— Хребет целый, шея в порядке… — шептал я, осматривая друга. — Позвоночник не задело. Попробуй пошевелиться.

— Да не хрустальный, все со мной в порядке!

Обычно трусоватый Серега на этот раз повел себя по-мальчишески. Отмахнулся и попытался самостоятельно вылезти. А хрен там! Дверь изнутри тоже не поддалась — видимо, примяло так, что механизм заклинило напрочь. Пришлось ему помочь и вытаскивать через окно, благо его выбивать не пришлось. Хорошо, что наш молодой князь не успел раздобреть на люксовых харчах и оставался худым и легким.

Низкое темное небо и серые стены заборов в конце улицы окрасились многоцветными огнями «люстр» автомобилей. Быстро отреагировали, мое уважение.

— Что это было-то? — спросил Серега, усевшись прямо рядом с машиной и привалившись спиной к помятому крылу, пока к нам спешил наряд.

Говорить ему или нет? Он ведь просил не впутывать его. Радамант наговорил много всего, но я не хотел верить ему на слово. Нужны доказательства, хоть какие-то подтверждения. Я со своей родовой силой сейчас был одновременно угрозой и лакомым кусочком для многих: для косоликого с его безумными планами, для Ксении Константиновны, для государя… Вот она, обратная сторона независимости.

— Видимо, меня решили предупредить, — отозвался я, решив не посвящать Серегу в детали. — Думаю, это демонстрация угрозы со стороны тех, кто не заинтересован в том, чтобы я сотрудничал с Великой княгиней.

Друг с надеждой на меня взглянул.

— Видел, кто это сделал?

— Нет. Но раз ударили «Лихом», да еще так мощно… В общем, круг можно сузить. Тебе виднее, кто в городе сейчас на это способен.

Серега кивнул, тут же скривился и схватился за голову.

— Черт! Что ж оно так болит-то… И что дальше? Достаточно тебя напугали?

Я пожал плечами.

— Не-а. Планы не изменились.

— Только я уже не смогу отвезти тебя к твоим, — виновато шепнул друг. — Тайно это сделать теперь не получится. Мы привлекли внимание, и здесь даже мой статус не поможет. Прости, придется отложить.

Жаль, но это стало понятно с самого появления Радаманта. Что ж, придется любить семью на расстоянии. Может и к лучшему. По-хорошему я бы и вовсе попробовал отправить их прочь из губернии. Хоть в Новгород, хоть в Псков — подальше, где поспокойнее.

— Понимаю. Просто позаботься о них, если я не смогу.

— Конечно.

Я обернулся на топот. Как назло, заморосил традиционный питерский дождь — не то водяная пыль, не то мелкие капли. Но хотя бы воздух посвежел, а ясная голова мне сейчас была ох как нужна.

Из остановившихся патрульных машин выскочили два наряда. Первые зачем-то взяли нас на мушку, а вторые осторожно приблизились. Надо же, не просто жезлы да дубинки — у одного я приметил даже автомат. Усилили их, однако. Действительно, все признаки чрезвычайного положения.

— Полиция! — хором крикнули два голоса. В спину им ярко светили фары, и я видел лишь силуэты. Мы с Воронцовым устало повернули к ним головы. Даже шевелиться сил не было. — Оставайтесь на местах!

Эти, в форме, как всегда — бегали, суетились, орали, пушками трясли. Но они угрозы не представляли — по крайней мере, для сколько-нибудь одаренного и грамотно обученного аристократа. Бояться следовало тех, кто шагал позади них. Тех, кто не торопился, шел тихо и помалкивал до поры до времени.

Тех, кто вышел из третьего автомобиля.

Мы с Воронцовым подняли ладони, демонстрируя отсутствие оружия. Показуха для неодаренных, внушавшая им ложную уверенность в безопасности. Все здесь прекрасно понимали, что нам не требовалось оружие, чтобы превратить окружающую реальность в ад. Скорее, это была просто демонстрация мирных намерений. Жест вежливости по отношению к тем, кто был слабее.

— Мы аристократы, — устало сказал Воронцов и потянулся к внутреннему карману не то пиджака, не то кителя за документами.

— Руки! — рявкнул патрульный. — Руки перед собой, чтобы я видел!

И чего они так распетушились? Я замер, продолжая изучать прибывшую группу. Одна машина — дорожная полиция, вторая — патрульные. Третья… Коллеги, ставлю сотку. Они же у нас следили за артефактами. И не просто они, а ведомство Корфа, к которому я какого-то рожна все еще был формально приписан, хотя де-факто выполнял совсем иную работу.

Один из полицейских хорошенько разглядел автомобиль Воронцова, нервно проглотил слюну и жестом велел остальным отступить. Видать, Серега-то с приобретением титула и правда стал весьма знаменит.

— Ваше сиятельство… — замялся полицейский. — Сергей Андреевич, просим прощения за цирк. Святые угодники, что здесь случилось?

Воронцов с пару мгновений насладился растерянностью полицейских и даже позволил себе немного желчи.

— На нас напали, — кисло улыбнулся он, — Если вы вдруг не заметили. И это нападение обойдется мне в круглую сумму.

Патрульные расступились, и к нам вышли по-настоящему заинтересованные лица. Один — повыше, помоложе, гладко выбритый и с явными чухонскими корнями, направился прямиком к нам. Весьма редкое явление, к слову — обычно финнам и ингерманландцам редко доставались Осколки. А тут крепкий такой пятый ранг…

Второй — тоже мне не знакомый, остался с полицией.

— Управление по контролю применения Благодати, — представился чухонец. — Господа, здесь был замечен мощный всплеск силы. Предположительно второго ранга.

— Да. Мерзавцы ударили «Лихом», — отозвался я. — Соколов Михаил Николаевич. Был пассажиром.

— Мне известно, кто вы, ваше сиятельство, — сдержанно ответил незнакомый дознаватель и обернулся к Воронцову. — И ваше, Сергей Андреевич.

Я криво улыбнулся.

— А вот вашего, сударь, я не расслышал.

— Боюсь, мы с вами не успели познакомиться. Впрочем, это легко исправить, учитывая обстоятельства, — незнакомец сделал паузу. — Платон Александрович Фредерикс, младший дознаватель Петропольского управления.

— В таком случае странно, что мы не встречались.

— Ничего странного, Михаил Николаевич. Меня всего неделю как перевели в Петрополь из Гельсингфорса.

Ага. Хельсинки по-нашему. Значит, относительно чухонца я был прав. И за какие такие заслуги его так повысили? Все же Гельсингфорс здесь считался той еще задницей мира. Городишко маленький по петропольским меркам, делать там решительно нечего, погода — еще хуже, чем в Петрополе. Тишь, тоска, болота да покой — хоть вешайся. А тут такой скачок… Быть может, господин Фредерикс загодя занял выгодную сторону?

— Что ж, поздравляю с переводом, — сухо ответил я. — Да только, видимо, в суровые времена вы здесь оказались.

— Уже освоился, — улыбнулся Фредерикс. — Господа, если у вас нет серьезных увечий, вынужден просить вас немедленно проследовать с нами в Управление. Артефакт зафиксировал мощную активность, вы подтвердили нападение. Сами понимаете, мы не можем оставить без внимания факт агрессии в отношении столь важных персон. Обещаю, долго это не продлится, и вы сможете вернуться к своим планам после полуночи.