для нас светского приема. Ниспадающая полупрозрачными волнами ткань оставляла открытыми плечи. И на их атласную кожу падали густые каштановые пряди волос. Никогда раньше я не видел ее такой красивой!

Улыбнувшись, Маришка протянула руку. Сомкнув ладони, мы вместе пошли дальше. Она что-то говорила, о чем-то спрашивала. А у меня в голове комариным писком свербило:

" А где ты была все это время?"

Неожиданно Маришка остановилась и положила ладонь мне на плечо. Я вдруг заметил, что лицо ее стало похожим на сегодняшнюю беженку. А прикосновение показалось слишком тяжелым для нежных женских пальцев. Уже начиная просыпаться, я почувствовал, что меня трясут за плечо. А, открыв глаза, увидел седую бороду и виноватую улыбку Вавилы.

— Прости, что бужу! Вызывают нас с тобой, к настоятелю срочно.

На вопрос, что случилось, брат только развел руками. Он, как и я, прибывал в неведение и ничего хорошего от таких срочных вызовов не ждал. Через пару минут, приведя себя в порядок, я шел следом за ним, гадая, зачем мы понадобились, или в чем успели провиниться. Дорожка к приемной, огибая трапезную, пролегала мимо ворот. Там я увидел, как сегодняшние беженцы садятся в фургон нашего монастырского завхоза брата Илариона. Марьяна неожиданно оглянулась. На какое-то мгновение мы встретились взглядами. В голове промелькнуло:

" Может, когда-нибудь еще увидимся?"

Но тут же все посторонние мысли опять вытеснил вопрос:

" Зачем мы могли понадобиться высокому начальству?"

Глава 17

В приемной перед массивной украшенной резными фигурками святых дверью за компьютерным столиком сидел молодой парень в рясе, но без бороды. Это был назначенный на должность секретаря послушник. Общению с закостенелой, упрямой и тугодумной братией его высокопреподобие отец Игнатий предпочитал молодые кадры. Проходя мимо, я краем глаза увидел на мониторе послание от Мировой Церкви. Вобравшая в себя почти все основные религиозные течения организация давно обрабатывало наше руководство на предмет объединения. По слухам даже обещали верховным иерархам физическое бессмертие. Но "Каноническая Независимая" пока держалась.

Когда брат Вавила попросил о нас доложить, секретарь махнул рукой в сторону двери:

— Заходите, ждут!

В кабинете помимо настоятеля сидел еще отец Иоан. Видно дело было и впрямь серьезным и срочным.

К главной теме его высокопреподобие пошел издалека. Городок, где я начинал светскую карьеру, не смотря на удаленность, входил в нашу епархию. И все происходившее там, к нам некоторое отношение имело. И вот через третьих лиц поступил неожиданный заказ. У его светлости герцога вышел из строя голографический театр. Тот самый, для которого одиннадцать с лишним лет назад я настраивал программное обеспечение. Но поломка, судя по предварительной информации, произошла где-то в блоках. Запасных "Глобол Виннер" уже несколько лет не поставляла, а специалистов по ремонту "компьютерного железа" в нашей северной местности практически не осталось. В итоге, после длительных поисков, посредники, вышли на наш монастырь. И нам с братом Вавилой поручалось театр реанимировать. Успеть надо было к Ивану Купале. В ночь накануне праздника его светлость собирался устроить очередной шабаш с голографическим представлением.

Мы с братом Вавилой даже переглянулись.

"Неужели дела так плохи, что начальство польстится на гонорар за богомерзкое дело?"

И тут настоятель окончательно раскрыл карты. Ткнув в меня пальцем, он понизил голос:

— А ты настроишь нейросеть, так, чтобы когда в зале соберется вся камарилья, сработало вот это!

Из верхнего ящика стола он извлек три закрытых металлическим кожухом компьютерных блока и сообщил, что в каждом примерно по триста грамм мегопластида.

Даже с моими знаниями о взрывчатке можно было понять, что всем участникам оргии прямой и короткий путь в ад обеспечен.

— Приказ императора-президента, — счел нужным уточнить настоятель, — Обезглавим бессмертных, и он возьмет еще одну область под контроль. Может порядок наведет. Будем молиться, чтобы все получилось.

В кабинет повисло молчание, и тут заговорил отец Иоан.

— Придется нам разделить этот грех братья! Хотелось бы не замарать белых одежд, но не выйдет. Скверну эту иначе, как адским огнем, не выжжешь. Ну а нам, Бог даст, проститься и зачтется…

Все эти годы желание отомстить пряталась где-то в глубине сознания, но иногда жгучей волной выплескивалось наружу. И вот случай предоставлялся. Но вместо радости и удовлетворения я чувствовал смущение и страх. Как часто в мыслях своих я расправлялся с теми, кто растоптал мою карьеру и семейное счастье. Но сейчас вдруг понял, что переступить через смертный грех не так-то просто.

— Это приказ, Ты должен его исполнить, сын мой, — глядя мне в глаза, произнес отец Иоан.

Цепляясь за соломинку, я попытался напомнить, что у дворцовой безопасности я на плохом счету и возможно в базе осталось мое фото.

— Не волнуйся, его удалят — заверил настоятель. Я не стал спрашивать как. Но можно было догадаться, что во дворце герцога работают агенты президентской спец-службы.

Заручившись нашим молчаливым согласием, настоятель сообщил некоторые организационные подробности. Самым интересным оказалась наша судьба после совершения акции. За расследование возьмется президентский спец-прокурор. Вестись оно естественно будет в "нужном" направлении, но нам с Вавилой, на всякий случай, из монастыря лучше на какое-то время исчезнуть.

— Отправим вас в скит к старцу Матфею, — пообещал он, — Мы, как раз, сегодня к нему очередную партию бегунцов отослали. Там уже большая община собралась, старче с трудом справляется. Так что, поможете, и по хозяйству, и с руководством.

Я сразу подумал о Марьяне. На душе стало гораздо легче. То, что должен был совершить, теперь, казалось, испытанием, которое надо пройти. А дальше, пока еще смутно, забрезжили контуры новой, возможно более счастливой, жизни.

Глава 18

Два следующих дня прошли в подготовке. Брат Вавила разыскивал по кладовым микросхемы и запасные блоки. Я настроил программу, которая даст в нужное время команду на взрыв. Делал все очень тщательно с многократной перепроверкой. Оплошность могла стоить нам жизни. К вечеру второго дня в келью явился брат Иона с парикмахерскими инструментами и мирской одеждой. Через полчаса из зеркала на меня глянул помолодевший человек со