Эмми легко толкнула бутылку, чтобы проверить, может ли она сдвинуться на ветке. Заглянув снизу, она увидела скатанный в трубочку клочок бумаги. Интерес к старым рукописям и историям преодолел легкие угрызения совести, когда ей удалось подкатить бумагу к горлышку бутылки, а потом освободить из стеклянной темницы.

Бумага отсырела, но не пожелтела, а значит, она была не очень старой. Научное любопытство Эмми окончательно взяло верх над угрызениями совести, она вгляделась в текст и увидела одну-единственную фразу, написанную жирным, размашистым почерком: Вернись ко мне.

– Вы роетесь в чужих вещах.

От удивления Эмми выронила записку и обернулась.

– Прошу прощения, – она быстро подняла записку в надежде, что пожилая женщина не может четко видеть через очки, увенчивавшие кончик ее вздернутого носа. Держа бумагу как можно ниже, Эмми начала скатывать ее и заговорила:

– Вообще-то меня зовут Эмми Гамильтон. Я арендую этот дом на несколько месяцев.

– Совершенно верно. Вы арендуете дом, но не это дерево. Не нужно вмешиваться в чужую жизнь.

Колючий взгляд темно-карих глаз не отрывался от рук Эмми, пока она старалась засунуть записку обратно в бутылку.

– Кажется, вам не приходилось слышать пословицу о кошке и любопытстве.

Эмми сделала неловкое движение, и скатанная бумажка снова упала на землю.

– Ох! – воскликнула она и опустилась на корточки. – Мне очень жаль. Я действительно не хотела подглядывать.

– В самом деле? Тогда зачем вы возитесь с вещами незнакомых людей?

Когда Эмми выпрямилась и задумалась в поисках подходящего ответа, она смогла лучше рассмотреть свою визави. Женщина была миниатюрной, вероятно, не выше пяти футов, и, скорее всего, ей уже перевалило за семьдесят. Ее длинные седые волосы были заплетены в две косы, падавшие ей на плечи. Она носила белую блузку без рукавов, заправленную в джинсовые шорты с эластичным поясом. Маленькие ступни, лишенные маникюра на пальцах, были обуты в некрасивые коричневые сандалии. Но эта деталь, как отметила Эмми, вполне сочеталась с общим видом женщины, которая не носила никаких украшений, да и макияж на ее лице отсутствовал полностью. Эмми смутилась и рассердилась одновременно. Но при этом она почему-то испытала облегчение оттого, что способна испытывать нечто иное, кроме горя и печали.

– Послушайте, мисс… – Когда женщина не ответила, Эмми продолжала: – Вы правы, я подсматривала. Думаю, это в моем характере: я специализируюсь на старых документах, и любой клочок бумаги может привлечь мое внимание. Мне действительно жаль, но, как я уже говорила, я арендую этот дом. Полагаю, это относится и к участку, так что на самом деле я не совершила ничего плохого.

Не сказав ни слова, пожилая женщина развернулась и направилась к подъездной дорожке. Эмми поспешила за ней.

– Подождите! Вы Эбигейл?

– Нет.

Эмми помедлила, немного сбитая с толку. Ей и впрямь казалось, что Эбигейл не такая старая.

– Значит, вы невеста ее сына?

Пожилая женщина громко хмыкнула, что в других обстоятельствах можно было бы принять за сдерживаемый смех, и продолжала идти вперед.

Сбившись с дыхания от непривычных усилий, Эмми наконец поравнялась с незнакомкой на подъездной дорожке. Она остановилась, но женщина продолжала идти, и случайная догадка наконец оформилась в слова.

– Подождите… пожалуйста! Бутылочное дерево издает звук, не похожий ни на какой другой. Но точно такой же звук издает дерево, которое стоит на заднем дворе у моей матери. Это вы сделали их?

Женщина остановилась и медленно повернулась, но ничего не ответила, как будто ожидая продолжения.

– Этот звук всегда напоминал мне об океане, хотя до сегодняшнего дня я ни разу его не видела, – сказала Эмми. – Похоже на песню, правда? Грустную, но чарующую и полную воспоминаний… и новых возможностей. Вы именно этого добивались?

Что-то промелькнуло в глазах женщины, но в остальном она оставалась бесстрастной.

– Я Лулу О’Ши. Этот дом принадлежит моему племяннику, – она говорила сквозь плотно сжатые тонкие губы, как будто выдавливая слова. Прежде чем Эмми успела сказать что-то еще, Лулу развернулась и пошла прочь.

Вернись ко мне. Вспомнив скатанную записку, Эмми снова поспешила вслед за пожилой женщиной, которая шла быстрее любого человека ее возраста, которых она знала.

– Подождите. Это ваша записка в бутылке?

На самом деле Эмми так не думала, потому что почерк определенно принадлежал мужчине, но ей не хотелось, чтобы Лулу ушла так быстро.

Лулу оглянулась через плечо.

– Постарайтесь не царапать деревянные полы в доме. Они из бразильской вишни, и мой племянник приложил много усилий для доставки материала.

Тяжело дыша, Эмми наблюдала, как женщина уходит прочь, но потом ее внимание привлек большой пес, тянувший подростка на скейтборде. Мальчишка помахал ей, когда промчался мимо, и Эмми осталась одна в полной тишине, слышался лишь тихий шелест покрышек по асфальту.

Когда девушка открыла багажник, крупная капля дождя упала ей на макушку, и пока она дошла до заднего крыльца со своими чемоданами, то совершенно промокла от внезапно нахлынувшего ливня.

– Добро пожаловать на Фолли-Бич, – процедила она сквозь зубы, поднимаясь по ступеням. Ей удалось с первого раза открыть сетчатую дверь и забросить себя вместе с чемоданами на крытую веранду. Эмми прислушивалась к шелесту дождя, чувствуя себя более одинокой, чем когда-либо раньше, и вдруг поняла, что забыла комбинацию замка на маленьком сейфе, где хранился ключ от дома. Она осела на пол, даже не потрудившись найти стул, и уперлась лбом в колени. Оставалось лишь дождаться, когда пройдет дождь, чтобы побросать чемоданы обратно в багажник и оставить это место далеко позади.

Фолли-Бич, Южная Каролина

Январь 1942 года

Лулу сидела на краешке кровати и смотрела, как Мэгги одевается, готовясь к свиданию с мистером Новаком. Она называла его так даже мысленно, хотя всегда думала о Джиме просто как о «Джиме». В мистере Новаке было что-то взрослое, и она даже не могла представить его маленьким мальчиком. Он был милым, вежливым и все такое, но он просто не был Джимом.

Лулу гадала, почему Мэгги предложила встретиться в заведении «У Андре», хотя знала, что оно было любимым местом Мэгги из-за жареных креветок с тех пор, как она была девочкой и родители приводили ее туда по особым случаям. Но Лулу также помнила и о том, что именно в это заведение Джим впервые пригласил Мэгги, и не могла понять, почему сестра хочет отправиться туда с каким-то другим мужчиной.

Лулу решила, что, может быть, Мэгги предложила встретиться в этом месте, просто не успев подумать. Ведь и она сама иногда порой заявляла во всеуслышание, что ей нужно в туалет, а уж потом понимала, что произнесла это вслух.