– Ой, выходит, жить в Манхэттене было куда безопаснее.

– Может, вы и правы, – рассмеялась Салли.

– Значит, вы были терапевтом? – поинтересовалась Элис.

– Кардиологом. Чудесная была работа.

Элис подумала, что Салли, вероятно, любили ее пациенты.

– Теперь я отчаянная садовница и пекарь на полставки. Хотя ни в том, ни в другом я не добилась такой квалификации, какая была у меня в медицине. – Она посмотрела на садовое кресло Элис и нарочно задержала взгляд на пачке сигарет. – Простите мою прямолинейность, Элис, – в моем возрасте люди говорят то, что думают, – но вы что – пытаетесь бросить курить?

– Ой, да я не курю. Вернее, когда-то курила. Давно. – Элис пожала плечами, увидев на лице Салли и доброту, и жалость. – Эта пачка лежит просто так. На всякий случай. На черный день.

Салли подняла брови.

– Понятно. И сегодня у вас тот самый черный день?

– Да, проблемы на работе. – Перед Элис всплыло лицо Джеймса Дориана.

– Среди моих пациентов было полно курильщиков, как вы понимаете, – сказала Салли. – Но лишь немногие смогли бросить эту привычку, потому что нашли себе занятие, приносившее еще больше удовольствия. Оно отвлекало их до тех пор, пока они не перебороли свою привычку.

– Хороший совет. – Элис поняла, что стала в глазах Салли заядлой курильщицей. Но это было проще, чем пытаться объяснить, что именно заставило ее взять в руки сигареты. – Чем мне отплатить вам?

– Мы будем квиты, если вы бросите курить. – Салли приложила руку к своему узкому бедру, ее бежевые брюки собрались в складки на тонкой талии. – Что ж, пожалуй, я должна вернуться к работе. Эти розы сами себя не подстригут. Но я рада, что мы с вами поболтали.

Элис наблюдала, как Салли срезала секатором колючие стебли.

– Вы так и не сказали, сколько лет вы тут живете.

– Я провела в этом доме все детство, но потом уехала изучать медицину, а мама осталась. – Она срезала еще несколько стеблей и бросила весь пучок в лежавший на земле бумажный мешочек. – Вернулась сюда около тридцати лет назад после ее смерти. Сначала я собиралась пожить тут какое-то время, пока не продам дом. Но… – Она улыбнулась. – Я до сих пор здесь.

Элис хотелось спросить, была ли Салли замужем, есть ли у нее дети, живет ли она одна.

– Вы знали владельцев моего дома?

– Не очень хорошо. Они поселились здесь, когда я уехала учиться. Моя мама была в дружеских отношениях с хозяйкой дома, Элеанор Мёрдок, которую все звали Нелли. – Салли продолжала орудовать секатором, наклоняясь к ветвям куста; ее тело было удивительно гибким для ее возраста. – Нелли была замкнутой. Много лет давала в гостиной уроки игры на фортепиано детям. Летом я часто слышала, как она пела вместе с учениками. Прекрасный был у нее голос. – Это объясняло наличие пианино в доме, уже не покрытого пылью благодаря стараниям Элис, но все еще расстроенного. – Она была удивительной женщиной, и мама часто говорила, что у нее «зеленый палец». Те розы перед вашим домом подтверждают это.

– Моя мама сказала, что наш сад в хорошей форме по сравнению с домом. Кто-то отлично знал свое дело, когда ухаживал за ним.

– Нелли возилась в саду почти каждое утро, а когда заболела, наняла ландшафтного дизайнера. За садом ухаживали даже после ее смерти, вот почему он по-прежнему радует глаз. – Салли аккуратно положила срезанные розы на траву. – Много лет после моего возвращения мы жили бок о бок, но редко разговаривали друг с другом, не считая обмена стандартными любезностями. Беседовали о дожде и приходе холодов. Однажды она научила меня, как ухаживать за пионами, чтобы избавиться от муравьев. Это был наш самый долгий разговор.

