— Давайте танцевать!

Провозгласила хозяйка и улетучилась из кухни. Алена, соглашаясь, встала, вырвала из длани дорогого Васи очередной кусок курицы.

— Стоп. А то помрешь на первом же прыжке.

— Мы же не скакать собираемся.

Возразил Василий и добавил, что лично он рассчитывает на медленные романтичные мелодии. В дверях возникла высокая изящная хозяйка.

— Рок-н-ролл подойдет?

Бурно протестующего Василия не очень то и выслушали, извлекли из-за стола, и в тычки погнали на встречу Терпсихоре. Саша тоже убежал, кажется, он предлагал попрыгать на свежем воздухе.

— Или можем прокатиться в казино.

В кухне остались Арина и Федор. Он мягко, лениво поднялся, пересек разделяющее их расстояние, приблизился. Девушка съежилась, выставляя перед собой руки — оттолкнуть. Федор поймал узкие ладони, прижал к губам, поцеловал каждый пальчик, коснулся запястья. Его дыхание обжигало кожу, странные волны заструились вдоль тела, растаяли внизу живота.

— Рина.

Он почти промурлыкал ее имя.

— Рина, пойдемте со мной. Я вас не обижу, маленькая. Нам будет хорошо, обоим. Сейчас.

— Нет!

Федор покусывал и целовал мизинчик.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет…

— Глупенькая, такая сладкая, нежная.

Арина шумно сглотнула, выпуталась из пледа, который сполз со спинки кресла и обвивал ноги. Федор не отпускал ее рук. Кисти горели, мурашки плясали на спине и шее.

— Нет же, нет. Нет! Отпустите меня.

Он взял ее за талию, приподнял, прижал к себе. Арина и не поняла, так стремительно это произошло, но вот Федор сидит в кресле и обнимает ее, а она у него на коленях, с запрокинутой головой бесстыдно подставляет шею под поцелуи, дрожит от восторга и льнет к нему, жадно впитывая мгновения. Совершенно невозможные чудовищные мгновения!

— Отпустите!

Федор разжал руки.

— Все. Больше не держу.

Голос его сделался злым. Арина спрыгнула, неловко, подвернув лодыжку и зашипев от боли.

— Можно взглянуть?

Она покачала головой и попыталась шагнуть. Раз, другой. Стало как будто легче.

— Все в порядке.

— В самом деле?

— Да.

Заявила она, не глядя на причину своего несчастья. Он недоверчиво хмыкнул и встал из кресла.

— Можете орать.

Сгреб девушку в охапку, ничего нежного не было в этом, и понес прочь.

— Куда?

Жалобно пропищала Агина.

— К доктору, если он еще жив после рок-н-ролла.

Обошли практически полдома, прежде чем наткнулись на зимний сад, из-за стеклянных дверей которого доносились нестройные голоса. Алена и Саша неслаженно, но душевно тянули древний хит из репертуара «Воскресения» про музыканта, повесившего свой сюртук на спинку стула.

— И УШЕЛ, НЕ ПОПРОЩАВЩИСЬ, ПОЗАБЫВ НЕМОЙ ФУТЛЯР, ВИДНО БЫЛ СТАРИК ИЗРЯДНО ПЬЯН…

— Вот и я пьян.

Грустно вздохнул Федор.

— А МЕЛОДИЯ ОСТАЛАСЬ, ВЕТЕРКОМ В ЛИСТВЕ…

— Яркой зеленой листве цвета ваших глаз, Рина.

— СРЕДИ ЛЮДСКОГО ШУМА ЕЛЕ УЛОВИМА…

— Меня поймали легко.

— Никто вас не ловил!

Сердито возмутилась хромая добыча столичного развратника.

— О НЕСЧАСТНЫХ И СЧАСТЛИВЫХ…

— Это о нас с Вами.

«Точно» — подумала Арина и благоразумно промолчала.

— О ДОБРЕ И ЗЛЕ. О ЛЮТОЙ НЕНАВИСТИ И СВЯТОЙ ЛЮБВИ…

— Вечные вопросы. Но о любви я не говорил, так? И не скажу.

— Никто и не просил!

На всякий случай возразила девушка.

— ЧТО ТВОРИЛОСЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ НА ТВОЕЙ ЗЕМЛЕ…

— Боже, что со мной творится! Задушу вас, маленькая мерзавка!

— ВСЕ В ЭТОЙ МУЗЫКЕ, ТЫ ТОЛЬКО УЛОВИ…

— Федор…

Он дернулся. И прижал ее к себе крепче.

— Да?

Столько всего промелькнуло в его коротком «да?». Столько обещающего, сумасшедшего, чудесного и заманчивого.

— Лодыжка уже совершенно не болит. Отпустите меня.

Вместо ответа он тряхнул бедняжку свирепо, перебросил через плечо, вполне ощутимо шлепнул по попе и ворвался в оранжерею вместе с последними аккордами. На гитаре, как выяснилось, играла Марина. Остальные сидели вокруг, на полу, (хотя поблизости стояли диванчики и скамьи) и выглядели весьма довольными жизнью. Идиллическую картину нарушило появление несладкой парочки.

— Вот, Вася осмотрите ее лодыжку. Немедленно. И если Арина врет, я ее первый выпорю!

— Я не просила меня нести к врачу, не так уж сильно и болит!

— Она шипела как ошпаренная кошка и прыгала на одной ноге.

— Где?

— Когда?

— Что случилось?

— Я упала.

Пробормотала краснеющая девушка. Все смотрели на нее и ждали более подробных объяснений. Вмешался невозмутимый Федор.

— Когда это невинное создание убегало от меня, я подставил подножку. Хотел завалить на палас с весьма гнусными намерениями. Но перестарался. Не повезло.

Последние слова все приняли за шутку. Алена поддержала.

— Надеюсь, ты не лжешь, маньяк. И девушка успела спасти свою честь? Отвечай, а то я за себя не ручаюсь.

Вася потрогал внимательными, безжалостными пальцами и постановил.

— Растяжение. Хорошее. Уже опухло. Эластичный бинт есть в доме? Или обычный?

Марина немедленно ускакала с видом Флоренс Найтингейл, спешащей на выручку к раненому герою.

Арина чувствовала себя по-дурацки, с закатанной штаниной, без носка, восседающей на диване, вокруг которого столпились все остальные.

— Нет уж, как вечер начался, так ему и продолжаться. Сначала Изаура, теперь Лорелея.

— Федор, как ты выговариваешь это имя? Я пыталась, ничего не выходит.

— Просто мною движет чувство, а тобой отсутствие культуры и ехидство.

— Вот отбрил, спасибо!

Арина продолжала молчать, наклонив голову и кусая губы.

— Сойдет.

Вася принял бинт из рук милосердной красавицы и туго перебинтовал щиколотку.

— Три дня не снимать, поменьше бегать, начнет опухать сильнее или ныть, показать мне.

— Show must go on!

Марина подобрала гитару и продолжила игру, Федор откланялся, заявив, что ему пора спать, что он счастлив был познакомиться и все такое прочее, Алена подсела поближе ободряюще погладила подругу по апельсиновой макушке.