– Варвар!! – хором замяукали придворные кошки. – Как вы можете есть невинных существ?! Они имеют полное право на жизнь, как и вы!

– Немедленно отпустите мышку! – потребовал Петрович.

Надо заметить, что к тому моменту Лера прижал лапой сосисочную мышь к полу и собирался для начала откусить от неё добрый кусок. Повинуясь требованию общественности, он поднял лапу, и, запрограммированная на бегство, сосиска с писком рванула прочь.

– Не бойтесь! Не бойтесь! – побежали за ней гурьбой придворные дамы. – Теперь вы в безопасности!

Но сосиска убегала до тех пор, пока её не загнали в угол.

– До чего довели беззащитное существо, – вздыхали сокрушённо кошки. – А ведь мышка может подать на ваше величество в суд.

– Вы не царь! – заявил громогласно бесхвостый воевода. – Вы диктатор! Вам светит прямая дорога на самую мерзкую планету в созвездии Льва!

Но тут к Василию Петровичу подошла одна из придворных кошечек.

– Созвездие Льва чрезвычайно жестокая мера наказания, – нежно промурлыкала она. – Быть может, для начала ограничимся домашним арестом?

– Правильно! Правильно! – поддержали её хором остальные придворные дамы.

В тот же день Леру заперли на самом верхнем этаже высоченной башни, приставили усиленную стражу и запретили выходить даже на прогулки. Всё необходимое арестованному

монарху приносили прямо в постель. Царская жизнь для Леры стала ещё невыносимей.

– Сколько же я буду сидеть под домашним арестом? – поинтересовался он на следующее утро у воеводы.

– Пока оскорблённая мышь не напишет заявление о том, что не имеет к вашему величеству никаких претензий, – пояснил Петрович. – Но потерпевшая может написать и другое заявление – об оскорблении её свободной личности. Тогда вам грозит ссылка.

Мышь, между тем, уложили в дворцовый лазарет на обследование. Увы, преобразованная сосиска упорно отказывалась разговаривать и тем более что-либо писать. Она ничего не ела и мало-помалу портилась. Вскоре от неё исходил такой ужасный запах, что даже придворные медики боялись близко подойти. Наконец, у пациентки отпал хвост, и она издохла. На самом деле сосиска просто испортилась. Но ведь придворные этого не знали. Демократически настроенная часть дворца потребовала отправить царя в звёздную ссылку. Сторонники сильной власти и грозного царя – требовали его освобождения.

– Покойная мышь не написала заявление о том, что не имеет претензий, – рассуждал бесхвостый воевода. – Значит, ваше величество должны остаться под домашним арестом.

– Но, с другой стороны, и заявления об оскорблении свободной личности теперь некому написать, – напомнили придворные дамы. – Значит, царя можно освободить.

По этому поводу в государственной думе Мурзикового Причала развернулись долгие горячие споры, в которых побеждала то одна, то другая стороны.

Наутро третьего дня в царские апартаменты неожиданно явился Шурка.

– Привет! – обрадовался Лера, которому от долгого сидения в одиночестве казалось, что он не видел друга целую вечность. – Прошла твоя лень?

Шурка огорчённо помотал башкой.

– Вынужден покинуть своё морозильное убежище, – утёр он лапой слезу. – А всё потому, что твой куцехвостый воевода настоящий псих.

– Василий Петрович?

– Кто же ещё. Придёт к холодильнику и тянется своими когтями, чтобы вцепиться мне в нос. А то примеривается, чтобы в прыжке ухо откусить. За что, спрашивается?

– Понимаешь, – смутился Лера, – сосиски в холодильнике выглядят, как мыши, а ты, наоборот, похож на батон варёной колбасы.

– И что теперь делать? – в изнеможении растянулся Шурка прямо посреди комнаты. – Я ведь от жары могу помереть.

– Дворцовый холодильник теперь тоже опасен для твоего здоровья, – задумался Лера.

– Слушай! – подскочил он. – А давай тебя мокрым полотенцем накроем?

– Зачем? – вздрогнул Шурка, который уже успел задремать.

– Как зачем? Вода из него начнёт испаряться и охлаждать тебя. Вспомни принцип холодильника.

– Можно, – согласился Шурка, засыпая. – Только на мне шерсти столько, что никакого махрового полотенца не надо.

– Точно! – просиял Лера и, недолго думая, вызвал дворцового садовника.

– Слушаю, ваше величество, – прибежал садовник.

– Любезный, – как можно приятнее муркнул Лера. – Не могли бы вы выполнить одну мою просьбу?

– Приказывайте, ваше величество, – шаркнул лапой садовник.

Лера выпятил грудь и указал на Шурку. – Приказываю держать моего друга в замоченном состоянии.

– Как это? – растерялся садовник.

– Облейте его водой. А когда подсохнет, опять облейте, – пояснил Лера.

Садовник тотчас притащил ведро, и на Шурку обрушился холодный водопад.

– О! – проснулся Шурка. – Хорошо, как в морозилке!

Потянулся и опять уснул.

– Нет, ну ты погоди! – растолкал его Лера. – Я тут с утра до вечера от скуки помираю – все газеты местные перечитал, а ты со мной даже поговорить не хочешь.

– О чём говорить? – буркнул Шурка.

– Об инопланетянах, конечно. На земле происходит что-то непонятное.

– Что же там происходит? – приоткрыл один глаз Шурка.

– Сейчас я тебе прочитаю.

И Лера развернул газету.

– Собаки вторглись на крокодилью территорию, – начал он громко, не давая Шурке впасть в дрёму. – Руководит собаками пудель золотистой масти. «Эй, зелёный! – крикнул пудель первому встречному крокодилу. – Давно тут загораешь?!» Мудрый крокодил промолчал. Тогда нахальная собака бросила в него булыжник и выбила пять передних зубов. Крокодил вынужден был ответить агрессору. Завязалась битва…

– Золотистый пудель? – навострил ухо Шурка. – Так это же Фу-Фью. Больше некому.

– А я о чём! – с жаром согласился Лера. – Этот инопланетный коробок по пятам за нами идёт.

– Интересно, – приподнял голову Шурка, – а про нападение на город Иотьфунь ничего нет?

– Есть. Только совсем коротко. Смотри, – и Лера придвинул газету к самому Шуркиному носу.

– После нападения коварных крокодилов на верхнюю, а затем нижнюю части города Иотьфунь объединённое войско ослов и верблюдов начало совместные учения под названием «Буря пустыни».

– Ё-моё! – вскочил на ноги и затряс головой Шурка. – Никакие это не учения! Это инопланетяне под видом учений наступают на Мурзиков Причал!

– Думаешь?