вот, не дождались ответа ни на один запрос и напали! Напали!

Заместителя снова начало трясти от ярости. Он стал размахивать указательным пальцем, словно хотел кого-то им убить. Хотя с его костлявостью такое вполне могло получиться.

Но это было последней каплей. Больше всего князь Мышкин не любил, когда его не слушаются. А он только что сказал Косте успокоиться и всё спокойно рассказать.

Из кабинета резко исчез весь свет, а через секунду всё уже было в норме. Вернулась тишина и спокойствие. Лишь смятый лист бумаги напоминал о том, что здесь кто-то был.

Князь нажал на кнопку селектора и подождал ещё три секунды, после чего заговорил. Мышкин рассчитал всё идеально точно.

— Жду полный доклад у себя через двадцать минут. И мне очень интересно, почему тебя так заботит граф Лотский? Ещё не забудь указать сроки, когда поступили запросы от инквизиции. Император лично предупреждал меня по этому поводу. Просил рассматривать все заявки максимально быстро. Но отчего-то я не помню, чтобы за последний месяц мне приносили хоть одну заявку на подпись.

После этого Мышкин убрал палец с кнопки, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Это было просто необходимо, чтобы успокоиться. И почему он вообще согласился занять эту должность? Может, оттого, что инквизиторы убили отца князя? И сделал это сам великий инквизитор — Добрыня?

Как же жаль, что старик уже давно отошёл от дел. Иначе он точно загремел бы в застенки тайной канцелярии. С его-то гонором и нелюбовью подчиняться. Но ничего за старика отлично отдуваются его ученики. На высшей должности остался всего один. И того скоро заменят. Антон Александрович уже подобрал нужного человека. Полностью преданного только ему.

***

— Тебя, хоть как звать-то болезный? — спросил я у своего пленника, когда он пришёл в себя. И был этот тот самый парень, который отдал своё тело непонятной дряни.

Диана доложила мне об этом сразу же. И я, даже не став дожидаться, когда подействует обезболивающее, что мне вколол Данилыч, натянул штаны и двинул на цокольный этаж. И было это на следующий день, после эпичного рейда в гнездо тёмных.

А эпичным оно стало из-за моего боя с поглощённым какой-то дрянью парнем. Это точно была не тьма и не местная скверна. Хотя изначально мне показалось, что именно она.

Да парень атаковал меня сперва тьмой, но куда она делась потом, было неизвестно.

Кроваво-чёрная хренотень окутала его тело, сделав в разы быстрее, сильнее и живучее. Но это он так думал. А вот я думал совершенно иначе. И не только я. Ещё мои кулаки и руны, что выбивали дурь из этой дряни за милую душу.

Даже не верилось, что такая развалюха, как я, может вот так лупцевать парня лет двадцати, да ещё и под допингом из крови и тёмной дряни.

На время боя я даже забыл, насколько хреново себя чувствую. А вот после него вспомнил по полной программе.

Казалось, что тело буквально собирается рассыпаться в труху. Болело абсолютно всё. Каждая мышца, каждая клеточка организма. Болели даже волосы!

Поэтому не поздоровилось абсолютно всем, кто мне попадался. Я был само воплощение недовольства, брюзжания и злости. И всё из-за этого долбанного, старого тела. Поэтому мне и был так нужен этот тёмный. Но отчего-то он совершенно не хотел сотрудничать. Хотя я уверен, что полностью удалось вернуть его сознание.

Парень смотрел на меня словно волчонок, в любой момент, готовый вцепиться в глотку. Вот только, кто же ему позволит это сделать?

Громов и Диана позаботились о том, чтобы он не смог даже пальцем пошевелить. А Колька начертил нужные руны, заблокировав парню связь с силой. Сразу после этого я всех выгнал из камеры, оставшись с тёмным наедине. Никто даже не попытался мне возражать.

— Я не хочу прибегать к крайним мерам. Но ты просто не оставляешь мне выбора. Даже не представляешь, как я уже задолбался находиться в этом теле, что разваливается буквально на глазах. Кости ломит, мышцы периодически сводит судорогами. Зрение ни к чёрту. Слух порой отказывает. А про мужскую силу я вообще молчу… Ты хоть представляешь, какого это иметь три молодые, горячие жены и не иметь возможности поиметь их? — сам усмехнулся над получившимся вывертом, но тут же скривился от боли. Защемило, что-то в правом боку. — Мне необходимо привести тело в относительный порядок, и ты можешь в этом помочь. Даю слово, что останешься жив, если согласишься сотрудничать добровольно. Скверна не коснулась тебя. В том, что ты практикуешь тёмную магию, не вижу ничего страшного. Пока не переходишь грань, то она ничем не отличается от светлой. Да немного другие методы, но смысл один и тот же. Пожалуй, свет будет даже гораздо более жестоким.

— Что ты такое несёшь инквизитор? — всё же решил заговорить парень. — Вы светлые ненавидите всех, кто идёт по другому пути. Кичитесь своей праведностью, а сами монстры намного хлеще, чем любой тёмный.

— Ты меня плохо слушаешь. Я же сказал, что свет более жестокий, чем тьма. Но мне сейчас нужна именно тьма. Ты когда-нибудь слышал о ритуале передачи жизненной энергии?

Плевок мне в лицо стал ответом. Я ведь даже попытался дёрнуться, чтобы увернуться, но снова застонал от боли. На этот раз что-то хрустнуло в шее.

— Не хочешь по-хорошему, твоё дело. — пожал я плечами и вышел из камеры, чтобы позаимствовать нож у Громова. Заодно сказал, чтобы никто мне не мешал и отключили все системы слежения в этой камере.

Нож оказался то, что нужно. Тяжёлый и невероятно острый. Я даже себе палец разрезал, стоило только прикоснуться к лезвию.

— Вот видишь, на что мне приходится идти, чтобы просто поговорить с тобой нормально. Неважно свету поклоняется человек или тьме. Это всего лишь способ достичь поставленной цели. Гораздо важнее, на что готов пойти человек для её достижения. Вот я ни собираюсь останавливаться не перед чем, чтобы привести тело в порядок.

Я прошёл отличную школу тёмной магии. И одним из направлений там было получение силы из страданий жертвы. Животное, человек неважно. Меня учили, как при помощи обычного ножа можно причинить максимум страданий и при этом не допустить потери сознания объекта. И для этого совершенно не требовалось прибегать к помощи магии.

Вот и сейчас стоило мне поработать пару минут, а парень уже не сдерживался и орал во всю глотку. Хотя я ещё толком даже не начинал. Какие-то в этом мире слишком слабые и нежные тёмные маги.

Я смеялся в лицо своим палачам, когда они отрезали от меня