принадлежала к числу полиформных — и у разных подвидов были разные культуры и подходы к решению проблем.

Конечно, они не могли жить в полном согласии и мире.

Но несмотря на частные противоречия и противостояния, конкуренцию подходов и идей, у расы сохранялся общий настрой: жизнь удивительна и надо всё время двигаться; остановиться значит умереть, так что помчались дальше.

Архаи не стали создавать космические корабли, как до сих пор не строили домов. Раньше они приспособили свои тела для выхода из океана на поверхность — а теперь начали выстраивать комбинации симбиозов для выхода в открытый космос. И пару столетий спустя у них всё прекрасно получилось.

— Поехали, — улыбнулся Одиссей, когда первые конгломераты вышли на орбиту планеты.

Шли сотни лет, стремительное развитие архаев не уставало поражать. Они лишь недавно вышли за пределы планеты, а уже могли куда больше, чем расы четвёртой технологической ступени. С переходом к научно-технической революции их развитие ускорилось, как и положено по законам прогресса, хоть и не так сильно, как у большинства рас — но именно потому, что изначальный темп развития был фантастическим. В конечном итоге, прогресс архаев, как и их эволюция, шли быстрее всех рас, о которых слышал Одиссей.

Дети мурашей справились с энергетическим кризисом, определившим ранние этапы их жизни; переизбыток энергии перестал быть проблемой. Теперь их расе начинал грозить дефицит — ведь для реализации масштабных идей и целей, к которым они двинулись, ресурсов требовалось всё больше и больше. Увы, но попав в эту ситуацию, архаи из исключительной и необычной расы перешли к старому-доброму соперничеству, расколу и такой неизбежной банальности, как война.

— Да ну вас, — вздохнул Фокс. — Вы меня разочаровываете.

Следующий период истории очень напоминал человеческие 20–24 века. Постоянные войны, переделы мира, рост технологий и ставок — до тех пор, пока архаи не подошли к порогу взаимного истребления. И к тому моменту они легко могли истребить всё вокруг, включая звезду.

Два сильнейших блока поглотили или подчинили остальных и замерли лицом к лицу, ощетинившись всеми видами оружия. А Искатели Смысла, мистики-анархисты, лелеяли план уничтожить разом все древние соты… и привести к такому выбросу энергии, который сотрёт их цивилизацию с лица планеты. Наверное, в любой разумной цивилизации есть те, кто склонны считать, что смысл и счастье где-то там, где нас нет — и ради достижения этого иллюзорного счастья они готовы перевернуть вверх дном то, что им дано.

— Колонизация, — нервно сказал Одиссей. — Улетайте-ка в космос.

И это помогло. Не в силах решить политическое и культурное противостояние в рамках родной планеты, стороны договорились о гигантском совместном проекте. Через столетие напряжённого «горячего мира», прошедшее на пороге войны, Одиссей с облегчением вздохнул: архаи осуществили грандиозный план. Одна из коалиций покинула планету на ковчеге, состоящем из первобытных сот (!), полных энергии, накопленной за миллионы лет развития их расы. Улетевшие направились к ближайшему из подходящих миров, и перелёт был достаточно быстрым — потому что в пяти измерениях пространство более взаимосвязано, и путей из точки А в точку Б больше, чем один. Прародина ещё несколько столетий активно помогала отколовшимся, потому что иначе они могли не выжить. Вот такая у архаи была взаимная непримиримость и война.

Примерно то же случилось и на Земле: в двадцать четвёртом веке две стороны из трёх, проигравшие противостояние, покинули планету и ушли в новые миры, чтобы жить там собственным укладом. И победители помогали им уйти, чтобы не быть вынуждены их уничтожить. Люди, более кровожадные и эгоистичные, чем архаи, всё же не хотели убивать. Картина сложилась не сразу, сотню лет шла фрагментарная развед-колонизация со множеством проблем и потерь — но в итоге грандиозный исход с Земли произошёл.

Печальная ирония заключалась в том, что самая прогрессивная сторона, которая победила в цивилизационной войне и оставила Землю себе — в итоге и погибла вместе с планетой. А те культуры, что освободились от гнёта гегемона и стали жить свободно, без давления — со временем опять расслоились на непримиримые блоки.

Такова природа большинства разумных: активно искать и находить самые разные подходы к жизни… и почему-то считать единственно верным и самым прогрессивным только свой.

