– Так вот какими методами вы пользуетесь.

– Теперь, когда я напугал его, он совершит ошибку.

– Вы могли спросить его напрямую, вместо того чтобы пугать.

– Я – бог ужаса, Элла.

Вздыхаю, не в силах удержаться и продолжаю:

– Я – эмпуса?

– Не говори так.

– Почему? Кто они?

– Древние демоны на службе у Гекаты. Их больше не существует, но сейчас термин используется для оскорбления ведьм.

Я застываю.

– Так вы встали на мою защиту? – колеблюсь, удивленная.

– Ты моя невеста. Оскорбление тебя наносит урон и моей чести.

Ах вот оно что, так звучит более реалистично.

– Пойдем, – быстро говорит он, вставая.

Он берет меня за руку и ведет в зал бара, который постепенно заполняется.

Озадаченная его стремительностью, не обращаю внимания на одну деталь: двое сатиров только что прошли через служебную дверь. Мы пробираемся внутрь и оказываемся в тускло освещенном коридоре с двумя дверями. Первая, застекленная, ведет в пустой кабинет с включенным светом. Вторая приоткрыта, изнутри доносятся голоса. Деймос заглядывает в щель и приседает. Увлеченно слежу за его движениями. Происходящее все больше напоминает полицейский триллер. Деймос медленно толкает дверь, достаточно, чтобы мы могли пройти незамеченными. Помещение большое, здесь хранятся запасы бара. Ящики и бочки закрывают нас настолько, что мы можем укрыться за полкой, заставленной коробками. Царящая темнота скрывает нас еще больше. В центре лихорадочно шепчутся несколько сатиров, периодически издавая панические восклицания. Один из них указывает на ящик, наполненный бутылками с прозрачной жидкостью, которая, кажется, издалека блестит. Вероятно, это и есть Божественный Нектар.

Деймос крепко прижимает меня к себе, полностью сосредоточившись на обрывках разговора, которые мы можем уловить. Мое тело лихорадочно напрягается. Между запахом горящего дерева, твердостью торса и исходящим жаром чувствую, что снова погружаюсь в мысли, которые осудит Афина. Крошечная сова, чтобы остаться незамеченной, прикрепилась к куртке Деймоса. Хоть я ее не вижу, но точно знаю, что она осудит меня. Надо подумать о чем-нибудь другом… Дом Деймоса ужасен, но я могла бы принести растений. А еще – перестать дрожать каждый раз, когда прижимаюсь носом к его груди. И мы можем поговорим о его руке в ложбинке моей спины?

Стоп! Стоп! Стоп! Никаких извращенных мыслей! Если Деймоса возбуждают мини-юбки и кожаные сапоги, то у нас проблемы. Черт, черт, черт! Ну какой же мускулистый мудак! И почему у него такой каменный пресс? Моя рука оказалась на нем, не могу удержаться и «случайно» касаюсь… Обниматься все-таки приятно. Без предлога в виде танца или какого-нибудь другого. Просто так.

Маленькая сова приземляется на тыльную сторону моей руки и смотрит с видом тюремного надзирателя.

Знаю, знаю. Отстраняюсь от чертовски привлекательного бога.

– Так в чем же права Рапсо? Вы так и не сказали.

Деймос, который определенно не должен испытывать волнения, молчит несколько секунд, прежде чем ответить.

– Я тоже думаю, что ты красивая.

…Это нисколько не облегчает мой тепловой удар!

Дыхание перехватывает, желудок завязывается узлом, а щеки начинают гореть. Это всего лишь оценка внешности, но неужели мне удалось немного пробить его броню? Потому что он переходит от «ты всего лишь безобидная девственница» к «ты нечто большее».

Пульс учащается.

– Прекрати, – говорит он.

Легко сказать! Я была взволнована физически, а теперь еще и эмоционально.

– Перестань светиться.

Я еще и свечусь? Полегче, бог ужаса!

