Надо это прекратить, приказал он себе. И почему его вдруг стала привлекать эта женщина? Ведь он знал ее уже столько лет и к тому же, как ему казалось, недолюбливал.

Алисия продолжала жестикулировать. Когда она была перед камерой, ей приходилось следить за руками. Спасал микрофон, который она держала в одной руке, а другую приходилось засовывать в карман.

– В таком случае Эмбер тоже принимала бы участие во всех этих хлопотах. А с чего это ее мать вдруг прилетает, чтобы купить здесь платье? Ведь предполагалось, что родители Эмбер не увидятся с дочерью до того, как жених сделает ей предложение.

Доводы Алисии были убедительными, но Тони снова сделал попытку ее успокоить:

– Может быть, мать просто использовала благовидный предлог, чтобы повидаться с дочерью?

Слегка коснувшись рукой спины Алисии, Тони стал подталкивать ее к автобусу.

– Все может быть. – Алисия в задумчивости почесала голову. Это был плохой знак – взлохматить прическу перед тем, как предстать перед камерой. – Все же что-то не так. Ее родители прилетели. Его – тоже. Они дают обед на шестьдесят персон. – Алисия тяжело вздохнула. – Либо Уайти совершенно уверен в ответе Эмбер, либо уже сделал ей предложение.

– Что в этом ужасного?

Алисия взглянула на Тони так, будто тот изрек страшное богохульство. Он понял, что дальнейшее обсуждение темы бессмысленно. Надо думать о том, чтобы сделать хорошую телепередачу, и это – главное.

– Разве не все ваши женихи уверены в том, что им не откажут?

– Я на это надеюсь.

– Тогда я, очевидно, чего-то не понимаю, – неохотно признался Тони.

У Алисии была неплохая интуиция, но он уже устал от ее причитаний.

– Ладно, попробую объяснить. – Алисия на мгновение задумалась. – Когда мы снимаем предложение, которое было неожиданным, все видят, что это настоящее – неподдельные чувства, а не отрепетированная постановка. Зрители живо на это откликаются, потому что многие испытывали когда-то те же чувства. Они как бы снова переживают прошлое. А сегодня все очень смахивает на постановку.

– Предположим. Что ты предлагаешь?

– Надо встретиться с Уайти, – сказала она, упрямо вскинув подбородок.

– Что это даст? Особенно если предположить, что он участвует в заговоре. – Тони стоило большого труда не начать подсчитывать, в какую все влетит копеечку в случае отмены съемок в замке Камелот. – Если ты начнешь пытать Уайти, он либо соврет и станет уверять, что Эмбер ничего не знает, либо скажет правду, рискуя быть униженным перед своими родителями и друзьями. А ты как думаешь, что он скажет?

– Я же не говорю, что именно он ее предупредил. Возможно, это была ее мать. Просто у меня какое-то нехорошее чувство, что этот сюжет не сработает.

– У меня голова разболелась, – буркнул Тони, прислонившись к автобусу.

– Дать аспирин? – Алисия с готовностью стала рыться в сумке.

– Не надо мне никакого аспирина. Сними это чертово предложение и кончай свои бесконечные рассуждения о том, будет ли оно неожиданным для Эмбер или нет.

Ему до смерти хотелось, чтобы Алисия перестала спорить, но он знал, что она все равно не отстанет.

– Вся романтика как раз в неожиданности. – Вздохнув, Алисия помахала рукой своей команде: – Уезжаем через пять минут!

Тони вложил в рот два пальца и свистнул. Операторы, заигрывавшие в это время с девушками землячества, обернулись на звук, и Тони поднял пять пальцев. Алисия сидела на бампере автобуса и хмурилась.

– А могло быть здорово!

Неужели они с Джорджией переживают по поводу каждой съемки? В таком случае странно, что им вообще удавалось снимать. Тони присел рядом с Алисией.

– Романтики все равно будет хоть отбавляй. Ничего же не изменилось. Уверяю тебя, что на виду у друзей и родителей молодые будут искренне волноваться.

– Все равно это будет подделка, – не сдавалась Алисия и снова вздохнула.

– Все эти предложения так или иначе заранее подстроены. – Тони посмотрел на небо, моля Бога ниспослать ему терпение. – Если люди по-настоящему влюблены, им не нужна вся эта тягомотина, я в этом убежден.

– Вся эта, как ты говоришь, тягомотина и придает событию романтический ореол.

– Я-то считал, что любовь сама по себе романтична.

– Да, конечно. – Алисия передернула плечами, и Тони тут же снял кожаную куртку и накинул ей на плечи. – Могу поделиться. – Алисия отвернула полу куртки. Тони накинул ее на одно плечо, и Алисия прильнула к нему.

От этого прикосновения Тони замер, а потом заставил себя расслабиться. Если Алисия не видит ничего особенного в этой близости, то и он поведет себя так же. Он даже обнял ее за плечи, будто это было совершенно естественно.

Оказывается, подумал Тони, она еще более миниатюрная, чем с виду. Ей, как ведущей, конечно, надо быть в форме, но до чего же острое у нее плечо! Без всякой задней мысли Тони придвинулся ближе, чтобы она могла плотнее к нему прижаться.

– Но я считаю, что мужчины, исповедуя этот принцип, тем самым пытаются избежать необходимости завоевывать женщину.

– Что значит «завоевывать»? Я думал, что современные женщины считают себя равноправными партнерами мужчин.

– А разве нельзя быть равноправными партнерами и в то же время хотеть романтики?

Тони уже начинало нравиться чувствовать ее тепло на своей груди.

– Вот, значит, что такое для тебя романтика. Сначала потратить несколько тысяч долларов на костюмы и декорации, а потом все снять на пленку? Разве это любовь? Это показуха.

– Романтика совсем не обязательно связана с чем-то дорогостоящим, – возразила она.

– Ну да! Поэтому ты и решила снять здесь этот простенький, дешевенький, но душещипательный сюжетец, верно? – Неужели она не понимает, что все это – лицемерие?

– Дело не в этом. Здесь главное – фантазия. – Она подняла на него глаза, и он был поражен, какие они голубые и ясные. А взгляд – прямой, без всякого жеманства. Она свято верила в то, что говорила.

– Так, значит, фантазия! А что же тогда просто романтика?

– Романтика – это когда мужчина и женщина стараются сделать друг для друга что-нибудь необыкновенное, показать, как они ценят свои чувства.

– Значит, простое предложение выйти замуж ты не считаешь достаточным?

– Так ведь хочется почувствовать, что ты не просто любима, но и что тобой дорожат, тебя ценят.

– И тебе тоже? – Зря спрашивает. Она, как все женщины, абсолютно безнадежна. – То есть чтобы каждый день был как Валентинов?

Алисия кивнула, и ее волосы защекотали его подбородок. Он почувствовал исходивший от них запах шампуня.

– Человек, которого я полюблю, будет писать мне любовные письма, закажет духи, которыми буду пользоваться я одна, усыплет розовыми лепестками наше брачное ложе.