просвещение таким как он. Займитесь им. Хотите, лично, по моей просьбе. И ещё одна просьба лично от меня: раз уж Вы и так прийдёте выступать на фестивале, может, могли бы и подежурить заодно?

"Лично!?"

— Ну, Евгений Николаевич, умеете Вы людей использовать! Ладно, подежурю, — улыбнулась Катя с ноткой досады в голосе. Она собралась было уже уходить, но директор добавил ей вслед:

— Катюша, да, и фотографию свою принесите! 10 на 15. Ваша пропала со стенда преподавателей…

Катя удивилась. Она даже вернулась обратно к расписанию уроков, возле которого был вывешен стенд.

"Тимлянская Екатерина Андреевна, учитель немецкого языка".

Фотографии не было.

_________________________

* "Зимний сон" Алсу

Глава 10

В пятницу вся школа готовилась к субботнему турниру. В физкультурном зале расставили скамьи для зрителей, стены зала украсили плакатами и лентами. Для Катиного выступления даже выкатили фортепиано из подсобки (хотя она об этом не просила — играть она собиралась на гитаре), установили микрофоны, усилители и прочую технику. Репетиция номера прошла успешно, ученики восьмых и девятых классов, украшавшие зал, оценили её выступление и даже ей похлопали.

"Ну, значит, выбор песни удался, раз даже молодёжь одобрила".

После репетиции Катя могла идти домой, но она ещё на какое-то время осталась сидеть на скамейке в зале, и чуть слышно перебирая струны наблюдала за школьниками и суетившимися коллегами. И вроде бы всё было хорошо, но её волновало какое-то новое чувство, как будто ей чего-то не хватало. Она чего-то ждала, искала кого-то глазами в толпе. Скорее даже чувство это было для неё не новым, а хорошо забытым старым. Тем самым, когда она ещё восьмиклассницей ждала Рому в фойе после уроков или на перемене пыталась разглядеть его в толпе среди других школьников. Но прошло столько лет, теперь вокруг неё были совершенно другие люди, другое поколение, Рома давно уже здесь не учился, да и она больше не была школьницей. Остались только ноющая тоска и пустота внутри. Кого она ждёт, кого ей так не хватает?..

В конце концов, так и не разобравшись в своих чувствах, Катя решила, что пора возвращаться домой. Тем более, что завтра — фестиваль, а значит снова в школу.

****

Ночью ей приснился Рома. Они хоть и не виделись уже более восьми лет, он всё равно продолжал ей время от времени сниться. Катя была на лестнице в своей школе, вокруг было много народу, и вдруг из толпы её кто-то позвал по имени. Катя узнала Ромин голос и обрадовавшись, что наконец-то сможет увидеть его снова, обернулась. Но Ромы там не было. Она долго искала его глазами в толпе, но так и не смогла найти…

Катя проснулась и теперь, расстроенная, долго не могла уснуть, думая о нём. Впервые за последние месяцы она вдруг ощутила его присутствие. Он был рядом. Не где-нибудь там среди улиц и домов этого огромного города, а совсем близко, будто до него можно было дотянуться рукой… Она очень хотела увидеть его снова. Хотела объясниться с ним. Представляла себе в сотый раз их встречу на предстоящем вечере выпускников.

"Я старалась забыть тебя, но чем сильнее старалась, тем чаще начинала думать о тебе… чуть ли ни каждый день… Нет… Нет! Я не могу признаться ему напрямую, что до сих пор страдаю по нему…Встретимся как бы случайно, спрошу как дела, чем занимается. Надо сперва узнать побольше о нём самом, а там посмотрим… Интересно, конечно, помнит ли он меня вообще?.. И вспоминал ли за эти годы?.."

Катины глаза налились слезами и она уткнулась носом в подушку. Пролежав так несколько минут, она повернулась на бок.

"Всё хватит нюни распускать, а то завтра с опухшими веками и красными глазами всех распугаю, а мне выступать!", — подумала она глядя в темноту комнаты и закрыв глаза постаралась успокоиться. Но слезы сами собой просачивались через закрытые веки и текли по щекам, бесшумно впитываясь в подушку, а в голове звучали знакомые до боли строки, которые все эти годы сопровождали Катины мысли о Роме:

"Я не забуду никогда твои глаза, твою улыбку.

Я пронесу через года свою вину, свою ошибку…

Я не забуду никогда