Погодите. Мои руки светятся?

– Что…

– Прекрати, Элла, они до сих пор не назвали своего поставщика. Если нас сейчас обнаружат, это будет совсем не вовремя.

Отрываюсь от божественного обогревателя и ахаю. О, Геката, я свечусь! Что со мной происходит?

Звук разбитого стекла заставляет вздрогнуть.

– Нас обнаружили, – рычит Деймос. – Эринии, Спарты, ко мне!

Коробки и бутылки разлетаются по комнате, сатиры кричат и пытаются убежать, внезапно столкнувшись с крылатыми существами и тенями, поднимающимися из-под пола. Деймос толкает меня к стене.

– Не двигайся! – приказывает он суровым голосом.

Я, в общем-то, и не собиралась. Но он даже не дает об этом сказать.

Его рост внезапно увеличивается. Контуры тела расплываются.

Сердце пропускает удар. Деймос меняет обличье. Но он не становится ворчливым псом с настолько мягкой шерстью, что хочется запустить в нее пальцы. Нет. Он становится чем-то другим. Чем-то, что парализует меня.

Гигантская, темная, непрозрачная, чудовищная тень.

Нечто с желтыми глазами.

Чистый ужас.

Глава 6

Я бегу изо всех сил. Не оборачиваясь, не задумываясь. Инстинкт выживания приказывает одно: бежать. Не извиняясь, расталкиваю посетителей бара, перепрыгиваю через ступеньки лестницы, выбиваю заднюю дверь, роняю груду коробок из-под пиццы и оказываюсь на улице. Машинально перехожу улицу, обхожу машину, которая резко сигналит, дохожу до тротуара и бегу. В голове мелькают ужасные образы. Темнота, которую боялась в детстве. Похороны отца, который однажды утром умер. Глубочайшая изоляция, которая приносила страдания, одиночество, долгое ожидание. Роль наблюдателя, с которой смирилась и о которой теперь сожалею. Все, что ужасало и продолжает ужасать, переполняет меня с чрезвычайной жестокостью, словно мое взрослое и вдумчивое сознание оказалось сметено взмахом руки.

Не понимая, как сюда попала, протягиваю билет контролеру и позволяю себе упасть на пустое сиденье, когда поезд начинает двигаться. В голове мелькают указатели станций. Перегруженный мозг хорошо выполнил свою работу. Он решил, что пора «бежать», а поскольку я не вожу машину, выстроил последовательную цепочку действий с учетом отсутствия навыка вождения.

С трудом перевожу дыхание. Меня все еще трясет. Сердце продолжает колотиться. Понимаю, через что вчера прошли однокурсники и почему растерянно бросились в лазарет. Кажется, что сейчас чувствую себя так же. На какой поезд я села? Надеюсь, он высадит меня возле Спрингфолла.

Хотя удается отдышаться, все еще не могу успокоиться. Знаю, что это не было разовым случаем. Через неделю я выхожу замуж за бога ужаса! Не хочу испытывать подобное всю жизнь! Грудь сжимается, меня тошнит, голова кружится… Наклоняюсь вперед и пытаюсь взять себя в руки.

Переполняющие эмоции не поддаются объяснению. Они совершенно иррациональны. Сижу неподвижно в течение часа, чтобы побороть скопление страхов, и если видение ужаса, которое испытала в подвале бара, удается прогнать, сердце невозможно заставить перестать колотиться.

Выхожу из поезда на остановке, которая кажется самой близкой к Спрингфоллу, нахожу автобус, который довезет остаток пути, и начинаю дышать, только когда выхожу на главную улицу города. Темно, магазины закрыты, но знакомая обстановка успокаивает. Я могла бы пойти к маме или в университетский городок – маршрутка еще должна ходить, – но в данный момент кажется возможным только один пункт назначения: Поляна.

Прождав такси полчаса, замерзнув в нелепом наряде,