— Да поняла я, поняла! Ты — никогда-никогда. Хотя я совсем другое имела в виду, — сказала она и как-то странно вздохнула.

— И что же, интересно, ты имела в виду? — зачем-то спросила я.

— Что это Банников, скорее всего… с тобой никогда-никогда, — ответила эта змеюка.

— Что-о-о? — возмутилась я почему-то еще сильнее.

— Слушай, Фасолька, ты только не обижайся, но речь идет о серьезных вещах и сейчас мы должны рассуждать абсолютно непредвзято. Я тут провела маленькое расследование и выяснила, что ты, скорее всего, не в его вкусе. Хотя в пабе он тебя зачем-то поцеловал, но встречаться с ним… соблазнить… у тебя бы вряд ли получилось. Вот, смотри, — Васька взяла смартфон, потыкала в него и сунула мне под нос фото с фигуристой рыжеволосой красавицей. — Это — та самая Полина, про которую вчера пищала Кадацкая. Я вечером полезла в ее акк и увидела, что Кадацкая только на одну Полину подписана — Полину Станкевич. Бывшая модель и «Мисс Россия», сейчас ей двадцать шесть. Год назад вернулась в наш город, тогда и стала встречаться с Олежкой, я пару фоток с ним в ее аккаунте видела, сейчас покажу.

Васька снова попыталась что-то найти в смартфоне, но я замахала на нее руками:

— Ой, нет, только не это!

— Да ты чего? Уже ревнуешь, Фасолька? — хихикнула Васька.

— Слушай, ты, случайно, с кровати сегодня во сне не падала? Головой ни обо что не билась? — рассердилась я.

— Ну ладно, не злись, я же шучу!

— Тупые шутки! У Рыжего научилась?

— Я тебе всё это рассказала только потому, чтобы мы не тратили время зря, — говоря это, Васька сделала вид, что не расслышала подкол про Рыжего. — Олежке, видимо, нравятся модели — не зря же он с ней целый год встречался. Ты — не модель. Так что переходим к рассмотрению второго варианта устранения Банникова.

— Надеюсь, этот не настолько тупой, как первый, — пробурчала я.

— Итак, вариант номер два, — Васька стоически пропустила мое бурчание мимо ушей. — Ты выводишь Банникова на чистую воду. Да так выводишь, чтоб ему стало не до «Асоли» и не до нашего универа.

— Это как?

— Очень просто. Устроишься к нему на работу. Подберешься поближе и раскопаешь о нем самые нелицеприятные факты, а потом…

— Ахахах! — я не выдержала и разразилась нервным смехом. — А ведь обещала, что вариант не тупой! «Устроишься на работу, подберешься поближе» — очень смешно, Вась!

— Можешь, дашь мне договорить? — нахмурилась Васька.

Но я все никак не могла остановиться:

— Устроиться! На работу! К Банникову! Ну конечно! И как мне это раньше в голову не пришло?

— А что тебя, собственно, смущает? Думаешь, он не возьмет тебя на работу? Хотя понятное дело, что просто так не возьмет. Но в качестве наказания – вполне. Значит, надо ему помочь тебя наказать!

— Да что ты такое несешь, Вась? Какое еще наказание?

— Очень простое, — Васька понизила голос и заговорщицки сказала: — Испорть ему машину. Возьми баллончик с краской и распиши ее всякими ругательствами. Но так, чтобы он понял, а еще лучше, чтобы он знал наверняка, что это ты. Он скажет — плати компенсацию! А ты такая: ах, Олег Сергеевич, у меня де-е-е-нег не-е-ету! Но я готова отработать их в вашем крольчатнике…

— Ага! — перебила я Ваську. — А он такой: вот что, принцесса на бобах, — гони быстро капусту, мои кролики капусту любят, ахахах! — меня разобрал новый приступ нервного смеха. — Вась, кажется, ты пересмотрела каких-то второсортных фильмов! Только там можно испортить имущество врагу, а потом у него же и отрабатывать долг! А в жизни… Банников просто напишет заявление в полицию! Я окажусь в суде или того хуже, на нарах — и в этот раз уже на настоящих! — а выплачивать долг придется моим родителям.

— Ну, он, конечно, может, — охотно согласилась Васька. — Он, конечно, может сдать тебя в полицию. Может, конечно, но не сдаст.

— И почему же ты так в этом уверена?

— Потому что, — Васька хитро улыбнулась, — у меня есть кое-что интересное. То, из-за чего Олежка в худшем случае просто не возьмет тебя на работу, а заставит выплачивать долг другим способом. Но в полицию ни за что не сдаст.

— И что ж такое интересное у тебя есть? — мне и правда стало любопытно.

— Во-о-от, — Васька снова подняла указательный палец, — наконец мы подходим к сути. Только чтобы понять эту суть, немного отвлечемся и спросим себя — а зачем это наш Олежка устроился в универ? Ну явно ведь не ради преподавательской зарплаты, правда? Думаю, крольчатники ему приносят гораздо больше денег. Так что же он тогда забыл в альма-матер?

— Вот именно — что он там забыл? — признаться, меня этот вопрос тоже заинтересовал.

— Я считаю, все это — ради престижа. Во-всяком случае, других объяснений у меня нет.

— А как же призвание? — попыталась я полемизировать с Васькой. — Вдруг ему нравится преподавать и он делает это для души?

— Я тебя умоляю! Ну откуда взяться душе у Банникова? У Банникова?! — по слогам, будто вбивая гвозди, проговорила Васька последнюю фразу. — Или ты уже готовишься перейти на его сторону?

— Нет, что ты! Ни в коем случае!

— Тогда продолжаем. Не думаю, что наш Олежка прямо держится за эту работу, но она, видимо, прибавляет ему очков в глазах клиентов его языкового центра. Все-таки когда основатель такого центра имеет ученую степень или преподает в престижном универе, это делает его… солиднее, что ли, и…

— Хорошо, это я уже поняла! — нетерпеливо перебила я Ваську. — Давай ближе к делу.

— Ладно. Ближе, так ближе, — Васька снова покопалась в смартфоне и с победным видом произнесла. — А что у нас тут? Тада-а-ам! Ай-ай-ай, Олег Сергеевич, как нехорошо!

Взглянув на экран, я обомлела.

Там было фото из паба. Наш с Банниковым поцелуй.

— Т-ты ч-что? Н-нас сфотографировала? — от неожиданности я стала заикаться.

— Ну да, сфоткала. Прямо как знала, что пригодится!

— Пригодится… для чего? Хочешь теперь его этим шантажировать?

— Конечно, не хочу! — Васька сделала вид, будто оскорблена подобным предположением. — Однако если он решит подать заявление в полицию, можно намекнуть, что у нас есть такая фоточка. Преподаватель со своей студенткой, в пабе, м-м-м…. Проблему с «Асоль» фотка, конечно, не решит, но в универе репутацию ему подпортит. И не только в универе — думаю, в крольчатниках тоже. Вряд ли мамаши захотят отдавать дочек в место, которым руководит человек с такой репутацией.

— Мда, — выдавила я, — никогда бы не подумала, что на курсах самосовершенствования обучают… вот этому вот.

— А что поделать, Фасолька! Не мы такие — жизнь такая! Ты только не забывай — он первым начал.