мобильника появилось видеоизображение: одноэтажный домик художницы Ангелины Клячиной.

– Проверка связи. Алё, алё! – раздался голос Пашки. – Как слышно?

Митя кивнул Рею, тот прибавил звук на беспроводной колонке, подключённой к телефону.

– Слышно хорошо. Приступай. Помнишь, что говорить?

– Ну, помню…

Рей, Митя и Света склонились над мобильником, глядя на приближающийся домик художницы.

«Шпионская шапка» на голове у Пашки состояла из двух предметов, заказанных через Интернет из-за рубежа. Первым была собственно шапка – точнее, кожаная кепка в стиле «стимпанк». Над козырьком – две стеклянные выпуклости: очки-консервы, намертво пришитые.

За одной из выпуклостей прятался миниатюрный видеорегистратор, зашитый в кепку. Если кто и заметит электронный глаз за стеклом очков – решит, что это декоративная деталь, как и сами очки.

Именно Митя придумал объединить эти два предмета – кепку и видеорегистратор – получив девайс из арсенала тайного агента. С такой штукой на голове можно гулять по улице и снимать всё, что захочешь, не привлекая внимания (разве что фасоном кепки). Пашка, в свою очередь, покорно заказал всё это на деньги родителей.

– Всё, удачи, – сказал Митя, когда его друг поднялся на крыльцо домика.

Изображение качнулось – это кивнул Пашка, слышавший голос Мити в крошечном наушнике.

Он позвонил в дверь.

Зрители, застывшие у маленького экрана, затаили дыхание.

Открыла Ангелина.

Митя громко выдохнул. Она дома – уже хорошо.

– Здра-а-авствуйте, молодой человек. Чем обязана столь поздним визитом? – пропела художница.

Пашка замялся.

– Представься! Это располагает людей! – заорала Светка.

– Меня зовут Паша… Павел. Вы у нас недавно в классе выступали.

– А, да-да, помню-помню…

– Я хочу про вас написать для школьной стенгазеты…

Повисла пауза.

– Откажет, – уверенно произнесла Светка. – Я бы такого «журналиста» пинками выгнала.

– Не откажет. Художники любят внимание к своей персоне, – возразил Рей.

– Откажет!

– Не откажет!

– Р-р-р-р-р! – зарычали Светка и Рей в один голос, свирепо глядя друг на друга.

– Ну, проходите… – Ангелина отшагнула в сторону, пропуская Пашку. – Неожиданно, конечно… Но вам повезло! У меня сейчас есть немного времени.

– С тебя конфетка… – бросил Рей. Светка презрительно фыркнула.

Пашка снял кепку и понёс её в руках.

– Выше держи! – приказал Митя. – Не видно ничего!

Знакомый коридор. Знакомая кухня.

Первое, что бросилось в глаза – гора грязных тарелок в раковине, ещё несколько – на столе. Судя по всему, хозяйка для каждого нового приёма пищи просто брала из шкафчика чистую посуду, нимало не заботясь о том, чтобы помыть использованную. С воздушно-изящным обликом Ангелины это никак не вязалось.

– У меня тут небольшой беспорядок, не обращайте внимания, – художница, казалось, и сама впервые это заметила – и неприятно удивилась.

– Небольшой, ага… – сказал Рей. – В прошлый раз почище было.

– В прошлый раз Альбина всё помыла… – бросил Митя. И закусил губу.

– Что?!

– Если некому даже посуду помыть – это значит…

– Так! – рявкнул Рей. – Без паники! Мы ещё ничего не выяснили.

– Что вы будете спрашивать? – пропела Ангелина. – Что и все остальные, да?.. Где училась, как пришла в мир искусства, где выставлялась? А давайте я вам пресс-релиз найду, с биеннале в Кёльне… Там на двух языках.

– Пашка, она тебе сейчас всучит этот пресс-релиз и выставит! – в ужасе заорал Рей. – Сделай что-нибудь!

