подполковника истинного положения дел. Все приданое Анастасии заключалось в трех крепостных душах (семья ее горничной Глафиры), в двух сундуках с постельным и столовым бельем и в двух сундуках с полотном, холстами и кружевами. От себя госпожа Шестакова добавляла бедной родственнице на выход в замужество 500 рублей. Андрей Александрович улыбнулся и сказал, что этого ему вполне достаточно.

На улаживание всяких формальностей ушел месяц. Писали отцу Анастасии, служившему в Москве, наводили справки о состоянии самого Аржанова, готовились к свадьбе, венчание происходило в храме Св. Николая-угодника, в деревне Крутогорки, принадлежавшей генерал-майору Шестакову. Посаженым отцом жениха выступал полковник Бурнашов, а посаженым отцом невесты — сосед Шестаковых по имению, отставной титулярный советник Пьянов.

Никогда и никому не рассказывала Анастасия о том, что в первую брачную ночь Андрей Александрович к ней даже не прикоснулся. Когда в девятом часу вечера они покинули свадебный пир и удалились в спальню, то Аржанов помог ей раздеться до нижней рубашки из белого голландского полотна, а сам снял кафтан и камзол. Тут подполковник заметил, что юная его жена дрожит, как осиновый лист, и глаза у нее полны слез. Он сел на постель, попросил ее сесть рядом с ним, немного подумал и задал ей вопрос:

— Вы знаете, что надо делать дальше?

— Нет, — честно призналась она.

— Вам никто не говорил об этом?

— Только сейчас тетя мне сказала, что будет очень больно, но я должна все стерпеть и покориться вам…

Из французских романов Анастасия, конечно, знала, что между женщиной и мужчиной в постели должно происходить нечто особенное и в этом проявляется любовь. Но воспитанная тетей в строгом, почти монашеском духе, она не осмеливалась размышлять на эту тему и тем более — узнавать подробности. Ксения Константиновна даже после сватовства Аржанова старалась не говорить об этом. Лишь однажды она вскользь заметила Анастасии, что дурное дело — нехитрое и с мужем та все узнает.

Возможно, Аржанов догадался обо всем. Но он ничуть не рассердился. Как послушную девочку, он погладил Анастасию по светло-каштановым волосам и предложил… лечь спать, повернувшись спиной друг к другу. Кровать была просторной, одеяло — широким, а две большие подушки, туго набитые гусиным пухом, даже не соприкасались между собой.

Зато утром Анастасия проснулась от того, что стало ей жарко. Оказывается, во сне она перекатилась на другую сторону кровати и теперь лежала под боком у мужа. Он увидел, что она не спит, стал поглаживать ей плечи, целовать шею, шептать какие-то смешные и нежные слова, щекотать за ухом. Началась веселая возня в постели. Анастасия вдруг очутилась под Аржановым, почувствовала силу его еще не старого тела. Вот тогда он впервые положил ладони ей на грудь…

На другой день после свадьбы молодые уехали, так как Аржанов взял отпуск в полку на месяц. Из Крутогорки до Аржановки по зимнему тракту они добрались за четыре дня. Родовое гнездо встретило их деревянным барским домом на восемь комнат, скрипучими половицами, разбухшими дверями и старинным садом, занесенным по колено февральской метелью. Несмотря на снегопад, все местное население, включая малых детей, стариков и беременных женщин, высыпало на дорогу встречать своего барина, а молодой барыне поднесло хлеб-соль. То, чего так боялась Анастасия, произошло в русской бане, где они с Андреем Александровичем долго мылись после дороги. Разгоряченная его настойчивыми ласками, расслабленная от березового пара, она только застонала, потому что действительно не ощутила резкой боли.

Вообще жизнь в Аржановке Анастасии понравилась. После тетиного дома, где все подчинялось строгому распорядку, а она сама была существом поднадзорным и почти бесправным, Анастасия почувствовала себя птицей, выпущенной на волю. Муж сразу сказал, что распоряжаться хозяйством будет только она, и вручил ей большую связку ключей от погребов, сараев, ледника и всех шкафов в доме.

Вместе с ключами под ее начало поступила прислуга. Прежде всего — экономка Аржанова Епифания, женщина лет сорока от роду, совершенно необъятных размеров и великого, по крестьянским меркам, образования. Она умела читать, кое-как писала и знала четыре действия арифметики. Епифания ревниво отнеслась к появлению молодой хозяйки, но решила, что с этой девчонкой, не сведущей в домоводстве, она справится легко. Не тут-то было. Анастасия до сватовства Аржанова, еще до свадьбы переписывала от руки в свою тетрадь «in-quatro» тетину книгу, переведенную с немецкого, «Рачительная хозяйка, или Сто завтраков, обедов и ужинов, а также всякие другие домашние заготовления графини Энгель, проживающей в Вене».

Так что теоретические споры о продуктах, исчисленных в фунтах и золотниках и нужных для изготовления 20 порций куриного супа с лапшой, или о подлинном рецепте пирога, начиненного соленым сигом, рисом и яйцами, Анастасия у Епифании обычно выигрывала. На практике экономка давала ей сто очков вперед, но Анастасия не обижалась. Она была убеждена, что учиться надо всю жизнь.

Подполковник Аржанов, часто призываемый обеими сторонам в третейские судьи, только посмеивался. Однажды за ужином он сказал жене, что следует собираться в дальнюю дорогу. Отпуск кончается, ему пора ехать в полк, и Анастасию он берет с собой. В первый момент она огорчилась. Ей не хотелось покидать только что обретенный дом, такой уютный и благоустроенный. Но скоро Анастасия справилась со своими чувствами и улыбнулась Андрею Александровичу: с мужем она поедет хоть на край света.

Печальный опыт со второй женой, которая наставила ему рога на десятом месяце их супружества, многому научил Аржанова. Он понял, что женщиной, молодой и красивой, нужно постоянно заниматься. Так он занимался своим батальоном, своим небольшим поместьем. Необходимо знать, о чем она думает, чего хочет, каково ее настроение, что доставляет ей радость, а что огорчает.

Согласно Уставу пехотного полка 1763 года, офицер его чина мог иметь в полковом обозе карету, две пароконные повозки, шесть вьючных лошадей и три верховых. Будучи человеком дисциплинированным, Аржанов в отличие от некоторых своих сослуживцев, превысил эту квоту незначительно. Жену с горничной он посадил в карету, семейный скарб погрузил на три повозки и десять вьючных лошадей, сам с камердинером и двумя денщиками сел на верховых скакунов. В таком виде его маленький караван выехал из Аржановки 18 апреля 1773 года. К Ширванскому полку, по-прежнему расквартированному в Черниговской губернии, они прибыли через семь дней. Это было весьма кстати. На середину мая уже был назначен смотр, который проводил командир 3-й дивизии генерал-поручик граф Каменский в первой своей бригаде, то есть в пехотных полках Ширванском и Кабардинском.

На маневрах Анастасия, как и другие жены офицеров, не присутствовала. Но парад, венчающий смотр и проходивший в