Элис вспомнила заметку в кулинарной книге:

– Я нашла старые журналы и поваренную книгу, которая, вероятно, принадлежала ей. Или кому-то из ее знакомых. Вам знакомо имя Элси Суонн?

– Что-то знакомое, но не могу вспомнить – откуда. Моя память уже не та, что прежде. – Салли выпрямилась и, выгнув спину, рассеянно потерла поясницу.

– Тогда ладно. Я уже представила, как мне придется разыскивать владельца этой книги.

– Думаю, если никто не забрал ее с собой, значит, она никому не нужна.

– Может, и так, – пробормотала Элис. – Ну, я рада, что познакомилась с вами, Салли. Сейчас и мне надо поработать.

– И пережить черный день.

– Да. И это тоже. – Элис посмотрела на свой новый дом и вспомнила, что не может войти в него. – Вот только я вроде как захлопнула дверь. Так что мне придется загорать в саду до возвращения мужа.

– Загляните под тот розовый камень возле заднего крыльца. Я не могу обещать, что запасной ключ до сих пор там, но помню, что Нелли прятала его туда.

Элис приподняла гранитную плиту и обнаружила, что она ненастоящая – легкая и полая внутри. А вот и ключ.

– Салли, как удачно вы вышли в сад.

– Я рада, что помогла вам. – Она улыбнулась. – И мне было приятно познакомиться, мисс Элис.

Они попрощались. Элис забрала сигареты и заверила Салли, что немедленно выбросит их в мусорный бак – ей не хотелось разочаровывать свою новую соседку. Вернувшись к входной двери, Элис вставила ключ в замок, но не успела его повернуть, как дверь приоткрылась, будто и не была заперта. Элис разжала пальцы, и ключ остался в замке.

– Что за чертовщина?

Она осторожно зашла в дом, быстро посмотрела по сторонам и убедилась, что никого нет. Удовлетворенная тем, что она одна, Элис закрыла и открыла дверь несколько раз, чтобы убедиться, что замок исправен. Элис проверила, не закрылся ли он изнутри, когда она вышла. После нескольких попыток тайна запертой двери осталась нераскрытой. Она сунула пачку сигарет поглубже в ящичек стола (она выбросит их потом, накануне дня вывоза мусора) и натянула на себя свитер, чтобы не мерзнуть – как может быть так приятно на улице и так холодно в доме? Ее ноутбук лежал рядом, но ей совсем не хотелось работать. Элис села на диван со старой кулинарной книгой в руках.

Она легко открылась на рецепте, который, по-видимому, был в фаворе – весь в масляных пятнах. «Сырный пудинг с хлебными крошками». Элис пробежала глазами ингредиенты, кутаясь в свитер. Хлебные крошки, сыр, молоко, яйца. Щепотка паприки – ее наверняка нет в доме. Возле рецепта было написано:

И ниже синими чернилами:

Элис поставила книгу на столешницу и достала из холодильника сливочное масло, молоко, яйца и сыр. Пошарив по ящикам и убедившись, что паприки нет, она положила черный перец и щепотку сушеного базилика, заменив еще и смесь трав, которую не обнаружила в списке ингредиентов. Поскольку в городе ей не было необходимости готовить для себя одной (а еще она росла с матерью, которая с трудом могла пожарить съедобную яичницу), Элис всегда чувствовала себя беспомощной на кухне. Но она хотела совершенствоваться, и наконец время для этого наступило. Кроме того, Элис была виновата в потере одного из самых важных клиентов Whittington Group. К возвращению Нейта ужин будет на столе. Смесь для пудинга она приготовила легко и, несмотря на несложный рецепт, почувствовала себя умелой хозяйкой и мысленно похлопала себя по спине. Элис поставила пудинг в духовку. Ей было любопытно, что получится из рецепта шестидесятилетней давности.