До западных теплиц путь лежал через самые неблагополучные кварталы города. Тут никогда не бывало пробок, потому что у местных попросту не хватало средств даже на еду, не говоря о транспорте. Очень скоро небоскрёбы из стекла сменились на уродливые серые бетонные коробки, а за ними замаячили деревянные домики работников теплиц. Этот район назвали Кенией, по имени страны, на территории которой когда-то появился Джаро. Логики в названиях не было, говорят, предки тянули жребий.

Кения не была безобразным районом. Миниатюрные домики немного напоминали прибрежную деревню Тиви, которая всегда казалась мне очаровательной. Конечно, теплицы десятиметровой высоты несколько портили вид. Но район находился на самой окраине города, поэтому на горизонте виднелся густой сосновый лес. И это добавляло Кении очков. Иногда я даже думал о том, что хотел бы жить здесь, а не в стеклянной миниатюрной квартире в эпицентре сумасшедшей жизни.

Но Герда на это никогда не согласится.

Наконец, мы подъехали к единственному выделяющемуся зданию. Это была аккуратная пятиэтажная бетонная постройка, выкрашенная в белый цвет. Над дверью висела скромная вывеска «Исследовательский центр».

– Приехали, – сказал Макс.

Я кивнул, мы вышли и направились к металлической двери. Внутри здание было таким же лаконичным, как и снаружи: небольшой холл с белыми стенами, лифт и лестница. Мы подошли к тонкой рамке металлодетектора, из которого моментально открылась большая голограмма. С неё на нас смотрела улыбающаяся девушка.

– Вас приветствует «Исследовательский центр». Назовите причину визита, – произнес металлический женский голос.

Я достал карточку, протянул её датчику с надписью «Отсканировать код» и представился:

– Филипп Гарьер. Детектив центрального полицейского департамента.

Макс повторил то же.

– Добро пожаловать, детективы. Кабинет директора находится на третьем этаже. Его номер 324. Вы будете третьи в очереди на посещение.

– Нам не нужен директор. Где найти Валера Сафи? – спросил Макс.

– Валер Сафи занимает должность ведущего генного инженера. В данный момент он находится в лаборатории на минус втором этаже. Боюсь, посещение невозможно.

– Это не обсуждается, – отрезал Макс. – Мы расследуем убийство.

Нейросеть несколько секунд пялилась на нас своим бездушным холодным взглядом, а затем резюмировала:

– Запрос в полицейский департамент показал, что Валер Сафи не обвиняется в убийстве.

Я начал терять терпение.

– Как попасть к директору?

– Мистер Стоцки будет вас ждать в порядке очереди.

И мы прошли сквозь рамку. Нейросеть в спину продекламировала вежливое:

– Приятной аудиенции!

– Иди к чёрту, – процедил я.

– Будем ждать свою очередь? – спросил Макс, нажимая на кнопку вызова лифта.

– Нет, конечно. Быстро зайдём, спросим, как найти Валера и свалим. Я не намерен тут терять время.

На третьем этаже было немного уютнее, чем в холе. Из окон открывался вид на густой сосновый лес. На лавочках, оббитых тёмно-зелёной тканью, сидели люди. На стенах висели интерактивные доски с изображением растений. Кабинет «324» находился в конце коридора. Мы направились прямиком туда.

Удивительно, но никто не возражал. Я постучал в двери и, не дожидаясь ответа, заглянул.

– Здравствуйте, Мистер Стоцки. Прошу прощения за беспокойство, но дело срочное, – представился я, показывая карточку.

Кабинет больше походил на небольшую лабораторию. Прямо в центре маленького помещения располагался стол с пробирками и странными приспособлениями. На нём, кроме неизвестных мне вещей, стоял маленький ноутбук. В углу за небольшим столом сидел пожилой мужчина в белом халате.

– Чем обязан, господа? – спросил директор Исследовательского центра.

Мы подошли ближе, я поправил очки и быстро осмотрел мужчину. Несмотря на возраст (который выдавали глубокие морщины на лбу и седина, пробивающаяся сквозь крашенные чёрные волосы), у директора был живой острый взгляд.

– Макс Миллер, – представился напарник и указал рукой на меня. – Это детектив Гарьер. Мы ищем Валера Сафи.

– Барбар Стоцки. – представился мужчина, поднялся и пожал нам руки по очереди. – Валер что-то натворил?

– Нет. Однако, он может нам помочь в расследовании.

Барбар внимательно осмотрел нас, затем налил из кувшина воду в стакан и изрёк:

– Странно, Валер – самый добропорядочный человек, которого я знаю.

– Его никто и не обвиняет, мистер Стоцки. Это будет лишь беседа.

– Что ж. Он сейчас в лаборатории. Конечно, я бы не хотел, чтобы Валер отвлекался. Но раз уж дело срочное. Идите.

– Спасибо, – кивнул Макс.

– Пожалуйста. Могу я вам ещё чем-нибудь помочь?

– Нет, вы уже помогли, – сказал я и поторопился к выходу.

Уже у двери я заметил странную неприметную бумагу, висящую у окна слева. Это заставило меня остановиться и прищуриться. На стене оказалась страница из бумажной книжки, но текст был слишком мелким, чтобы его разобрать. Однако, я отчётливо разглядел символ в углу: спираль в виде молекулы ДНК, раскручивающаяся к низу. Меня словно током ударило.

– Что-то не так? – поинтересовался Барбар.

Я обернулся и ответил:

– Нет-нет. Удачного дня, мистер Стоцки.

Когда мы вышли и миновали очередь, Макс спросил:

– Что ты там разглядывал?

– У него на стене висела страница из печатной книги.

– Хочешь его за это арестовать? – хохотнул напарник. – Если он вырвал её из своей книжки, нам нечего ему предъявить.

– Дело не в этом. Там был символ. Тот же, что и на странной открытке в Библии нашего убитого.

Макс лишь пожал плечами.

– И что с того? Это центр генетических исследований. Что ты ожидал здесь увидеть?

Я не стал спорить. Мы быстро вернулись к лифту и спустились в подвальное помещение. Дверь открылась прямо в лабораторию, которая была гораздо более впечатляющей, чем у директора. Перед нами показался короткий импровизированный коридор, отделяемый от основного помещения плотной плёнкой и пластиковой прозрачной дверью с идентификатором личности. Валер Сафи заметил нас сразу. Он был одет в защитный костюм и походил на космонавта, а не генного инженера. Мужчина снял маску, подошёл к двери, прошёл идентификацию и вышел к нам.

– Вы из полиции? – поинтересовался он.

Макс хмыкнул.

– Неужели это так заметно?

– Ко мне не приходят посетители. Что натворила моя дочь в этот раз?

Макс слегка кашлянул.