— Мальчики, все нормально? — Откуда-то из-за водяной стены раздался Наташин голос.

По звуку стало понятно, что она совсем рядом. Но ее саму видно было плохо. Не слишком четкий силуэт, расплывчатые очертание в водяном зеркале.

— Да! — Я постарался, чтобы мой голос прозвучал уверено.

Сверху вновь бахнуло. Земля содрогнулась.

— Ой, мамочки! — воскликнула Наташа и без слов поддала жару.

Мы бросились следом. Девчонка неслась, как быстроногая лань. Вскидывала высоко пятки, перелетала через преграды. Сзади, как стадо откормленных тюленей, бултыхались три посрамленных мужика.

Что она там говорила? Кто последний, тот дурак? Кажется, в этот раз дураков будет трое.

Нагнать девушку попытался один Санжай. Правда, хватило его ненадолго. Он рванул вперед, неловко ступил, попал пяткой в ямку, взмахнул руками, проехался по сколькой земле на кедах, как на коньках, и грохнулся навзничь в грязевой поток. Молча. Без мата. Мы подхватили его с двух сторон, подняли и потащили за собой.

Коля сразу вырвался, захромал самостоятельно, проговорил с досадой:

— Черт, знатно припечатался. Вывозился весь. Полжопы отбил.

— Радуйся, что не всю! — приободрил циничный Тоха. Потом добавил: — Мужики, давайте быстрей. Дамы нашей уже не видать. Как бы не заблудилась.

Наты впереди и правда видно не было. Впрочем, в водяной стене не было видно уже ничего. Даже в метре пейзаж расплывался, исчезал, менял очертания до неузнаваемости. Вода текла по волосам, попадала в глаза, в нос. Чтобы разглядеть землю под ногами, приходилось прищуриваться, смаргивать капли с ресниц.

Неожиданно мы выскочили на открытое пространство. Я приставил ладонь ко лбу козырьком, отсек воду — стало немного легче. Тоха восхищенно присвистнул:

— Вот же дрянь какая! Санжай, мощная у твоего шамана бусина оказалась. Во, как шпарит.

Стихия опять решила ответить. Сзади мощно жахнуло. Дрогнула земля. В спину ударил порыв ветра, толкнул потащил, лишая равновесия. Ноги мои поехали, заскользили вперед. Я врезался в ребят, как мяч в кегельбане, сначала в Антона, потом в Колю. Подшиб, завалил в грязь, устроил кучу малу. Едва не захлебнулся, придавленный телами. Руками попытался отпихнуть того, кто ближе. Совсем потерялся. Забился, завопил:

— Да вашу ж мать! Слезьте с меня, придурки!

Кто-то откатился вбок. Сразу стало легче дышать. Глаза я открыть не мог — лицо было залеплено грязью. На зубах скрипел песок. Я оперся руками, сел, подставил физиономию под ливень. Попытался промыть глаза, набрал полный рот, побулькал и выплюнул. Стало легче.

— Что это было? — Справа также беспомощно плюхался Тоха. — Черт, нихрена не вижу. Вся морда в какой-то дряни.

Сзади донеслось:

— Твою дивизию!

* * *

В этой фразе восторг смешался с ужасом. Я с трудом открыл глаза. Разглядел силуэт Санжая, крикнул:

— Что там?

Тут же услышал ответ:

— Молния в дерево попала. Мы чудом успели проскочить.

Успели, так успели. У меня уже не было сил ни удивляться, ни ужасаться. Я только спросил:

— Долго еще идти?

— Нет, — Санжай был спокоен. — Считай пришли. Там озеро, тут палатки, впереди навес.

Я попытался оглядеться, правда, без толку. В этом апокалипсисе невозможно было разглядеть ни перечисленное, ни самого Санжая. Я даже не смог понять, в какую сторону он махал рукой.

— Ничерта не вижу, — пробурчал совсем рядом Тоха.

Я был с ним солидарен. Оперся на руки, поднялся с колен. С удивлением заметил, как дождь смывает с одежды грязь.

