– Мануэль! – вне себя от возбуждения завопил Андре. – Иди сюда! Скорее!

Они изъяснялись на ломаном испанском и зачастую толком не понимали друг друга. В таких случаях интонация и язык жестов успешно заменяли им слова.

Проводник прибежал на крики белого путешественника, вообразив, что тот увидел ядовитую змею или произошло нечто еще более ужасное. Уставившись на каменное сооружение, он застыл как вкопанный...

Они обошли стену, имевшую закругленную форму, дивясь тому, как посреди саванны кто-то сумел построить такую махину.

– Это развалины дворца Соломона! – лихорадочно повторял Андре. – Или царицы Савской! Здесь она добывала из-под земли золото и продавала в Иерусалим. Финикийцы причаливали в Софале... потом добирались сюда... потом... Но где же копи?.. Где рудники?..

Он метался вдоль стены, ощупывал камни руками, смеясь и плача. Мануэль смотрел на него как на безумца, опасаясь за его рассудок. Обнаружив проем в стене, Андре устремился внутрь грандиозного сооружения. Там тоже росли деревья и выступали из травы обломки каменных стен, правда, куда меньших размеров...

Проводник шел за ним по пятам. Вдруг в углу между камнями что-то блеснуло. Неужели... кости? Человеческие кости! От скелета почти ничего не осталось, кроме черепа, нескольких выбеленных солнцем ребер и косточек от позвоночника. Путник как будто присел на плоский широкий камень... где его настигла смерть. Дело довершили птицы, муравьи и прочие обитатели саванны. Кости покрупнее, вероятно, растащили гиены.

– Смотри, Мануэль... – испуганно вымолвил русский. – От чего погиб этот человек?

– Может, от укуса змеи... Или его кто-то убил.

Рядом с костями валялись пара железных пряжек и нательный крестик с распятием.

– Это европеец?

– Похоже на то... или один из африканеров[4]...

– Надо бы похоронить его...

– Я не собираюсь копать яму! – возмутился проводник. – Я буду отдыхать, а ты копай, если хочешь.

Андре решил не настаивать. В конце концов, несчастный пролежал тут не один год, полежит еще немного. Пока сюда не заявятся ученые и золотоискатели.

Наивный, он не предполагал, чем закончится их с Мануэлем вылазка и что пройдет несколько лет, прежде чем древние развалины посетит немецкий геолог Карл Маух и его «открытие» станет сенсацией. В Африку хлынут любители легкой наживы, но загадочная страна Офир так и останется мифом. Только в 1890 году отряд англичан отправится в долину реки Лимпопо и официально подтвердит рассказы Мауха. Будут ходить упорные слухи о старых свитках, в которых описаны копи, откуда раз в три года премудрый Соломон получал золото, – однако своими глазами никто этих свитков не увидит и несметных сокровищ не отыщет. «Копями царя Соломона» попеременно будут объявлять то одни, то другие древние рудники, и охота за библейским золотом пойдет на спад...

А пока что Андре, презрев усталость и ужасающую жару, обшаривал траву вокруг камня, на котором лежал скелет. Вдруг еще какая-нибудь находка прольет свет на личность умершего? Возможно, это заблудившийся в саванне миссионер... или одинокий охотник, который забрел в развалины, не подозревая, что обретет здесь вечный покой...

Мануэль демонстративно дремал, не глядя в сторону своего беспокойного спутника. Тот же, преодолевая отвращение к кишащей в зелени живности, рыскал между стеблями и листьями в надежде наткнуться на какую-нибудь вещицу, принадлежащую покойнику. Его усилия были вознаграждены. Из земли торчало нечто наподобие большой монеты из желтого металла. «Золото!» – екнуло сердце Андре. Он украдкой вытащил монету и бросил взгляд на проводника. Мануэль мирно посапывал, прикрыв лицо широкополой шляпой.

Затаив дыхание, Андре оттер монету от грязного налета и внутренне ахнул. На одной стороне ее было изображено лицо женщины, на другой – буквы на неизвестном языке. Женщина заворожила молодого путешественника. Им овладела жажда единоличного обладания чудесной находкой.

– Это не монета... – возбужденно шептал он. – Это что-то другое... Должно быть, брошь с отломанной застежкой... или подвеска от ожерелья... от царского ожерелья...

Андре то и дело поглядывал на проводника. Мануэль теперь представлял для него опасность. А ну как тот захочет отобрать у него золотую вещицу? При этой мысли сознание Андре помутилось, и он потянулся к притороченному к поясу чехлу с охотничьим ножом. Нет... таким образом ему с проводником не справиться! Мануэль силен как лев и будет сопротивляться, если быстро не покончить с ним. Не так-то просто зарезать человека... Андре не был уверен, что сумеет.

Тут ему на глаза попался острый камень величиной с два кулака. Если с размаху ударить таким камнем по голове, можно оглушить проводника. Андре, на мгновение ужаснувшись чудовищному замыслу, схватил камень. Он не узнавал себя. Что-то темное овладело им, заставляя действовать вопреки совести и здравому рассудку. Даже мысль о том, как он выберется отсюда без Мануэля, не остановила его...

Наше время. Москва

Гога глотал таблетки и прикладывал к голове лед. Игореха, чертыхаясь, варил в обшарпанной кухне пельмени. Приятели по настоянию последнего решили отсидеться в Москве. За городом их машина, да и они сами будут бросаться в глаза. Сняли захудалую хрущевку в тихом районе и затаились. Номера внедорожника заляпали грязью. Береженого Бог бережет.

«Ты куда?» – спрашивал Гога, когда не в меру ретивый кореш собирался делать вылазку в город. «Пожрать купить надо, блин? – огрызался тот. – И водки!» – «Что ж ты сразу не брал?» – «Тебя не прокормишь! Типа больной, а лопаешь за троих!»

Толстяк ужасно раздражал Игореху. Из-за его жадности они по уши вляпались в дерьмо. Надо было отдать бабу заказчику, как договаривались, получить свои кровные и укатить куда-нибудь подальше... туда, где набегают на белый песок синие волны, а по вечерам горячие мулатки танцуют в тавернах под гавайскую гитару. Эх! Упустили они свой фарт!.. Улыбнулась им удача всего на миг, раздразнила и бросила... словно гулящая девка.

Игореха не умел выразить вслух своих желаний. Дешевая романтика морских курортов манила его, как манит бабочку засиженная мухами лампа на террасе дачного домика. А Гога все испортил! Да еще теперь валяется бревном, возись с ним...

Порывшись в сумочке пленницы, парень вытащил ее водительское удостоверение, паспорт и прочитал фамилию упорхнувшей пташки. Глория Зебрович.

– Слышь, ты, Гога! – обратился он к толстому. – Если ее Гном у нас выкрал, блин... муж наверняка отвалит бешеные бабки за любые сведения о пропавшей жене. Мы можем типа большой куш срубить!

– А если не Гном? Вдруг то был сам Зебрович?

– Узнаем... разведаем, блин...