Обычно больные носят благодарственные подношения: бутылки, цветы, конфеты. А эта женщина принесла показать малыша.

Конфет у Елены целый склад, можно открыть ларек и продавать, тем более что сама она не любила сладкое.

А черноглазая щекастая девочка – вот оно, реальное бессмертие. И Елена стоит у врат, помогает детям явиться на свет. Как архангел Гавриил. Хотя неизвестно, кто там, наверху, этим занимается… Там у них все не так просто.

повесть

Это была пятница. Конец недели.

Стасик пришел в Дом литераторов. У него была назначена встреча с режиссером Шубиным. Режиссер собирался ставить фильм по сценарию Стасика. Надо было обговорить предстоящую работу.

Стасик подозревал, что Шубин (Шуба) запустит лапу в его гонорар. Все режиссеры так делали, особенно плохие. Плохие режиссеры – бедные люди, поэтому они пытаются заработать везде, где можно и где нельзя.

Шубин – неплохой режиссер, скорее неровный. Но сценарист – лицо зависимое, как проститутка у вокзала. Стоит и ждет – купят ее или нет. Хорошие режиссеры, как правило, пишут сами или имеют своих постоянных соавторов. Стасик может рассчитывать на случай, как в рулетке. Вдруг выпадет удача: талантливый известный режиссер или талантливый, но неизвестный.

Шубин – не молодой, но молодящийся. Худой, холостой, постоянно голодный и нервный. И всегда кому-то должен.

Стасик – тоже немолодой, за пятьдесят. Вообще-то, он был Станислав Владимирович, но произносить полностью имя и отчество получалось очень долго, поэтому ограничивались именем: Стасик.

Стасик был прочно женат на женщине по имени Лида. За глаза ее называли Корявая Лида. Она действительно была некрасивая, причем смолоду. Стасик женился на ней за неимением ничего лучшего. Он и сам был некрасивый. У него были мелкие глаза и большой нос. Все лицо как бы сформировано вокруг его тяжелого носа. Он был некрасивый и одновременно красивый. Просто надо немножко привыкнуть к его лицу. При этом он был тихий и безвольный. Встречался с Лидой по ее инициативе. Скрывал свое высокородное происхождение. Кто бы мог подумать, глядя на Стасика, что его прадед был губернатором большого уездного города… В дальнейшем дед выдавал себя за учителя гимназии.

Стасик спустился в подвал Дома литераторов, где размещалось дешевое кафе. Дорогой ресторан находился на первом этаже. Там ели состоятельные представители творческих профессий. Там были волшебные витражи, резное дерево и запах богатства и успеха. Там был рояль, льняные скатерти, цыплята табака, запеченная осетрина и шустрые официантки. А здесь, в подвале, – пластиковые столики, самообслуживание, бутерброды и спиртное в разлив. Кому рюмочку, кому фужер.

Стасик взял себе кофе и бутерброд с сыром. Бедным он не был, но платить за Шубина не хотел. Он не любил, когда им пользовались.

Шубин опаздывал. Стасик не спеша ел свой бутерброд. Сыр был безвкусный, как резина.

За соседний столик села женщина. Худая, но не тонкая, а какая-то недокормленная. Глаза большие, круглые, как у пупса. Молодая, но не слишком, за тридцать. Общий вид какой-то испуганный, детдомовский.

Стасику такие нравились. Он таких не боялся. Красивые женщины его отпугивали. Они казались чересчур востребованными и неоправданно дорогими. У Стасика не было далекоидущих намерений. Он не собирался бросать свою Корявую Лиду. Во-первых, она родила ему потрясающего сына Костика. Мальчик был с выдающимися способностями. Он пошел в первый класс, и его сразу перевели в четвертый, потому что программу первого класса он усвоил за неделю. Программу четвертого класса он усвоил за десять дней. Короче, он окончил школу в одиннадцать лет. И поступил в университет.

Как правило, вундеркинды со временем выравниваются и становятся обычными людьми, но не Костик. Костик продвигался семимильными шагами сначала вперед, а потом вглубь.

Умные люди посоветовали отправить Костика в Америку. Там его ждет яркое настоящее и будущее, столь же яркое. А здесь, в застое социализма, Костика не ждет ничего. Максимум – двушка в хрущевке и «жигули». А мировые открытия будут лежать у него в ящике письменного стола, поскольку они больше никому не будут нужны.

Костик уехал в Америку по приглашению какого-то серьезного университета, там он довольно скоро женился на девушке из Архангельска. Лида сокрушалась: стоило ехать в Америку, чтобы жениться на девушке из Архангельска.

Стасик в глубине души лелеял мечту: когда сын уедет, он сможет уйти от Лиды и жениться на прекрасной женщине, которую он искал всю жизнь. Сейчас, в свои пятьдесят два года, Стасик набрал козырей в колоду. Он – известный сценарист, тогда как раньше – учитель литературы. У него был широкий круг престижных знакомых: артисты, композиторы, поэты, которые обогащали его жизнь.

Однако бросить Лиду было непросто. Костик пристально следил за ними из-за океана. Он бы не понял отца и не позволил совершить предательство.

Стасик и Лида укрепились материально – не то что раньше. Позади была такая нищета… Были времена, когда они рано ложились спать, потому что нечего было есть. А ночью просыпались и не могли спать от голода.

Были времена, когда они ели только хлеб и воду, копили на квартиру.

Стасика не печатали и не брали в производство его сценарии. Кому нужен неизвестный и нераскрученный автор…

А сейчас, когда он стал востребованный и почти красивый – возраст ему шел, – когда женщины не просто соглашались, а искали его общества, звонили домой, придумывали поводы… Сейчас бросить Лиду, которая за двадцать пять лет их совместной жизни стала уж совсем корявая… Она не следила за собой, не наряжалась, не красилась, просто мылась, и от нее пахло дешевым земляничным мылом. Все лучшее – Стасику. А Лида – ломовая лошадь. Бросить ее такую было невозможно и не хотелось. В конце концов, для острых ощущений можно обойтись случайными связями. Тогда и совесть на месте, и праздник жизни с тобой.

Случайные связи стали нормой. Они продолжались до тех пор, пока случайная связь не начинала задавать вопросы типа: а когда ты на мне женишься? Стасик не говорил: «Никогда». Просто становился сильно занят и постепенно растворялся в пространстве. Его нет. Телефон тарахтел. Стасик не подходил. Лида снимала трубку и говорила: «Его нет дома».

Стасик никогда не сознавался в случайных связях. Просто поклонницы таланта. Лида хотела верить. Более того, успех мужа она относила за свой счет. Это был их общий успех. Это она сделала из учителя писателя. Кто бы он был без нее?

Режиссер Шубин все не шел. Круглоглазая девушка ела свою еду: витаминный салат из свежей капусты, винегрет, яйцо под майонезом. Белки и углеводы. Неплохо.

Девушка была похожа на зверька лемура, глаза вполлица.

– Вы не хотите сесть ко мне? – спросил Стасик.

– Зачем? – не поняла девушка.

– Познакомиться.

– А-а… – отозвалась девушка.