Река текла с севера, огибала город и уходила на юг. Впереди виднелся мост, к нему с обоих берегов тянулись ступени. Саня решил подняться по ним. С каждым шагом на мосту все отчетливее вырисовывалась одинокая человеческая фигура.

«Девушка, – определил он позже. – Ух, какая фигура! – отметил, поднимаясь по ступеням. – Какое необычное, красивое лицо!» – любовался, ступая на мост.

Лицо девушки бесспорно было красивым, но необычным показалось только потому, что с того дня, как потерял память, он видел только азиатских девушек, и то, что бывают другие, стало для него настоящим открытием.

Девушка стояла, опустив голову, и смотрела на воду. Ветер колыхал платье, раздувал длинные черные волосы, сама же она оставалась неподвижна.

«Наверное, так же развеваются волосы у богини ночи, когда она скачет на своей колеснице», – подумал Саня.

Пройдя совсем близко, он заметил слезы на ее щеках. Мысль о том, что это не его дело, пришла с опозданием, уже после того, как он остановился в нескольких шагах от «богини».

– Посмотрите только, что вы наделали, – улыбаясь, произнес Саня. – Всю воду испортили. Вниз по течению уже и в колодцах она соленая.

Девушка повернулась к молодому человеку. Лицо ее выразило крайнее удивление, глаза округлились.

Такая реакция ему показалась странной, но он все равно сказал то, что задумал раньше.

– Поверьте, он того не стоит. Он не стоит ни одной вашей слезинки. Покажите мне подлеца, я позову своих племянников, и мы его поколотим.

Выражение удивления на лице «богини» сменила радость. Она шагнула к парню и взяла его за руки. Теперь она улыбалась, а он смотрел на нее удивленно.

– Саня, – прошептала девушка, сделала еще один шаг, обвила его шею руками и прижалась головой к его груди. – Я нашла тебя… Нашла…

Была глубокая ночь, когда Рита и ее «бывший» добрались до Мандалая. Взяли такси и отправились в отель. Хотелось скорее принять ванну и лечь. Теперь, когда огромный путь позади, организм стал напоминать об усталости.

Рита наблюдала, кто из пассажиров самолета отправится за ними, специально ходила быстро и подгоняла Вадима, чтобы вынудить преследователей прибавить шаг и тем себя выдать. Но люди с ее рейса как-то быстро растворились в толпе. Никто не бежал следом, отстали, большая часть отправилась за багажом. Только подъезжая к отелю, девушка заметила слежку. Специально попросила таксиста сделать лишний круг, чтобы проверить, последует ли за ними подозрительный белый микроавтобус. Когда подозрения подтвердились, Рита обрадовалась: появилась хоть какая-то определенность – враг себя выдал, осталось только найти способ его перехитрить.

В отеле Вадим шутил по поводу двухместных номеров, но у Риты было плохое настроение, и одного ее взгляда хватило, чтобы заставить Вадима какое-то время держаться подальше.

Не успела она привести себя в порядок, как Вадим все-таки постучался в ее номер. «Бывший» держал в руках бутылку вина и два бокала. В легком халатике, распаренная после ванной, девушка была особенно хороша. Вадим без приглашения двинулся через порог, но Рита остановила его рукой.

– Не пустишь, что ли? – возмутился молодой человек, деланно удивляясь ткнувшейся в живот пятерне. – Пришел поговорить. Что, так и не выясним?

– Весь день с тобой выясняли. Я устала, Вадим. Хочу спать.

Молодой человек заглянул в комнату поверх головы девушки.

– Что, не пришел твой писака? – Вадим привалился плечом к дверному косяку. – Знаешь, мне кажется, он тебя избегает. Боюсь, что у вас ничего не получится. Переживаю очень. Не сломала бы ты ему жизнь. Все эти женоподобные ботаники такие хрупкие, такие, как самодельные пепельницы из пивных банок. Ранимая публика. Выпьем?

– Я не хочу, чтобы ты говорил о нем плохо.

– Договорились, – придавая выражению лица насмешливо-серьезный вид, произнес Вадим. Поднял бутылку, посмотрел на этикетку. – Я принес отличное вино. Называется оно… называется… Каракули какие-то… Мои глубокие познания в мьянмском, наконец, пригодились. Тут написано: «Вино для тех, кто ищет любовь. Принимать после душа, желательно в халате цвета тянущегося к небу одуванчика». Ой, тут все про тебя, даже про цвет твоих глаз написано. Вот, слушай: «Для дам с глазами импортного дорогого чемодана, спрятанного ночью в стоге хризантем». – Вадим восхищенно мотнул головой. – Как сказано, а! Даже твой Ромео так не сможет. Ну что, пускаешь?

Рита освободила проход.

– Твои галантерейные образы меня поразили. Пущу, но через пять минут ты уйдешь.

Вадим переложил бутылку в руку с бокалами, свободной затворил за собою дверь и как бы случайно провел по бедру девушки.

– Аккуратней с граблями, – предупредила она.

Он прошел в комнату, поставил бокалы на журнальный столик, откупорил бутылку.

– Какие мы стали недотроги. А ведь обнимала, целовала, и тут р-р-раз…и все… и забудь. Ничего не было. Не было… Чисто бабские штучки: взяла и разлюбила.

– Я тебе ничего не обещала и никогда не говорила, что люблю.

– Не надо говорить, такое чувствовать надо. Я чувствовал.

Вадим разлил вино, покрутил бокал в руках, сделал маленький глоток и уселся в кресло.

– Значит, он не пришел.

Рита затянула пояс на халате, села напротив, взяла свой бокал.

Рита освободила проход.

– Твои галантерейные образы меня поразили. Пущу, но через пять минут ты уйдешь.

– И не придет, – продолжил Вадим. – Ты ему не нужна. – Взгляд Вадима пустился в короткое путешествие от ног до лица девушки, с небольшой транзитной остановкой в районе груди. – Хорошо выглядишь. Халатик в тему. М-да… Таким, как он, Ритуля, нужна любовь на расстоянии. Ему даже быть рядом с тобой не надо, ему от одной мысли, что вам придется в одной комнате больше часа сидеть и говорить о чем-то, дурно становится. О чем будете говорить? Обсуждать его незавидные перспективы, поговорите о бедности, о болезнях, о жестких спинках трамвайных сидений? Он расскажет тебе что-нибудь про инфузорию туфельку и вернется к ценам на съемное жилье. Ну, на три минуты тебя хватит, а потом?.. А мы с тобой… Я вот подумал: то, что было у меня с Таей, нельзя назвать изменой. Этому больше подходит слово недоразумение. Но с другой стороны, может и хорошо, что ты узнала. Пойми, я долго терпеть не буду, быстро подберут – сама видела. Просто мне лишь бы кто не нужен. Мне ты нужна. А ему… – он покачал головой. – А он тебе устроит! Будет в дом каждый день хороводы новых водить, не стесняясь… Да-да, ботан-ботаном, а… – не закончив фразу, он многозначительно поднял палец. – Такие, как он, не умеют испытывать настоящих чувств: земной, истинной тяги к женщине. Ты ему оттуда, с Плутона, помаши, и он будет счастлив. Ты ему не нужна. Да он тебя уже забыл! Кто ты для него – эпизодик, симпатичная открытка. Покрылась пылью на тумбочке, и в мусорное ведро… Я-то его знаю, насквозь вижу. А ты о нем ничего, ничегошеньки! Ты вот не знаешь, а мне рассказывали, что у него преступные наклонности. И не ухмыляйся! Ты гостей в дом позовешь, а он у них по карманам шарить будет. Я тебе говорю!.. И еще!..