— Ладно, — пробормотал Одиссей, который с изумлением понял, что его разум теперь охватывает уже не одну расу архаев, а два, а затем и три разных общества на трёх разных планетах. — Кажется, миссия выполнена.

В ответ воссияла надпись:

«Цель 3: Найдите Других»

— Отлично! — кивнул Фокс, потирая руки. — Давайте-ка запустим миллиард поисковых зондов по всей галактике… и отыщем сайн.

Если архаи были одной из старших рас галактики, значит, в их игровой модели заложены тайны древности, которые Одиссей всем сердцем стремился разгадать. Детектив хотел оправдать надежды всех, кто был ему дорог — и использовать систему Древних для своих нужд.

Но его надеждам было не суждено сбыться.

Цивилизация архаев росла и охватывала миры. Мириады зондов вздымались с освоенных планет и отправлялись всё шире и дальше в поисках братьев по галактике, других культур и новых взглядов на жизнь.

Внезапно Одиссей заметил, что архаи вновь становятся единым народом. Они осознали одну из первичных истин: жить можно по-разному, а презрение и враждебность к тем, кто выбрал другой путь — мать всех ошибок. Дети мурашей увидели, что конфликты, раздиравшие их расу и принёсшие столько горя и бед (на два порядка меньше, чем у людей, подумал Фокс) — были пусты и бессмысленны.

Они никогда не являлись сражением за объявленные идеалы и ценности, а всегда были войной за чей-то упрямый эгоизм. «Будет по-нашему, а вы катитесь к чёрту», вот содержание почти всех войн в истории вселенной. Да, у них всегда есть комплексные и серьёзные причины, большинство войн не каприз, а назревшая объективная необходимость — но это не делает их более осмысленными. Просто разумные существа ещё не придумали способа разрешения Извечного Упрямства чем-то, кроме силы.

А вот архаи придумали. В определённый момент они перестали воевать и конфликтовать, их общества из разных и отделённых стали медленно сращиваться в одно. Это случилось после того, как технологии достигли всеобщего довольства и подошли близко к бессмертию, каждый из архаи к тому моменту мог жить по паре тысяч лет. У них снова, как в стародавние времена, не было проблем с ресурсами.

Но Фокс на практическом опыте знал, что всеобщее процветание не снижает трения между разными взглядами на жизнь! Наоборот, они часто обостряются. Когда реальные проблемы отступают, разумных тянет сражаться друг с другом за Очень Важные Ценности, которых любое общество выдумывает более, чем достаточно. Пирамида приоритетов в действии: если не нужно выживать, то начинаем выпендриваться.

Но архаи смогли избежать этой ловушки и постепенно прекратили конфликтовать. Одиссею было сложно понять, как такое возможно: то ли из-за эволюционной склонности к сотрудничеству и миролюбию; то ли из-за восприятия мира в пяти измерениях; то ли в силу прямого взаимодействия каждого из архаев с энергией? Где-то на стыке этих удивительных свойств крылась главная тайна Древних: их способность увидеть мир в масштабе и отсеять иллюзорное и неважное.

Ведь когда видишь мир целостно, ты всё же способен понять, что иные взгляды на жизнь и иные способы её организации не плохи. Они просто иные.

— Философы, — умиротворённо кивнул Фокс.

Но жизнь оказалась умнее и серьёзнее даже чем великие архаи и их голос совести.

Чем выше становилось единство расы, чем меньше оставалось противоречий и больше царило согласия — тем меньше в жизни архаев становилось смысла — и радости. Достигнутая гармония и покой принесли им облегчение, но не счастье. Насколько единой стала их раса, настолько одинокой она оказалась; теперь у них было всё, но стало нечего с этим делать. Конечно, можно просто спокойно и довольно существовать, но когда у тебя нет цели, когда всё доступно заранее и не к чему стремиться — постепенно становится незачем жить.

Однажды Архаи осознали всё своё будущее, всю дальнейшую судьбу: избыток энергии, в котором они купались с самого зарождения, рано или поздно сойдёт на нет. Энергия вырождается, становится из полезной — бесполезной, энтропия неотвратимо прорастает в каждой частице бытия. Архаи поняли, что в конце концов вселенную ждёт безбрежная тепловая смерть, и как ни растягивай выживание, оно приведёт к угасанию, рано