Рядом встал Антон. Провел по себе ладонями, словно пытался что-то стряхнуть, покачал головой:

— Одно радует, — в голосе его было восхищение, — стирать ничего не придется. Оно само все отмылось.

— И то верно.

Коля подошел вплотную, подхватил нас под руки.

— Пойдемте, герои, — сказал он, — я провожу вас к благам цивилизации.

— Веди, — разрешил Тоха и почти сразу завел, — врагу не сдается наш гордый Варяг!

Мы заржали поддержали его хором:

— Пощады никто не желает.

Навес, заменявший кладоискателям кухню, нашелся буквально шагах в двадцати. Это был приятный сюрприз. Я не смог разглядеть строение, пока не уткнулся буквально носом, а потому с уважением посмотрел на Санжая. Как тому удалось понять, где мы находимся? Магия, не иначе. Мертвый шаман нашептал.

Стихия не пощадила хлипкое сооружение. Одна подпорка, и без того поврежденная, сломалась окончательно. Угол полога трагически висел. С брезента рекой текла вода.

Коля зашел под полог первым. Я почти одновременно с ним. Тоха задержался на пороге, встряхнулся, как большой пес, выдал глубокомысленное:

— Повезло!

— С чем повезло? — Раздался Зиночкин голос.

— Одну стойку сломало. Иначе бы вода сложила эту конструкцию пополам. Хрен бы вы тут тогда сидели.

Коля кивнул, соглашаясь. Потом ехидно отметил:

— А Тоха-то последний, да, Натуля?

Наташа звонко рассмеялась.

— Так он же обещал показать, кто тут дурак! Вот!

И указала на обескураженного Антона двумя руками сразу.

* * *

Под навесом обнаружилась вся компания. Ребята жались друг к другу, стояли в дальнем от потока углу. Рядом пыхтел керогаз, нагревая чайник. Наташа старательно выжимала куртку.

Под ногами также бурлила дождевая река, несла свои воды к озеру, булькала, пузырилась. Обувь у ребят была промочена насквозь. Никто не успел сменить кеды. Лишь Юрка щеголял в резиновых сапогах до колена. Заметив мой взгляд, он принялся смущенно оправдываться:

— Я донки хотел проверить. Только переобулся и вот… Не успел.

— А у нас находка!

Оповестила всех Наташа. Выглядела она довольной-довольной, как кот, объевшийся сметаны.

— Антон, покажи, что мы нашли!

Все уставились с любопытством, всем было интересно, что же мы такое отыскали.

— Небось, еще одного золотого истукана? — с недоверием спросил Юрка.

— Нет, другое, — прервал его фантазии Тоха, — только, боюсь, толку от этого не будет. Все отпечатки смыло. Я на этом боку метра три во воде проехал.

Он сунул руку в карман, извлек насквозь промокший платок с завернутым пузырьком, сказал:

— А жаль…

Зиночка сразу узнала, всплеснула руками:

— Это Генин платок! Где нашли?

— Возле шаманской поляны. Под кустом лежал. Ты только не переживай, но это еще не все.

Антон положил находку на ладонь, отогнул уголки ткани, показал флакон. Сразу стало понятно, что этикетка размокла, частично отклеилась. А надпись почти полностью смылась.

— Что это? — Зиночка не поняла ничего.

— Клофелин…

Эдик тут же обнял девушку. Что-то зашептал.

— Клофелин? — воскликнула она пораженно. — Неправда! Гена не мог! Где ему было взять эту пакость? Зачем?

— Затем! — обозлился Юрка. — Зато теперь понятно, почему нас всех так вырубило в ту ночь, когда мы находку онгона отмечали. Теперь все ясно.

— Ничего не ясно, — отрезал Тоха. — Почем ты знаешь, что пузырек Генкин? Его мог кто угодно подкинуть.

— А платок? — Юрка не хотел сдаваться. — Как быть с платком?

Коля молча уставился