плотнее вставали ряды деревьев. Потом они и вовсе превратились в сплошной вал… Куда ни глянь — сплошные стволы, кроны и листья. И только длинная тропа. Наша зеленая миля.

— Не знаю я, как твоей беде помочь, Витя — вдруг сказала Софа. — Никогда доселе с пришельцами не сталкивалась. Ни с других планет…

Вау, они знают, что есть другие планеты кроме Земли. Интересно, а сколько народу тут верит, что земля плоская?

Земля плоская — это даже слишком просто. Ради интереса вкинул бы спорное мнение типа “американцы никогда не высаживались на Луну, а полет сняли в Лас-Вегасе. Арендовали специальный павильон и по-быстренькому состряпали.

Но это все глупости, конечно же. Ни в каком Лас-Вегасе не снимали высадку на Луну. Все же знают, что они сделали это в Голливуде, прямо в перерыве между съемками дурацких вестернов.

* * *

— ни из других миров. Про бесов бабушка рассказывала, про демонов перекрестка, про нечисть всякую-разную слышала, но это уже больше небылицы… Но вот про мир, который похож на наш, но все же другой? Нет, такое даже представить сложно.

В ее голосе прозвучало всамделишное сожаление, так что я решил — больше наседать ни к чему. И так палку перегнул слегка.

— Не извиняйся, — сказал я, — было бы за что. Я и так перед тобой в долгу.

Она сухо усмехнулась

— Сказано же тебе, что мы квиты.

После этого темы для обсуждения иссякли, и мы вновь поехали молча. Однообразный пейзаж вокруг начинал потихоньку действовать на нервы, и я напрягся. Очень пригодилась выработанная годами привычка к монотонности. Будь на моем месте кто-то непривычный к таким штукам, елки с соснами уже через пятнадцать минут начали бы вокруг него хороводы водитьь. Наверное, так себя ощущали люди, которые говорили, что их дурачит леший.

А ведь он вполне может здесь жить. Там, где дубрава становится совсем непроходимой. Почему нет? Если упыри есть, почему бы не найтись всему остальному?

Черт знает, до чего бы я докатился в своих околосказочных рассуждениях…

до исключения из партии за мракобесие, противоречащее моральному облику советского гражданина

Но тут меж деревьями появился просвет. Совсем небольшой, но даже его хватило. Мы с Софой дружно воспряли и направились в его сторону. Энтузиазм передался даже животным — моя кобылка так припустила, что я едва не сверзился в грязь под ногами. Раньше она таких достижений в СКОРОСТИ не показывала, а тут рванула как бегун в экспериментальном экзоскелете.

Скорее всего, просто хотела избавиться от дурачка в седле.

За лесом оказался вспаханный участок. Огромный, по меньшей мере десять гектаров, и здорово похожий на “старорусскую деревню”, какой ее видели наши современные художники. Зелень кругом, рожь зацвела, свекла заколосилась и все в таком духе. Посреди этой зелени высился коровник размером с приличную хату, неподалеку расположилась просторная загородка, за которой важно бродили гуси, утки, индюки и другая пернатая живность, которую я не распознал.

Красиво… настоящие угодья.

Лошадь вновь резко остановилась, и в очередной раз я чуть не пропахал носом землю. Позади раздался леденящий душу звук. Он стремительно приближался, от чего у меня заколотилось сердце. Пронесет-не пронесет?

— От своих оторвался, доходяга, — заметила Софа, — не боись.

Утробно хрюкая, пробежал упитанный поросенок. Его копыта вминались в плодородную землю.

Свинец пронесся мимо.

— Мать моя родная, — сказал я, оглядывая все широко распахнутыми глазами.

— Пошли, — София пнула кобылу пятками в бока. Моего удивления она явно не разделяла. Хоть и понятно, почему. Для нее-то подобные места привычны. Это мне, городскому, они в диковинку. — Тут нас точно в ближайшее время не найдут.

— Почему ты так уверена?

— Я не уверена. Мне просто кажется.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Упыри стараются не трогать зажиточных лишний раз. Не из добрых побуждений, конечно. Дань они вносят исправно, иногда еще и сверху накидывают за снисхождение, работают на совесть. А еще чаще всего они невкусные.

— Что? — не понял я.

Софа подняла указательный палец.

— Разбогатеть быстро у нас не получится, если ты не имеешь доступа к кормушке. Так что большинству богатеев лет за шестьдесят. Упыри ихза лакомство не считают — кровь у них, мол, прогорклая. Так что они со всех сторон в безопасности, можно сказать. На ребенка вот могут позариться, особенно, если девочка. Но тут уж выбирать приходится — тебе голову сложить или твоему ребенку. И не все делают благородный выбор. Человек — тварь себялюбивая, Витя.

— Мммм-де, — только и смог сказать я. Об этом тоже лучше лишний раз не задумываться. А то на ум идут неутешительные выводы.

— И чем нам здесь заниматься?

Земледелием или скотоводством? Может, бортничать попробуешь? я тучка-тучка-тучка, а вовсе не Витёк, я от укуса пчёлки могу словить отёк.

— Я же сказала, не знаю, — с легким раздражением заявила Софа, — перекантуемся пару дней, в крайнем случае неделю. На постой должны пустить. Не за так, конечно — придется впрячься, помочь по дому… мало ли забот в такой усадьбе. Так или иначе, это пойдет нам с тобой на пользу. Ты пообвыкнешься, да и я приду в себя.

Спорить я не стал, тем более, что последний аргумент показался мне более чем здравым. Непохоже, чтоб на мои поиски выдвигалась группа специального назначения, значит, из родных мест спасения ждать не стоит. Поэтому и впрямь лучше пока освоиться в этом мире.

Мир тем временем продолжал сыпать на нас неприятные сюрпризы. На участок у дома тайно забраться не получилось — здоровенная, размером с теленка, косматая псина залаяла хриплым басом. Эта тварь заорала покруче любой сигнализации и тут же начала рваться с цепи. Я, как уже говорил, человек не религиозный, но при виде клыков этой собачки захотелось помолиться.

О том, чтоб сил у этого теленка не хватило вырваться, о том, чтоб цепь нигде не перетерлась, о том, чтоб кузнецы не схалтурили…

А иначе, Витя, быть тебе закуской к пиву на один зуб. Фить, ха. Понял? На один зуб.

Да-да. Понял. Шутник хренов.

Мы спешились, стараясь оставаться вне зоны покрытия этого Шарика. Софа подвела меня к крыльцу, где устроили что-то типа парковки для лошадей. Иначе я это назвать никак не мог. Ведра с водой, кормушки с овсом, и так далее.

Мы поднялись по лестнице. Старые деревянные ступени скрипели под ногами, готовые рассыпаться к чертовой бабушке, разорвать джинсы, пробить подошву ржавыми гвоздями и занести в кровь убийственную инфекцию. Например, столбняк

Давно ли ты делал прививку, кстати? От гонореи, от дизентерии.

От дизентерии не делают прививки.

О, ты уверен?