Он промерз, устал и дико хотел спать. Осведомитель опаздывал. Лавров глянул на часы и принялся за остывшие пельмени. Когда еще удастся поесть? Босс замордовал, все соки выжал... да еще разгон дал. Обозвал дармоедами и лежебоками. У него уже не хватало сил ругаться забористо, как он умел, – выдохся, вымотался за эти безумные дни и ночи.

Отчасти Роман согласился с его упреками. Вялые оправдания его и ребят разбивались об отсутствие результата.

«Это провал, Рома! – сокрушался Колбин. – Неужели ничего?»

«Полный ноль, Петр Ильич, – признавал поражение начальник охраны. – Все ниточки оборваны... Надо в милицию заявлять! Другого выхода я не вижу!»

«Зебрович слышать не желает о милиции...»

«Мы хоть снимем с себя ответственность!»

«Он дал нам еще трое суток. Ищите, Рома! Землю ройте!»

«Да роем... И что с того?»

«Может, между братками какой слушок прошел? Ты вознаграждение посули, не скупись. Зебрович даст любые деньги... в разумных пределах, – поправился Колбин. – Давай пошурши! Надо же что-то делать!»

Осведомители остались у Лаврова от его прежней службы в государственной правоохранительной структуре. Скромная зарплата и неоправданный риск вынудили его уволиться и пуститься в вольное плавание. Вот, попал в первый серьезный шторм. Везде свои нюансы.

Шустрый мужичок, одетый байкером, с размаху плюхнулся на пластмассовый стул.

– Привет! Че-то в горле пересохло...

– Сейчас мы тебя вылечим, Димыч, – усмехнулся Лавров, разливая водку. – Ты на мотоцикле?

– Накрылся мой конь! Уже неделю как я без колес.

Мужичок горестно сдвинул брови и потянулся за водкой.

– А что с твоим конем?

– Да... – махнул тот рукой, унизанной железными перстнями. – Погудели мы у одного приятеля... Короче, сам понимаешь...

– Под кайфом за руль сел?

– А на чем же домой добираться в два часа ночи? – искренне удивился Димыч.

– Худо тебе без коня...

– Ой худо! Во как худо! – Он провел ребром ладони по горлу. – Короче, смерть мне без моей «Хонды».Я ведь еще кредит отдаю... а доходы мои тебе известны.

– Значит, от материальной помощи не откажешься?

Мужичок опрокинул вторую рюмку водки и хитро прищурился. В его ухе поблескивала круглая металлическая серьга.

– А велика ль милостынька будет?

– В зависимости от ценности информации.

– Гляди, начальник, чтобы без обману...

– Когда я тебя обманывал?

Димыч поскреб подбородок, оглянулся и придвинулся поближе к собеседнику.

– Короче, я тут перетер кое с кем по поводу твоей проблемы...

– И что?

– Тухлое дело.

– Никто не в курсе?

– Да обмолвился один... чисто по-дружески поделился соображениями...

– Не тяни, Димыч!

Мужичок придвинулся еще ближе, наклонился и понизил голос. От него разило потом и водкой.

– Короче, чувачок залетный интересовался этим, как его...

– Анатолием Зебровичем?

– Тише ты... раскричался! Зебровичем, точно... Короче, вопросы задавал насчет его бабы... жены то есть. Мол, нашлась она или нет?

Пивную освещали желтые лампы, к потолку поднимался сизый дым. Сквозь гул голосов слышался звон кружек и торопливые шаги официантки, которая убирала посуду.

– Что за чувачок?

– Говорю же, залетный. С Урала прикатил. Приторговывал дурью... так, по мелочи... Потом упал на дно. Поговаривали, работу нашел... Но ты же понимаешь, начальник, кто к легким бабкам привык... того могила исправит!

Димыч сипло хохотнул над собственной шуткой.

– И это все?

– А что, мало? – нахмурился осведомитель.

– Намекни хоть, где искать этого залетного? Как кличут?

– Игорехой. Он на джипе приезжал. «Мицубиши» кажись... Тачка клевая! Только его или нет – не знаю. Может, угнал...

– Ты сам-то его видел?

– Не-а... – Мужичок мотнул небритым подбородком. – Мне пацан знакомый нашептал. Он раньше у этого... у Зебровича в офисе клерком работал, потом на дурь подсел... его и выгнали. Игореха, видать, по старой памяти к нему подкатил... но тот, сам понимаешь, ни сном ни духом!

Лавров вылил остатки водки в стакан и придвинул к Димычу сосиски.

– Давай закусывай! А то вон, повело уже.

Ниточка, которую дал ему осведомитель, была тонкая, словно паутинка. Но и ее упускать нельзя.

– Слушай, Димыч, дай-ка мне адресок бывшего клерка.

Мужичок молча жевал сосиску, обильно политую красным, как кровь, кетчупом. Лавров ждал. Димыч продолжал невозмутимо закусывать. Цвет кетчупа вызвал у начальника охраны плохие предчувствия.

Лавров имел доступ к личным делам сотрудников. Ему ничего не стоило пробить по базе данных, кого из клерков недавно уволили... но на это уйдет драгоценное время. Текучка кадров в таких компаниях, как «Зебрович и партнеры», являлась неизбежным злом. Без фамилии он вряд ли быстро управится. Проверять придется всех.

Он достал из кармана конверт и показал Димычу. Тот перестал жевать.

– Держи!

Мужичок протянул руку, но Лавров не спешил отдавать обещанное вознаграждение.

– Адрес, фамилия...

– Я не из вашей конторы, – огрызнулся Димыч. – Фамилию не спрашивал. Пацан снимает квартиру в Кунцеве... задолжал за несколько месяцев, просил помочь... А тут я своего коня разбил! Черная полоса, начальник...

– Меняю точные координаты на конверт!

– Идет...

* * *

Глория сообразила, что сон подозрительно затянулся. Хоть время категория и летучая, но наяву оно течет по-другому. Глория не могла этого объяснить: она это просто чувствовала.

В обед молчаливый Санта принес ей куриный бульон и пирожки с мясом. Впервые ее не затошнило от запаха еды. К Глории возвращались силы и аппетит. После обеда она встала с постели. Ноги дрожали, голова кружилась, но ей удалось добрести до ванной и взглянуть на себя в зеркало. Увиденное привело ее в ужас. Она сбросила килограммов пять – щеки ввалились, под глазами синева, лицо бледное. А волосы... тусклые, спутанные, висят длинными прядями, как у ведьмы. На мраморной полочке стояли пара флаконов с туалетной водой, шампунь и гель для душа. Не те, которыми она привыкла пользоваться...

Глория с тревожным любопытством попробовала открыть кран. Потекла вода... сначала холодная, потом теплая. «Пещера тролля» отлично оборудована. Угловая ванна, зеркало, кремовая плитка отливает перламутром... Остальные помещения, вероятно, не хуже.