— В полночь? Но до нее же еще три часа! — возмутилась Блисс.

И что им, спрашивается, делать все это время — простоторчать тут? Она заметила, что некоторые модели играют в карты, но большинствосидели, уткнувшись в свои мобильники или «блекберри».

— Шампанского? — предложила Сабрина, подняв двухквартовуюбутыль «Лорен Перье», и, не дожидаясь ответа, налила по бокалу для Блисс иШайлер.

Это был их ответ на вопрос, что делать: пить, курить иждать. В качестве уступки последнему скандалу на тему о том, что модели слишкомтощие, на столах было расставлено иллюзорное угощение: черствые крекеры изатхлый сыр, изображающие «здоровую» пищу для девушек. Да ладно! Модели всеравно живут духом святым: на воздухе и сигаретном дыме.

— Ну, в общем, из-за того, что произошло в прошлом году, наэтот раз они созвали редакторов «Чик», «Майн» и «Джен» и посоветовали им пойтивыпить или поужинать, а потом возвращаться.

Блисс кивнула.

— А кто тогда эти люди там, снаружи?

— Никто.

Сильно сказано. Ну да, конечно, всех шишек предупредитьнадо, а всякая мелюзга пускай заботится о себе сама. Блисс сунула свою сумкупод стойку бара и собралась было кое о чем спросить Шайлер, но тут в отведеннуюмоделям приемную влетел какой-то запыхавшийся тип — ну наконец-то хоть кто-товыглядел и вел себя так, словно через несколько часов им предстоит участвоватьв шоу.

— Блисс! Вот ты где! Давай-ка скорее к парикмахеру ивизажисту!

Блисс полистала последний номер журнала «Арена ом», выкуриланесколько сигарет и выпила слишком много шампанского, пока немногословныйпарикмахер и его нервничающий ассистент делали начес, укладывая ее волосы ввысокую пышную прическу, а добродушный визажист обильно штукатурил лицо. Простопоразительно, как мало усилий требует работа модели. Все, что от неетребовалось, — это сидеть здесь. Потом встать. Потом пройтись. Вот и все.Конечно, чтобы выполнять эту «работу», надо быть сногсшибательно красивой. Ивсе же недостаточно быть красоткой, такой, чтоб на тебя глядели разинув рот. Улучших моделей присутствует некий, присущий лишь им флер томности изагадочности. В конце концов, на свете всего одна Кейт Мосс.

Когда парикмахер и визажист наконец-то остались довольнысвоей работой, к Блисс подошли два студента-модельера — они входили вмногочисленную армию добровольцев, вынесшую на своих плечах весь физическийтруд, без них Неделя моды не состоялась бы.

— Мы поможем вам надеть ваш первый наряд. Рольф хочет еговидеть.

С помощью студентов Блисс влезла в черное платье с плотнопригнанным корсетом. Один из них затягивал и завязывал сзади ленты, а второйтем временем помогал девушке надеть бархатные башмачки высотой до лодыжки,зашнуровывающиеся спереди. Черные прозрачные кружева придавали платью привкуссексапильности. Спереди у корсажа был такой низкий вырез, что Блисс дажепокраснела, осознав, насколько она выставлена напоказ.

— Что это? — спросил один из студентов, указав на сверкающееизумрудное ожерелье, устроившееся в ложбинке на груди девушки.

— Это мое.

— Я не уверен, что Рольфу это понравится, — нерешительнопроизнес второй студент.

Блисс пожала плечами. Ее не интересовало, понравится ли этоРольфу. Она не намерена была снимать это ожерелье. Никогда.

Ровно без пяти двенадцать Мими и Джек Форс вошли в «Армори»под ливнем фотовспышек. Мими прижалась к плечу Джека, кутаясь в мягкую собольюшубку, полосатую, словно зебра, и пряча лицо под огромными солнечными очками,как будто избыточное фотографирование могло ей повредить.

— Смотри, куда лезешь! — прикрикнул Джек на излишнеозабоченного папарацци, который подобрался слишком близко и толкнул Мими.

— Мими! Сюда! — позвал молодой журналист в наушниках, провелих в главный зал и протащил через море модников в первый ряд. — Через минутуначало. Ваши места рядом с Браннон.

В зале стоял взволнованный гул; все места были заняты, всезнаменитости сосчитаны (Мими явилась одной из последних), и даже боковыепроходы были забиты добровольцами в черных футболках, пробравшимися туда из-закулис, чтобы полюбоваться представлением. На сцене оркестр наяривалпронзительный гимн альт-рока.

Мими приосанилась перед камерами, стряхнула с плеч шубку искрестила икры так, чтобы ноги казались тоньше. Она не завидовала моделям. Ихфотографируют лишь ради надетых на них нарядов — в то время как невообразимоемножество людей, собравшихся вокруг нее и выкрикивающих ее имя, рвутсясфотографировать потому, что им интересна она сама.

— Я смотрю, тебе это вправду нравится, — решил поддразнитьее Джек.

— Ну-у...

Всю прошедшую неделю Мими так хорошо скрывала гнев, чтосчитала себя заслуживающей «Оскара». Но она не в силах была смотреть на своегоблизнеца. Этого лжеца, этого предателя! Он рисковал всем ради интрижки спаршивой полукровкой! Теперь Мими видела, что скрывается за его вниманием изаботливостью, и понимала, как умело он морочил ей голову все это время.Мерзавец лишь притворялся, что влюблен в нее, а настоящие свои чувства скрывал.

Но самым плохим было то, что Мими даже не могла еговозненавидеть. Она очень сильно его любила и очень хорошо понимала его пороки.Ненавидеть Джека — это было все равно что ненавидеть себя, а Мими была слишкомвысокого мнения о себе, чтобы терзаться подобной напастью.

— Мими! Дорогая! — На них внезапно налетела Ранди Морган,жена модельера, и бурно расцеловала Мими в обе щеки. — Ты просто обязана пройтиза кулисы и пожелать Рольфу удачи!

Мими позволила втянуть себя в традиционное расшаркивание иобмен любезностями с модельером. Конечно же, расшаркиваться и источать любезностидолжен был модельер: Мими была одной из самых важных его клиенток.

Она оставила Джека и прошла сквозь толпу. Рольф встретил ееобъятиями и потоком комплиментов. Мими приняла знаки благоговения и великодушнопожелала модельеру хорошего шоу. Она поприветствовала прочих присутствующихздесь представителей Голубой крови, принадлежащих к ее кругу общества, — ПайперКрэндалл в ужасном желтом платье и Суз Кембл, которая жаловалась, что еепосадили во второй ряд. Еще Мими заметила несколько нахальных девиц-краснокровок.Люси Форбс поворковала с Мими про новый ансамбль от Рольфа Моргана, которыймодельер прислал ей сегодня утром, специально, чтобы она надела его насегодняшнее шоу. Потом Мими заметила объект своей ненависти.

Шайлер позволяла костюмерам позаботиться о своем наряде: этобыли кружевная блузка с оборками, облегающий жакет для верховой езды,вельветовые брюки и высокие сапоги. Мими подумала, что купила бы этот ансамбль,если бы его демонстрировала не Шайлер, а кто-нибудь другой.

Она решительно направилась к Шайлер. Может, ей удастсяпресечь это все в корне и дурацкая интрижка Джека не приведет к серьезнымпоследствиям.