– А вот это они уже могли заметить, – предположил я.

– С того места, где они находятся, видны только джунгли и вода внешнего озера, – снизошел до объяснений Дидакт. – Они узнают обо всем лишь после нашего старта. Библиотекарь строит планы более высокого порядка, чем позволяет ее статус. Она всегда была хороша в планировании.

– Она сделала это ради вас? – осмелился я на вопрос.

– Ради нашего великого дела, – сказал Дидакт. – Мы сражаемся во славу Мантии.

Дидакт повернулся ко мне, и в этот момент помещение, в котором мы находились, приобрело окончательную форму, став просторным, полностью оснащенным командным центром. Даже мой отец не смог бы сконструировать более совершенного корабля. Я легко мог представить себе корпус снаружи – серое сверкающее яйцо длиной с тысячу метров. Энергетические и материальные затраты наверняка были огромны, но Библиотекарь очень умно решила не прятать готовый корабль, а посеять его конструкцию под центральным пиком и совершенствовать ее по мере появления новых технологий. Наука Предтеч все еще развивалась рывками.

Вероятно, Библиотекарь получала эти технологии в обмен на немалые услуги.

Дисплеи по всему командному центру ожили, показывая на разных частотах и с разных ракурсов изображения внешнего берега, далекие стены кратера; а наверху я, выгнув шею, разглядел собравшийся на поиски флот.

За пределами круга кораблей горела одинокая яркая звезда. Это была расчетная точка выхода для нас. В начальном гиперпространстве столкновение с таким массивным объектом, как космический корабль, весьма нежелательно.

Дисплеи командного центра показывали, что мы уже летим, однако внутри движение никак не ощущалось. «Теперь они не могут нас не увидеть, – подумал я. – Такой большой корабль наверняка оставляет след».

На миг накатило чувство опустошения – вся история, все воспоминания свернулись, а потом мучительно возвратились. Все частицы нашего корабля, самих наших тел были выхвачены из пространства меж двух часовых стрелок и были вынуждены искать себе новые судьбы где-то далеко-далеко.

– Айя, – сказал прометеец. – Мы ушли. Дело сделано.

Дисплеи теперь показывали наш путь. Мы двигались наружу по громадному спиральному рукаву, в котором находились и Орион, и Эрде-Тайрин – всего несколько десятков тысяч световых лет.

Для нас едва ли прошло несколько часов.

Если бы я знал, куда мы летим и что найдем… я бы, возможно, нарушив самые главные и строгие указания Мантии, немедленно покончил бы с собой.

Я знал о межзвездных путешествиях достаточно, чтобы понимать, что они меняют временны́е рамки и горизонт исходов. В гиперпространстве нет ни парадоксов, ни складок мировых линий. Говорят, что тайны растягивающихся частиц и волн, из которых складываются атомы, огромны. Познав эти тайны, Предтечи обрели достаточное могущество, чтобы менять форму планет, перемещать звезды и даже планировать смещение оси Галактики. Мы исследовали другие реальности, другие пространства – пространство отрицания, родной вакуум, шунь-пространство, обманчивая геодезия и сияние.

Но огромные расстояния между солнцами велики и загадочны по-иному. Сейчас наши представления об этих расстояниях почти утрачены, мы пересекаем их легко, беспечно и бездумно. Но ни памяти Предтечи, ни совокупной памяти всех когда-либо живших Предтеч не хватит, чтобы запечатлеть секунда за секундой все события даже самой банальной прогулки между двумя соседними звездами.

Мы летели над и поверх всего этого, но едва ли сквозь. И все же мне казалось, что наше путешествие продлилось вечность. Я чувствовал это своими плотью и кровью, лишенными нательной брони. Я впервые в жизни оказался перед пространством нагишом. И мне это очень не нравилось.

А когда мы прибыли, я капризно пожалел, что полет кончился.

Мы смотрели на громадную планету, на обгорелый шар серого камня, где, возможно, совсем недавно была жизнь: остатки атмосферы, все еще окружавшей его, вполне позволяли выжить Предтече в нательной броне. Впрочем, для людей планета уже была смертельна.

Чакас и Райзер держались в уголке командного центра. Райзер ворочался в беспокойном полусне, Чакас смотрел на нас с испуганно-рассерженным выражением. Он знал, что его дом теперь далеко, и подозревал, что уже не вернется туда. Он не был ничем обязан Предтечам и уж тем более Дидакту.

И я, как это ни странно, беспокоился за него.

– Прежде эта планета была пересадочным узлом Предвозвестников, – сказал Дидакт. – Когда-то здесь стояли громадные сооружения. Сильнейшее впечатление производили.

Я услышал об этом месте впервые и посмотрел вниз, готовый ахнуть от изумления. Был некий смысл в том, что более высокие формы скрывали истинное сокровище.

Голос Дидакта зазвучал глуше:

– Теперь все иначе.

– Как? – не выдержал я.

Мы прошли по командному центру мимо людей. Дидакт ступал впереди. Мой взгляд скользил по сотням увеличенных изображений, собранных при нашем первом заходе по орбите.

– Нет орбитальных арок. Похоже, упали на поверхность. Посмотри на эти длинные линейные следы. Все корродировано. Я почти ничего не узнаю – ни арены, ни хайвея, ни арсенала гигантов. Да практически ничего.

– Это невозможно, – возразил я. – Артефакты Предвозвестников вечны. Они с нами, чтобы всегда напоминать о нашем ничтожестве.

– Судя по всему, это не так, – сказал Дидакт. Потом хлопнул в ладоши – мощные оглушительные удары плоти и нательной брони – и поднял руку. Командный центр подчинился и начал рыскать по небу в широком спектре, передавая на экраны увеличенное изображение всего, что смог обнаружить. – Ты изучал базовые принципы технологии Предвозвестников? Ту малость, что нам известна? – спросил Дидакт.

– Ту малость, о которой мы думаем, что она нам известна. Никто никогда не видел технологии Предвозвестников в действии.

– Я видел. – Дидакт скосил на меня темные прищуренные глаза. – Один раз. Расскажи, что изменилось в наших представлениях за тысячу лет… и я решу, можешь ли ты быть мне полезен.

– Базовый принцип назывался нейрофизикой, – сказал я. – Предвозвестники чувствовали, что Мантия покрывает всю вселенную – энергию, материю и живых существ… Вселенная живет, но не так, как мы.

– Удалось ли разгадать их технологии, обрести их знания, пока я был в ссылке?

– Нет. Именно поэтому я и ищу Органон.

– Органона не существует, – сказал Дидакт. – Как такового.

Еще одно разочарование.

– Пожалуй, я догадывался об этом, – сказал я. – Но поиск доставляет радость.

– Да. Всегда так было. Поиск, борьба. Но никогда – находка и победа.

Я удивленно посмотрел на Дидакта.

Сканеры корабля обнаружили в небе тепло и другие сигнатуры, временные задержки в структуре космических излучений из внутренней галактики и внешних пределов спирального рукава.