долю», — напомнила она себе, но на душе все равно стало тепло и спокойно, словно промозглой ночью Кэтрин оказалась у приветливого очага.

Вернувшись в лагерь, она обнаружила, что Брайан поджаривает на сковороде остатки индейки с томатным соусом и консервированными бобами. Он уже успел заплести волосы в косу и застегнуть рубаху, больше не смущая Кэтрин полоской обнаженного тела.

— Бастер засел в заброшенной хижине милях в семи отсюда, — сообщил он за завтраком. — Ты спрячешься с карабином на холме и прикроешь меня, если все пойдет через задницу.

— А как я узнаю, что все пошло через задницу? — полюбопытствовала она.

— Ты же умная девочка, вот и сообразишь, что к чему.

— Ладно, — кивнула Кэтрин, польщенная тем, что ее назвали «умной девочкой». Последние лет пять к ней обращались не иначе как «рыжая дрянь», «конопатое чучело» или «неблагодарная тварь».

— Запомни эту рожу. — Брайан протянул ей смятый лист бумаги. — Его нужно взять живым. А если покажется кто-то еще — стреляй без раздумий.

Кэтрин развернула плакат. Так и есть — то самое объявление, что она видела на станции. Фотография пропечаталась нечетко, но свирепое усатое лицо сулило кучу проблем смельчакам, рискнувшим бросить вызов его обладателю.

Покончив с завтраком, Кэтрин вымыла в ручье посуду, а Брайан свернул лагерь и оседлал лошадей. Перед отъездом он предложил поупражняться в стрельбе из винчестера, ведь новое оружие не помешает немного пристрелять.

Пару раз Кэтрин промазала, но потом приноровилась и сбила все бутылки и консервные банки, которые Брайан расставил на ближайших камнях. Восхищение, мелькнувшее в его глазах, стало для нее наградой приятней, чем золотая медаль.

Наконец они отправились к логову бандита. От волнения Кэтрин подташнивало, бросая то в жар то в холод, а вот Брайан казался совершенно спокойным. «Надеюсь, он все сделает сам, а я просто посижу в засаде, — подбадривала себя Кэтрин. — В конце концов, не первый же день он занимается своим ремеслом».

Преодолев по равнине миль пять, они свернули к зеленым холмам и поскакали по вьющейся среди сосен тропе. Прошло около получаса, прежде чем Брайан остановил Каво́ку.

— Дальше пойдем пешком, — сказал он, снимая с лошади два одеяла и свернутое лассо.

— Зачем тебе одеяла? — поинтересовалась Кэтрин.

— Увидишь.

Брайан отпустил кобылу, а Кэтрин привязала Лорда к сосне: мерин не был приучен возвращаться на зов. Она повесила на плечо карабин и опоясалась кобурой с револьвером, Брайан тоже вооружился, и они тихо пошли по тропе, стараясь, чтобы под ногой не хрустнул ни один сучок.

Солнечный свет падал сквозь ажурные кроны, вдребезги разбивая густую тень. Кэтрин по старой привычке смочила палец слюной, чтобы определить направление ветра, но тут же осознала, что при охоте на двуногого зверя это не нужно.

Пробравшись сквозь густые заросли, они поднялись на невысокий пригорок. Брайан лег на землю и подполз к обрыву, чтобы посмотреть вниз. Кэтрин последовала его примеру. На поляне у подножья холма стояла приземистая бревенчатая изба. Стены потемнели, крыша заросла мхом — на первый взгляд дом казался заброшенным, однако притоптанная трава и вьющийся из трубы дымок говорили о том, что в нем кто-то живет.

— Спрячься за пень. — Брайан указал на толстый, обломанный ветром ствол дерева. — И смотри в оба.

Кэтрин кивнула. Сердце гулко заколотилось, лоб покрылся испариной. Брайан отправился вниз, а она сняла с плеча карабин, и присела за корягой, нацелившись на избу.

Вскоре Брайан показался за одной из сосен и тотчас же скользнул за следующую. Если бы Кэтрин не ждала, что он появится, то и не заметила бы его — черная одежда и легкая поступь надежно укрывали его среди теней. Вот он уже на поляне, а вот — притаился у бревенчатой стены и осторожно заглядывает в окно.

Кэтрин стиснула приклад, напряженно следя за происходящим. Брайан уцепился за низко нависающий козырек, подтянулся и вскарабкался на крышу. Он приблизился к дымоходу и что-то в него швырнул, а следом запихнул туда скомканные одеяла. Затем он спрыгнул на землю, юркнул за угол и затаился.

Не успела Кэтрин понять в чем суть задумки, как распахнулась дверь, и из хижины клубами повалил черный дым. Следом показался человек. Он жутко кашлял, цепляясь за дверной косяк. Кэтрин вскинула карабин, но не смогла различить лицо, и не стала стрелять.

Тут в воздухе промелькнуло лассо: Брайан набросил его на незнакомца. Резким движением он затянул петлю и подтащил добычу к себе. Секунда — и опутанный веревкой пленник лежал у его ног.

Кэтрин пригляделась. Бандит оброс косматой неопрятной бородой, но сомнений больше не оставалось — это был Бастер! Сердце учащенно застучало в груди. Неужели, получилось? Тысяча долларов у них в кармане!

…Отец говорил: «Если что-то может пойти не так, то оно обязательно пойдет не так». И Кэтрин убедилась в его правоте, когда холодный ствол револьвера уперся в ее затылок.

— Бросай ружье, сучка, и медленно вставай, — приказал грубый охрипший голос, и для пущей убедительности щелкнули курком.

Ледяной озноб пробежал по спине, винчестер выпал из дрожащих рук. Кэтрин поднялась, с трудом преодолевая враз накатившую слабость. Неизвестный схватил ее за косу и притянул к себе. В нос ударило запахом табака и прогорклой вонью немытого тела.

— Эй ты! — крикнул налетчик Брайану, который как раз потуже затягивал узлы на своей добыче.

Тот поднял голову и мигом вскочил на ноги, выхватывая револьверы. Один из них он нацелил в лежащего на земле Бастера, второй — направил на незнакомца.

— Бросай свои пукалки, — рявкнул налетчик, — или я вышибу твоей девке мозги!

— Что тебе нужно? — спокойно поинтересовался Брайан.

— Бастер — мой.

— Черта с два! Я первым его нашел.

— Считаю до трех. Раз… — Незнакомец больно ткнул Кэтрин дулом в висок.

«О боже! — в ужасе подумала она. — Неужели Брайан позволит меня пристрелить? А почему бы и нет? Я ведь ему никто».

— Эй, полегче, ковбой, — сказал Брайан, не опуская оружия. — Эта цыпочка стоит двести долларов. Живая.

— Что ты мелешь?

— Разве ты не видел ее портреты? Висят по всему городу.

Налетчик призадумался, и