– Да, да! – закричала Света. – Подстройся под неё… Спроси, например…

Она произнесла первое, что пришло в голову. Пашка послушно повторил:

– Вы любите бабочек?

Ангелина, уже стоявшая в дверном проёме, замерла:

– Бабочек?.. Нет. В них есть что-то… безбожное.

– А можно подробнее?..

– Да, да! – хором закричали Рей и Света, глядя, как художница возвращается и садится за стол.

С бабочек Ангелина быстро перешла на вопросы веры (судя по всему, художница исповедовала все религии сразу), оттуда – на реинкарнацию (Ангелина была уверена, что в одной из прошлых жизней была солдатом, погибшим во время Первой Мировой на реке Сомме), затем – на международную политику (хозяйка домика искренне считала, что мир обречён, но не видела в этом ничего ужасного). Крохотная камера, спрятанная в кепке, всё это время смотрела в сторону дверей кухни.

Зрители вздрогнули, когда в кадре появился толстый лысоватый мужчина с физиономией, похожей на мятую подушку. Вошёл, прихрамывая. Недовольно посмотрел куда-то. Наверное, в сторону Пашки.

– Егорушка, это мальчик из школы, я там выступала. Интервью берёт для стенгазеты.

Мужчина тотчас потерял к Пашке интерес. Пошлёпал пухлыми губами, произнёс:

– Я, собственно, чего… Чайку бы мне.

– Сейчас заварю. Как твой животик?

Егорушка сделал страдальческое лицо:

– Покалывает… Ну ничего, завтра пройдёт.

– Покалывает! – вскричал Рей. – Не, ну вы поняли?! Я ему по самую рукоятку меч засадил, а ему, видите ли, «покалывает»! Ох и живучая же тварь!

– Паш, погоди… Не торопись… Сейчас он уйдёт – и спросишь… – тихо проговорил Митя.

Шаркающей походкой Егорушка удалился.

– Ваш супруг? – спросил Пашка.

– Да, Егорушка. Мы вместе уже десять лет. Не удивляйтесь! Он домосед. На открытиях моих выставок обычно не появляется, так что о его существовании мир не догадывается.

– Вот теперь – давай! – шёпотом скомандовал Митя.

– А дети у вас есть?

– Нет, – спокойно ответила Ангелина.

– Как нет?! – Митя повысил голос. Рей и Света, наоборот – притихли.

– Нет и никогда не было, а что такого?

– Я слышал, у вас есть дочь Альбина.

– «Жёлтой прессы» начитались? – художница прыснула в ладонь. – Чего только не напишут! Альбина – красивое имя… Была бы у меня дочь – я бы её так назвала. Но нет, мои дети – это мои картины.

– Митя, Митя, не падай духом! – Рей крепко обнял друга. – Её обморочили! С Альбиной всё в порядке! Ты жив – значит и она жива!

– Паш, отбой… – устало произнёс Митя.

– Знаете, я пойду, – сказал Пашка и нахлобучил шпионскую шапку на голову. – Спасибо, информации достаточно.

Ангелина только кивнула в объектив. Она, судя по всему, уже думала о чём-то другом.

Отойдя от домика на приличное расстояние, Пашка сорвал с себя кепку, развернул её скрытой камерой к себе:

– Мить, я не понял… чего происходит-то? Это какой-то квест, что ли? Про что вы там, говорили, какая Альбина, кто кому меч засадил? Там с тобой Светка Бойко, что ли? Узнал по голосу. А кто третий? Тоже голос знакомый.

– Я же сказал: потом расскажу.

– Вот вечно ты так! Сначала что-то интересное придумаешь, а потом – «потом расскажу». Но это-то ладно. Вот Альбина эта… Знакомое же имя! А вспомнить не могу.

– Вспомнишь ещё. Всё, до связи. Да, ещё! Если мой папа тебе позвонит, скажешь, что я у тебя остался ночевать.

– Опять?! Так, погоди-ка… ты же у меня никогда не оставался ночевать. Почему я сказал «опять»?

– Пока,