В коридоре было очень холодно и сыро, и она едва сдерживала дрожь.

– Если хотите, я могу развести вам огонь, миледи, – проговорил юноша с робкой улыбкой.

– Да, пожалуйста, – кивнула Эйли. – У меня это не очень хорошо получается.

Увы, так оно и было. И если бы не Фергус и миссис Мак, как-то раз пришедшие ей на помощь, то она бы задохнулась от дыма, пытаясь развести огонь в камине.

Открыв дверь в свою комнату, Эйли обнаружила, что ее юная служанка ползала по полу, а рядом с ней стояло ведро с мыльной водой.

– Мари, ты что это работаешь в такой час? Ты что-нибудь ела?

– Нет, но потом поем, миледи. Я не заметила, что уже так поздно, – отозвалась девушка.

Она в смущении отвела глаза от Коннора, и тот, казалось, тоже смутился.

– Коннор, ты знаком с Мари? – спросила Эйли.

Юноша густо покраснел, и на лоб его упала прядь рыжеватых волос.

– Нет, миледи.

– Мари, а ты знакома с Коннором?

Девушка покачала головой, и лицо ее вспыхнуло. Эйли же спрятала улыбку и проговорила:

– Коннор, это Мари. Мари, а это Коннор.

Они коротко кивнули друг другу, и юноша тут же занялся разведением огня. Но Эйли замечала, как он то и дело поглядывал на девушку. А Мари украдкой поглядывала на него, когда думала, что он этого не видит.

– Коннор, когда закончишь, пожалуйста, отведи Мари поесть. Она новенькая в Данвегане, – пояснила Эйли.

– Нет-нет, миледи, не надо, я сама, – запротестовала Мари.

Искоса взглянув на девушку, Коннор ответил:

– Хорошо, миледи, отведу.

Юная горничная взглянула на хозяйку с укоризной, и Эйли вновь пришлось спрятать улыбку. Приятно было убедиться в том, что у девчонки есть характер. Заметив, что Коннор отвернулся, Эйли произнесла одними губами: «Он прелесть». И ей показалось, что девушка улыбнулась.

Едва проснувшись, Эйли зажмурилась от яркого солнечного света, бившего прямо в окно. «А вот по этому чудесному солнышку я буду скучать», – промелькнуло у нее. «Ха, ты будешь скучать по красивому горцу, что в соседней комнате», – насмешливо ответил ей внутренний голос. Эйли невольно нахмурилась – сейчас ей совершенно не хотелось об этом думать.

– Миледи, – послышался тихий голос.

Эйли приподнялась и заморгала.

– Ох, Мари, извини. Я не видела, что ты здесь. Видишь ли, я...

Она села в постели и уставилась на служанку. Девушка стояла перед ней, в отчаянии заламывая руки.

– Мари, что с тобой? Что случилось?

Тихонько всхлипнув, девушка прошептала:

– Он здесь, миледи.

И глаза ее наполнились слезами. Эйли встала с кровати и обняла Мари.

– Дорогая, что случилось? Кто здесь? О чем ты говоришь?

– Здесь священник. Тот, который хочет сжечь меня на костре.

Эйли тут же вспомнила, что рассказала ей миссис Мак в тот день, когда привела к ней Мари. Так что можно было представить ужас бедняжки.

– Ну-ну, успокойся, Мари. Откуда ты знаешь, что он здесь?

– Служанки говорили об этом. Люди лэрда привезли его вчера вечером.

– А они не сказали, зачем привезли?

– Да, сказали. Он требует встречи с лэрдом.

Девушка снова всхлипнула.

– Не волнуйся, Мари. Лорд Маклауд никому не позволит обидеть тебя. И я – тоже. Ты ведь доверяешь мне, правда?

– Да, миледи.

Мари шмыгнула носом, утирая глаза тыльной стороной ладони.

– Оставайся в моей комнате, – сказала Эйли. – Я найду тебе какую-нибудь штопку, и ты сможешь целый день сидеть здесь, перед камином. Как тебе такое?

– Очень хорошо, – кивнула девушка.

– Мне сейчас надо навестить миссис Чизхолм, – продолжала Эйли, – но потом я вернусь и посижу с тобой. И еще я поговорю с лордом Маклаудом. Поговорю, как только оденусь.

Она не была уверена, что ей следовало встречаться со священником. Эйли казалось, что она могла бы сама, собственными руками, бросить негодяя в костер.

– Лэрда нет в замке, миледи.

– То есть как это нет? А где же он?

– Он и его люди сегодня утром упражняются в долине. Он должен встретиться со священником попозже.

– Упражняются? – переспросила Эйли.

– Да, миледи. Готовятся к сражению.

– О Боже, неужели у этого человека совсем нет мозгов? – проворчала Эйли. – Еще неделю назад он был при смерти, а сейчас бегает как...

Она тихонько выругалась.

Мари прикрыла рот ладошкой и в задумчивости уставилась на хозяйку; глаза у девушки были огромные точно блюдца.

Эйли поморщилась и сказала:

– Прости, у меня просто вырвалось.

Тут раздался стук в дверь, и Мари вздрогнула.

– Это всего лишь я, миледи, – сказала миссис Мак, заглядывая в комнату.

Увидев Мари, она с улыбкой воскликнула:

– Да ты настоящая красавица! Тебе очень идет новое платье, девочка.

– Спасибо.

Мари в смущении потупилась.

А миссис Макферсон, прищурившись, внимательно посмотрела на девушку. Потом тихо сказала:

– Вижу, ты уже слышала...

– О священнике? – спросила Эйли. – Да. И я велела Мари оставаться у меня в комнате, пока я не поговорю с лордом Маклаудом. Только с этим, наверное, придется подождать. Потому что этот болван отправился играть в военные игры со своими людьми.

– Леди Эйлианна, негоже так говорить о вашем лэрде, – заметила миссис Мак.

Эйли поджала губы.

– Он не мой лэрд.

Миссис Макферсон как-то странно посмотрела на нее, и потом вдруг сказала:

– Я сейчас иду в деревню, но лэрд прислал Коннора, чтобы он позаботился о вас, миледи.

«Уж скорее – чтобы шпионил за мной», – подумала Эйли. Пожав плечами, она ответила:

– А я сейчас должна навестить миссис Чизхолм, а потом побуду с Мари.

– Что ж, мне пора, – сказала миссис Мак. – Оставляю вас, миледи. И помните: если что-нибудь понадобится, надо только сказать Коннору.

Перед тем как выйти за дверь, миссис Макферсон пристально взглянула на Эйли, и та сразу поняла: эта женщина знает, что она задумала, – в том не было ни малейших сомнений.

Возвращаясь от миссис Чизхолм вместе с Коннором, Эйли наслаждалась ярким солнышком. Целыми днями ухаживая за ранеными, она почти не имела возможности полюбоваться местными красотами природы. И сейчас, полной грудью вдыхая солоноватый морской воздух, Эйли думала о том, что если бы не Мари, в одиночестве сидевшая у нее в комнате, то она, наверное, не смогла бы устоять против искушения и взобралась бы сейчас на скалистые берега аквамаринового озера, над которым резвились крикливые чайки. Когда же они приблизились к Данвегану, крики чаек затихли вдали, и теперь какой-то другой звук – похожий на угрожающий рокот – разносился над замком и ближайшими окрестностями.