- Тише, - сказал папа. – Ты ее задушишь.

Он подошел ближе, положил массивную ладонь на мою макушку, прижался лбом к моему лбу. Больше ничего не говорил, но я видела, как скатилась одна крупная слеза по его заросшей щетиной щеке.

- Я знала, всегда знала, там все не просто так, - бормотала мама, вглядываясь в мои глаза, лихорадочно ощупывала пальцами мое лицо, повторяла каждую черту. – Ну какой сердечный приступ? У тебя же всегда было здоровое сердечко. Ты самая сильная девочка. Моя родная девочка.

Это была официальная версия – смерть от сердечного приступа. Тихо и мирно. Ночью, в собственной постели. Так сообщало руководство университета. Тело кремировали по правилам «Клетки». Говорилось, я погибла именно там, а не в больнице. Про стрельбу ничего не сообщалось.

Тема выстрела входила в число запретных вопросов. Я не могла о ней говорить, но я и не хотела. Слишком мало времени нам выделили, чтобы тратить драгоценные минуты на такие кошмарные рассказы.

- Как сестренка? – спросила я, а дальше фразы полились одна за другой, ведь мы не общались целую вечность.

Мама отвечала с трудом, постоянно срывалась на плач, а я покрывала поцелуями ее заплаканное лицо, сжимала дрожащие ладони. Папа держался лучше, но это только внешнее впечатление, я отлично понимала, как ему тяжело, видела по глазам.

- Что я могу сделать? – отчеканил он. – Знаю, общаться нам нельзя. Идет это чертово расследование. Но… как я могу тебе помочь?

- Обними, - улыбнулась я. – Как тогда, в торговом центре.

В детстве я потерялась посреди огромного магазина, точнее, не потерялась, а просто осталась стоять в одном из отделов, залипнув на витрине с красивыми картинами.

Папа нашел меня раньше, чем мама, сгреб в объятиях и зарылся лицом в макушку. Стиснул до хруста костей. С тех пор я иногда просила его обнять меня настолько же сильно.

Он сделал это и сейчас. Повторил, причем гораздо сильнее, чем раньше, прижал меня с каким-то диким отчаянием. И я больше не могла сдержаться. Слезы сами собой лились из глаз. Я просто старалась не впасть в истерику, не зарыдать в голос, шмыгала носом, пытаясь успокоиться.

Нам пришлось расстаться, разойтись в разные стороны. Мое сердце разбилось на осколки, но моим родителям было еще тяжелее.

Охранники посадили меня в авто, теперь не использовали повязку. Да и машина оказалась другой, просто я заметила это не сразу.

Мы тронулись с места, ехали довольно долго.

- Выбирай, - раздался голос Германа Громова. – Ты можешь жить, где угодно, весь мир у твоих ног, Радослава.

Что? О чем он… Ах, да, Радослава. Мое новое имя. Еще не привыкла.

Я вздрогнула и повернулась, лишь теперь осознала, что ректор находится рядом со мной на заднем сиденье. Я столкнулась с его взглядом и будто обожглась. Даже слезы течь перестали.

Мужчина смотрел на меня очень странно. Я не смогла бы объяснить, что именно было не так, но его пристальный взгляд пугал.

- Выбирай, - повторил он, и на мои колени легла карта.

Глава 9

Я выбрала океан, сказала Громову, что согласна поселиться в абсолютно любом городе из тех, которые расположены на побережье.

- Ты не умеешь плавать, - заключил он, наверняка предварительно изучив подробное досье. – Почему хочешь жить на воде?

- Там меня точно никто не станет искать, - пожала плечами, спокойно выдержав очередной пристальный взгляд.

- Будет исполнено.

Я больше не вернулась в клинику, мы сделали остановку в отеле, потом продолжили путь на следующее утро. Через несколько дней я оказалась в том месте, где теперь должна начать новую жизнь.

Шикарная квартира в элитном доме, собственный автомобиль, учеба в самом крутом университете города. Ректор позаботился обо всем, даже выдал банковскую карту для личных расходов. Подобный расклад сразу возводил меня в ранг мажоров, но счастья не приносил.

Я невольно вспомнила себя на пороге «Клетке». Наивная дурочка с кучей надежд на счастливое будущее, на большие перспективы. Если бы мне шепнули, куда все идет, я бы бросилась оттуда наутек, умчалась прочь. От всех этих проклятых тайных клубов, от чертовых загадок прошлого. От… Захара?

К горлу подступила горечь.

Я подошла к панорамному окну, замерла у стекла, после подняла руку и провела пальцами по прозрачной поверхности. Отсюда открывался потрясающий вид на бушующий океан. Я будто трогала беснующиеся волны.

- Красиво, - сказал Громов и тяжелая ладонь опустилась на мое плечо, заставляя обернуться. – Девочка, ты должна помнить, если вдруг мой внук тебя найдет, придерживайся своей легенды. Ты не знаешь его, видишь впервые.

- Я на другом конце света, - сглотнула. – Как он меня найдет?

Раньше мы собирались отправиться к океану, но ничего конкретного ни разу не обсуждали. Побережье растягивается на множество километров. И вообще, это далеко не единственный океан в мире.

- Я предупреждаю, - отчеканил ректор. – Отношения между вами невозможны. Я уверен, ты не захочешь вернуться в «Клетку», а именно это придется сделать согласно правилам. Никто не покидает этот университет без диплома.

Звучит как полный бред, но Громов прав. Я помнила, как Арину заставили возвратиться после изнасилования, и пусть то насилие было ложью, суть чудовищного устава остается прежней. Ты свободен, получив диплом.

Меня передернуло от одной мысли о том, что я опять попаду в дьявольскую тюрьму, войду в комнату, где в меня стреляли, где я истекала кровью и окуналась в холод.

- Но это ерунда, - прибавил Громов. – Пока враги Захара сильны, пока они на воле, вы оба всегда будете под угрозой. Трудно предсказать, как эти люди решат действовать дальше. Могут воздействовать через твою семью, могут расправиться…

Пульс впал в бешенство, я практически не слышала, о чем говорил ректор, но было понятно и без слов.

- Хватит, - пробормотала, оседая на стул и растирая гудящие виски