Делаю стандартную связку руки-ноги, допустив серьёзную ошибку, рассчитывая лишь на собственную скорость и не особо заботясь об обороне. Я сам не понял, как оказался в стальном захвате, лёжа на плацу. Лишь чудом, чуть не сломав себе уши, смог вырваться и уже сам лбом ударил в лицо соперника. В ответ получил не менее твёрдый лоб и нокдаун. Радует, что и инструктор не в лучшем положении.

В таком состоянии уже не до техники боя. Два зверя катаются по земле, пытаясь дотянуться до горла друг друга. Уже ничего не вижу из-за залитых кровью глаз. Вернее правого глаза. Левый заплыл чуть раньше. Нащупав горло врага, сжимаю на нём пальцы в надежде вырвать кадык.

— Отставить! — слышу над головой знакомый голос полковника Якутова. — Смирно!

Мы с прапорщиком замираем. Потом, осознав, что прозвучала команда старшего по званию, выходим из боевого сумасшествия и поднимаемся на ноги. Сил нет. Всё тело — одна сплошная гематома. Если бы не поддерживали друг друга, то оба рухнули.

Кулаком освобождаю от крови целый глаз. И действительно, вижу перед нами начальника Школы.

— Это что за показательные выступления, прапорщик Станов⁈ — рычит он.

— Провожу обкатку претендентов, — еле ворочая языком, отвечает он.

— Не вижу никакой обкатки! Ты должен с этими щенками проводить время, а не устраивать дуэли со своими дружками у них на глазах!

— Никакой дуэли, господин полковник. Вы как раз явились под конец упражнения «скотобойня». Финальный раунд с победителем.

— Так что? Тебя так… — замер Якутов и обратился ко мне: — Постой-ка! Ты же Данила Горюнов?

— Так точно — прошепелявил я.

— Ёпс! И не признал с такой разбитой рожей. Лихо начал первый день! Что дальше? Подожжёшь казармы? Склад боеприпасов на воздух поднимешь?

— Если будет приказ.

— Не будет. Во всяком случае, не на территории ИШС. Встать в строй!

Как я не упал, пройдя жалкие двадцать шагов, сам не понимаю. Вот же сука начальник! Остальным оказали помощь санитары, каким-то чудодейственным способом поставив их на ноги во время нашего с инструктором поединка, а на меня — ноль внимания. Видимо, мстит за разбитую башку в своём кабинете.

— Итак, претенденты! — начал полковник свою речь. — Теперь все в сборе и можно сказать вам пару напутственных слов… Бегите отсюда на хер! Если хоть немного с головой дружите, то бегите!

То, что происходило с вами в стенах нашей благословенной Школы Спасателей раньше — это цветочки! Просто не обращали на вас особого внимания. Некоторые сойдут с ума во время обучения, все получат неоднократно серьёзные травмы. Кому не повезёт пройти экзамен, тот уже на первом курсе начнёт считать ад раем. И это только на первом курсе!

Я не сомневаюсь в вашем характере и подготовке. Поверьте, они пригодятся в иных подразделениях армии. Вы станете достойными офицерами и сохраните в неприкосновенности собственную психику. Прошу чисто по-человечески: откажитесь от службы спасателем. Это не малодушие, а разумный выбор разумного существа.

Тем, кто пришёл сюда из тюремной клетки, тоже рекомендую вернуться в неё. Да, там ограничивают свободу, но кормят, поят, одевают. Права имеете, в конце концов. Побить, конечно, могут, но как у нас избивать каждый день не станут. Посмотрите на претендента Горюнова! Такими, как он, вы будете все и не раз!

Стоит ли обучение в Императорской Школе Спасателей того, чтобы потом, получив погоны, дико рисковать жизнью пять лет по контракту? И не факт, что он не закончится раньше, благодаря тварям, приготовившим из вас рагу или высосавшим кровь до последней капли.

На этом умолкаю. Даю десять минут, чтобы вы обдумали мои слова и отказались от дальнейших мучений. Не стесняйтесь. Выходите из строя и спокойно возвращайтесь в свои кубрики за вещами. Там вас ждут мои подчинённые для сопровождения из Школы. Уже к вечеру вы отдохнёте нормально, навсегда забыв про наш ужас и снова превратившись в людей. Кто же останется… Ну, сами напросились! Пощады не будет! До самого экзамена не сможете сбежать и превратитесь в мою собственность, которую я совсем не жалею! Время пошло!

Полковник замолчал и демонстративно уставился на часы. Вначале не было никакого движения, но потом один за другим парни и девушки стали покидать плац, опустив головы и не глядя на товарищей. По моим оценкам, отсеялась примерно четверть до того момента, пока полковник не дал отмашку, что время закончилось.

— Чего встали, ублюдки⁈ — прорычал он. — Шансов больше нет! Кросс сорок километров! Кто отстанет, того инструкторы поднимут шокерами! Кто не поднимется — сутки в карцере и дополнительная физическая подготовка по ночам в течение недели! Инструкторы! Приступить к своим обязанностям. Прапорщик Станов! Вас это не касается. Отведите претендента Горюнова в медчасть и проследите, чтобы его лечили без обезболивания. Чтобы знал, как ежедневный кросс прогуливать!

Глава 7

— Слышь, больной ублюдок, — обратился ко мне инструктор, когда мы остались одни на плацу. — Идти сможешь?

— Сам ублюдок. Наверное, да… Если не очень далеко.

— Претендент! Я старший по званию, поэтому ты теперь обязан обращаться ко мне либо господин прапорщик, либо господин инструктор. И исключительно на ВЫ.

— А то что? Опять на спарринг вызовешь? Уделал один раз, уделаю и второй.

— Не факт, если бы я тоже не бился, а убивал. Ты совсем берега потерял в поединке.

— Не люблю проигрывать. Учти… Учтите на будущее, господин прапорщик.

— Я и говорю, что больной. Ладно. Был приказ отвести тебя к врачам. Заодно и сам немного приведу себя в порядок.

Слава богу, медчасть оказалась неподалёку. Войдя в её двери, столкнулся нос к носу с высокой женщиной, в которой сразу же узнал сирьенну. Быстро взглянув на нас, она тут же взяла меня и прапора под руки и потащила в кабинет, рядом с которым сидело около десятка курсантов с различными травмами. Причём сидят спокойно, переговариваясь между собой, словно ничего с ними не случилось и пришли они сюда на профилактический осмотр. А открытый перелом руки, арматурина в плече или обожжённое лицо — это мелочи жизни.

Затащив в кабинет, сирьенна напялила обоим колпаки, как от старых фенов в парикмахерских, и начала считывать данные с компьютера.