– лежать в ванной под жадным взглядом мужа, а другое – наслаждаться этим сколько захочешь, хоть целый день.

Ванны в нашей крохотной квартирке не было, но я уже внесла предоплату за аренду огромной ванны в конторе под названием «Тысяча удовольствий». За совершенно грабительскую цену эти ребята были готовы обеспечить исполнение любой вашей прихоти.

Отто утопил бы меня в этой самой ванной, если бы знал, сколько я за нее заплатила. Но мои деньги — это не его дело. В смысле, до тех пор не его, пока я не приду клянчить в долг. Но ведь совершенно необязательно объяснять, куда я спустила свою зарплату. Поэтому я отправила вестник в «Тысячу Удовольствий», наспех позавтракала и принялась готовиться.

«День счастья» должен быть обставлен с особым антуражем. Ароматные свечи, пушистые для этой цели купленные полотенца, банка с пеной эльфийского производства, душесщипательный любовный роман — в дверь постучали. И несколько дюжих молодцов втащили в комнату огромную чугунную ванну, украшенную всевозможной лепниной и с ножками в виде лап какого-то чудовища. Парни спорно таскали ведрами воды из нашей душевой, получили свою плату и удалились, пожелав удачного дня. Ещё бы ему не быть удачным! Я взбила пену, переливающуюся от огоньков свечей миллиардами разноцветных искорок, и влезла в воду.

— Ах, как же хорошо! Как же хорошо! Чудесно! Просто чудесно! Не успела я толком расслабиться, как в дверь постучали.

— Кто там? — Сердито спросила я.

— Это Томна! Проблеяли снаружи. — Ола, прошу тебя, опусти нас!

Я вздохнула, вылезла из ванны, несколько раз поскользнулась и, больно приложившись локтем об кованную розу на бортике, завернулась в полотенце и побрила к двери. За ней обнаружилась Томна очень зомбиообразного вида и ее возлюбленный, юный и талантливый портной Вадим, тоже выглядевший далеко не лучшим образом.

— Ола, пожалуйста, позволь нам войти!

— Что с вами случилось? — спросила я, посторонившись.

Увидев на столе остатки завтрака, Вадим издал полузадушенный звук и кинулся на кусочек булочки, как на сокровище.

— Нас выгнал хозяин дома, в котором мы снимали квартиру. — Трагическим голосом повидала мне Томна. — Пришлось распродать почти всю одежду, чтобы оплатить долги, и последние несколько дней мы жили в стойле на конюшне.

— Ого! — сказала я, теперь поняв, почему парочка так плохо выглядит и почему от них так своеобразно пахнет.

— Мы утром увидели Иргу. Он забирал своего жребца. — Продолжала Томна. — И разрешил нам зайти к тебе, хотя бы погреться. Прошу тебя, Ола, нам некому больше идти!

— Ну, Ирга... — Ну, зараза! Я с тоской покосилась на ванну, пеномонила в свое объятье. — Почему не к кому? У вас же было много друзей.

— Ты с Отто единственные, кому мы не должны денег! — призналась Томна.

— Ах, ну да!

Отто не занимал никому, кто бы не мог выплатить потом долг и грабительские проценты. А у меня редко бывали свободные средства.

— А почему у вас долги? — спросила я. — Ведь одежда Вадима худобедна, но продается.

— Вот именно, что она продается. Но мало! — прошептала Томна. — Он купил множество дорогих тканей и фурнитуры, чтобы заинтересовать богатых покупателей. Но пока коллекция не закончена. А теперь после конюшни это все еще и постирать и проветрить придется.

— Почему бы вам не пойти, к Отто? — предложила я. — Там есть моя комната. Она как раз пустует.

— Ты думаешь, он пустит нас к себе жить без денег? — спросила моя бывшая сокурсница.

Я почесала в затылке. Волосы, собранные в пучок, чтобы не намокли, попытались вырваться на свободу, но я усмирила их, вогнав несколько шпилек поглубже.

— Ладно, я сейчас что-нибудь придумаю, — пообещала я. — Пожуй пока что-нибудь, что на столе найдешь. В буфет не лазить. Увижу — выгоню. Я прошла несколько кругов по комнате под жадное чавканье, и вдруг меня посетила идея. Я бросилась к столу и написала записку лучшему другу. «Отто, помнишь, ты жаловался, что нам не хватает рабочих рук. Возьми этих двоих на ночлег. Пусть снег во дворе почистят. И Вадим модельер. А ты как раз жаловался, что нам нужно поработать, чтобы придать артефактам необычный эксклюзивный вид. Вот он тебе его и создаст за миску каши».

Я отдала записку Томне, поделилась теплой одеждой и сухой обувью и спровадила за дверь.

Ванна! Меня ждет Ванна! Магией нагрела остывшую была воду и снова в нее погрузилась. Благодать! На первых двух страницах любовного романа ничего не происходило, а вот на третий главный герой уже начал признаваться в любви главной героини. Да так, что у меня защемило сердце и из глаз закапали слезы.

— Ола! — В дверь отчаянно заскреблись. — Открой!

Я узнала голос Зарии, третьей дочери моих родителей, и почти ни разу, не поскользнувшись, выбралась из ванной. Что она делает в Чистяково? Что-то случилось дома? Моя сестра и ее ухажер, недавно официально представлены всему семейству как потенциальный муж, выглядели такими несчастными, что даже мое сердце дрогнуло.

— Что случилось? — испуганно спросила я, впуская их в квартиру.

— Нас ограбили! — провыла сестра, хватаясь за мое полотенце.

Я, в свою очередь, вцепилась в махровую ткань изо всех сил, не желая доставлять чужому жениху удовольствие лицезреть мое тело.

— Вы целы? — спросила я, разглядывая Зарию.

Сестра выглядела как обычно.

— Коляшу побили! — схлипнула она. Коляша угрюмо продемонстрировал мне огромный кровоподтёк на пол-лица и перебинтованную руку. Эльфийская пена давала разноцветные отблески на белоснежном бинте.

— Эх!

— Ты же помнишь, что у мамы день рождения скоро? — спросила Зария.

Я машинально кивнула. Ирга уже смаковал предстоящую поездку и встречу с моими родственниками. Кажется, он готовил какой-то сюрприз, но я не решилась уточнять какой. Меньше знаешь, крепче спишь. А Ирга и так выглядел слишком довольным, чтобы я уже не начала волноваться. Потом, если что, смогу с чистой совестью оправдаться, что ничего не знала, и вообще я приличная дочь, только с мужем не очень повезло.

— Мы все скинулись ей на подарок, и мы с Коляшей приехали самой ранней почтовой каретой за покупками.