Если аналогия, то до конца: граф Пален думал, что правитьРоссией при молодом царе будет он, но Александр I уволил его в отставку.Свергая Сталина, Берия думал превратить Россию сталинскую в Россию бериевскую,прикрываясь именем номинального царька Маленкова, но его перехитрили иотправили на тот свет, руководствуясь его же «философией»: лучший враг мертвыйвраг.

Если существование антисталинского заговора надо считатьфактом неоспоримым (как по условиям сложившейся наверху олигархии, так и пообъективным результатам переворота), то вопрос, как произошел сам переворот,остается все еще одной из самых глубоких тайн Кремля.

После XX съезда, после «Закрытого письма ЦК» к партии,после ряда статей в печати в начале 1956 года с разоблачениями Сталинасоветские и иностранные коммунисты начали бомбардировать ЦК КПСС письмами изапросами: «Если Сталин был такой негодяй, то что же делали вы, ведь он без васбыл ничто?» ЦК решил, что настало время сказать что-то важное. Было изданопостановление ЦК КПСС от 30 июня 1956 года «О преодолении культа личности и егопоследствий». В нем ЦК первый и последний раз признал, что антисталинские руководителиЦК (четверка) не сидели сложа руки. В их лице был создан противовес Сталину:«XX съезд партии и вся политика ЦК после смерти Сталина ярко свидетельствуют отом, что внутри ЦК партии имелось сложившееся ленинское ядро руководителей»(«Правда», 2.07.56).

Так как в это «сложившееся ленинское ядро руководителей» невходил сам Сталин, то абсолютно ясно, что оно и сложилось против него. Такимобразом, это «ленинское ядро» и есть псевдоним антисталинского заговора.Заговор фактически признается, но о технике его осуществления умалчивается(только через десять лет после смерти Сталина Хрущев немножко приподнял завесунад этой тайной). Однако сначала разберем версии, появившиеся в западнойпрессе.

Первая версия принадлежит Илье Эренбургу — подставному лицу,рупору тогдашнего руководства Кремля. Поручая Эренбургу эту миссию, Кремльпреследовал те же цели, что и в постановлении ЦК от 30 июня 1956 года о культеличности: дать понять, что, когда Сталин создавал дело «врачей-вредителей»,руководители ЦК не сидели сложа руки. Свою версию Эренбург рассказалфранцузскому философу и писателю Жану Полю Сартру. После публикации вофранцузской прессе она обошла и всю мировую печать.

Вкратце рассказ Эренбурга сводится к следующему: 1 марта1953 года происходило заседание Президиума ЦК КПСС. На этом заседании выступилЛ. Каганович, требуя от Сталина: 1) создания особой комиссии Пообъективному расследованию «дела врачей»; 2) отмены отданного Сталинымраспоряжения о депортации всех евреев в отдаленную зону СССР (новая черта оседлости).Кагановича поддержали все члены старого Политбюро, кроме Берия (?!). Этонеобычное и небывалое единодушие показало Сталину, что он имеет дело с заранееорганизованным заговором. Потеряв самообладание, Сталин не только разразилсяплощадной руганью, но и начал угрожать бунтовщикам самой жестокой расправой.Однако подобную реакцию на сделанный от имени Политбюро ультиматум Кагановичазаговорщики предвидели. Знали они и то, что свободными им из Кремля не выйти,если на то будет воля Сталина.

Поэтому они приняли и соответствующие предупредительныемеры, о чем Микоян заявил бушующему Сталину: «Если через полчаса мы не выйдемсвободными из этого помещения, армия займет Кремль!» После этого заявленияБерия тоже отошел от Сталина. Предательство Берия окончательно вывело Сталинаиз равновесия. А Каганович вдобавок тут же на глазах Сталина изорвал в мелкиеклочки свой членский билет Президиума ЦК КПСС и швырнул Сталину в лицо. Неуспел Сталин вызвать охрану Кремля, как его поразил удар: он упал без сознания.Только в шесть часов утра 2 марта к Сталину были допущены врачи (см.: «DieWelt», 1.09.56).

«Выстрелом» Эренбурга послесталинский ЦК хотел убить трехзайцев; во-первых, мы не бездействовала, когда Сталин хотел создать новую чертуоседлости для советских евреев; во-вторых, Сталин умер не без нашей помощи;в-третьих, Берия, как всегда, был со Сталиным, но перешел на нашу сторону,когда увидел, что армия с нами. Отметим, что, как и в будущих рассказахХрущева, в версии Оренбурга врачи к Сталину вызываются только на второй деньего смертельного удара.

Через год — в 1957 году — Кремль инспирировал выступление заграницей бывшего члена Президиума ЦК КПСС и секретаря ЦК КПСС, а потом послаСССР в Нидерландах Пономаренко. И хотя Пономаренко, по существу, лишь подтвердилрассказ Эренбурга, его версия, поскольку он был официальным лицом и членом ЦК,была подхвачена мировой прессой как величайшая сенсация.

Вот эта версия. Сталин в конце февраля 1953 года созвалзаседание Президиума ЦК и сообщил о показаниях «врачей-вредителей» — как ониумерщвляли видных деятелей партии и как они собирались делать это и дальше.Одновременно Сталин представил на утверждение Президиума ЦК проект декрета одепортации всех евреев в Среднюю Азию. Тогда выступили Молотов и Каганович сзаявлениями, что такая депортация произведет катастрофическое впечатление навнешний мир. Сталин пришел в раж, начал разносить всех, кто осмеливался несоглашаться с его проектом. Еще раз выступил Каганович, на этот раз резко инепримиримо, демонстративно порвал свой партбилет (членский билет ПрезидиумаЦК? — А. А.) и бросил его на стол перед Сталиным. Каганович кончил речьсловами: «Сталин позорит нашу страну!»

Кагановича и Молотова поддержали все, и негодующий Сталинвдруг упал без сознания — с ним случился коллапс. Берия пришел в восторг иначал кричать:

«Тиран умер, мы — свободны!» — но когда Сталин вдруг открылглаза, Берия якобы стал на колени и начал просить у Сталина извинения. (Этабанальная сцена с Берия присутствует во многих советских инспирациях.)

Автор, у которого мы взяли версию Пономаренко, спрашивает:«Было ли Сталину разрешено умереть своей смертью или, как упорно утверждаютслухи, против него организовался заговор его наследников?»

По словам Эренбурга, сам Сталин был глубоко убежден, чточлены Политбюро организовали заговор с целью убить его. Только очень странно ив свете дальнейших событий просто необъяснимо, что Сталин перепуталвоображаемых заговорщиков с подлинными. В рассказе, приписываемом Эренбургу,говорится:

«После XIX съезда стало ясно, что у Сталина манияпреследования… Он готовил самую великую кровавую чистку, хотел физическиуничтожить ЦК XIX съезда. Он в разговорах высказывал мысль, что Ворошилов,Молотов, Каганович, Микоян хотят убить его» (там же).

Эти высказывания или подозрения Сталина полностьюсогласуются с его повседневным поведением и с его отношением к своимсоратникам. Как мы видели, Сталин их всех открыто обвинял в измене.

После XXII съезда КПСС вновь встал вопрос о смертиСталина: неужели тиран, совершивший столько преступлений (о них говорил насъезде не только Хрущев, но и все новые члены Президиума ЦК), умер своейсмертью? Разоблачения чудовищных преступлений Сталина (от массовых расстреловпо «спискам», без суда старых большевиков и даже жен многих из них и до новыхподробностей убийства Кирова) так, видно, задели партию, что в нейнарастало возмущение: почему же такого негодяя не убили?