– Меня тоже, – сказал Хват, приготовившийся сесть.

– Возьми лучше другой стул, – посоветовал Реутов. – Под сиденьем этого вмонтирован шприц, который приводится в действие нажатием педали.

– Яд?

– Парализатор. Но такой, что мало не покажется. Один неудачно присел, так потом неделю разогнуться не мог. Наука.

– Ему наука?

– Просто наука, которая, как известно, шагает в ногу с техническим прогрессом.

Хват поменял стулья местами, уселся на тот, что не представлял опасности, и внимательно посмотрел в глаза Реутову:

– Думаю, самое время ввести меня в курс дела. Терпеть не могу тайны мадридского двора. Что это? – Он выложил на стол увесистую телефонную трубку, вокруг которой еще совсем недавно бушевали страсти. – Полагаю, эта штуковина стоит того, чтобы из-за нее копья ломать.

– И челюсти моим сотрудникам, – желчно напомнил полковник.

– Вы сами это затеяли. – Хват пожал плечами. – Желали поглядеть на мою реакцию и поглядели. Кстати, я с самого начала заподозрил какой-то подвох.

– Зачем же меня на землю валил?

– Из вредности. Теперь мы квиты.

– Квиты мы будем, когда твои джинсы в половую тряпку превратятся, – проворчал Реутов, ощупывая влажные брюки.

– Жизнь командира дороже каких-то шмоток, – произнес Хват с ханжеской миной. – Если бы это было настоящее покушение, а не имитация, вы бы мне спасибо сказали.

– Если бы это было настоящее покушение, мы бы с тобой здесь не разговаривали, капитан. Ты представляешь себе, сколько гексагена потребовалось, чтобы перрон на Курском разворотить?

– Примерно.

– А мне это известно точно, – сказал Реутов, беря трубку в руки. – Взрыв был устроен с помощью точно такой штуковины.

– Детонатор, – уточнил Хват. – А гексаген? Самодельный?

– В том-то и дело, что нет. Мерзавцы использовали смесь «Нитро-2». Помнишь, что это за начинка и с чем ее едят?

– Метательный заряд высокой температуры воспламенения, состоит из ненатурата гексагена, выдерживает температуру на сто градусов выше точки самовоспламенения нитроцеллюлозного заряда. – Хват отбарабанил эту информацию, как курсант-отличник на экзамене.

Вместо того чтобы наградить его поощрительной улыбкой, Реутов скривился, словно от зубной боли.

– Вот такие пироги, капитан, – вздохнул он. – Мало не покажется. Взрывчатки у преступников надолго хватит. Она похищена с армейского склада под Тулой, причем мешков вывезено грузовиками столько, что можно, к примеру, Лужники с землей сровнять. Это одна из причин, по которым к делу подключили наше ведомство.

– Есть и другие?

– Само собой. Помнишь ведь, зачем наш спецназ был сформирован?

– Для уничтожения вражеских руководителей и военачальников, – пожал плечами Хват. – В СССР аналогичные задачи решала группа «Б» КГБ, но некоторые акции проводились параллельно, а некоторые – втайне друг от друга.

– Та же мышиная возня и теперь происходит, – сказал Реутов. – Чекисты по-прежнему видят в нас не союзников, а конкурентов, которые отбирают у них хлеб. Официально считается, что мы годимся лишь для проведения разведывательно-диверсионных операций на территории противника. Как будто никто не знает, что ребята из ГРУ постоянно используются во всех горячих точках Российской Федерации, а не только в Чечне.

– Мне будет поручено отправиться туда? – осведомился Хват.

– Нет, капитан. Сейчас у нас самая горячая точка здесь, в Москве и ее окрестностях.

– Вы имеете в виду теракты с применением этих хитрых телефончиков?

– Само собой, – подтвердил Реутов.

– Разрешите, товарищ полковник?

Трубка перекочевала на подставленную ладонь Хвата. Ее элегантный дизайн плохо сочетался с внушительным весом, каким отличались самые первые мобильные телефоны.

– Выглядит как чудо японской техники, а размеры и вес как у отечественной рации не лучшего качества, – задумчиво прокомментировал Хват. – Импорт с Кавказа? С мусульманского Востока?

Реутов отрицательно покачал головой.

– Если бы, – сказал он. – Кое-кто наладил серийное производство этих телефонов у нас под носом.

– Кое-кто?

– Ну, фамилию этого не в меру предприимчивого господина ты скоро узнаешь, – пообещал Реутов. – Еще до того, как будешь восстановлен в ГРУ и дашь подписку о неразглашении. А пока что поделись своими соображениями по поводу трубки. Что ты можешь о ней рассказать?

– Ну, во-первых, на ней отсутствует традиционное «мейд ин…», – заметил Хват, вертя аппарат перед глазами. – Как и любые другие надписи, кроме обозначений на кнопках. Даже названия фирмы нет, а только скромная буква «F». Что бы это могло значить?

– «Феникс». Какие-то грамотеи решили, что по-латински слово пишется через «ф», хотя на самом деле птичка, возрождающаяся из пепла, называется «Phoenix».

– Вот как? – Хват заинтересованно приподнял бровь. – Названьице с подтекстом? Затевается что-то вроде матча-реванша?

Судя по одобрительному хмыканью Реутова, так оно и было.

* * *

Как далеко готовы зайти люди, наладившие выпуск радиопередатчиков, приводящих в действие взрывные устройства? Очень далеко, ведь в их распоряжении находится оружие массового уничтожения в миниатюре. Кустарщиной тут даже не пахнет. Неизвестно, как насчет начинки, а корпус сработан качественно.

«Итак, телефончик промышленного изготовления, – продолжал размышлять Хват, включая аппарат. – Что особенно скверно. За терактом на Курском стоит целая организация, а не просто свихнувшийся маньяк-одиночка, мстящий человечеству за свою ущербность. Мусульманские экстремисты тоже сбоку припека, поскольку с воплощением технических задумок дела у них обстоят неважно, маслица в голове не хватает. Никакой Аллах не поможет засевшим в горах чеченским боевикам изобрести собственное «ноу-хау», да еще и наладить серийное производство».

Хват просмотрел электронные странички мобильника, не обнаружил ничего интересного и поднес аппарат к уху. Там что-то потрескивало, словно внутри корпуса работала рация, принимающая атмосферные разряды.

– Мне кажется, что принцип действия довольно прост, – медленно произнес Хват. – Думаю, что мы имеем дело с обычным коротковолновым приемопередатчиком. Радиус действия порядка нескольких десятков километров.

– Полста, – уточнил Реутов, забирая трубку. – Работает от базы.

– Засечь сигнал пытались?

– Само собой. Но специалисты предполагают, что у этой штуковины чересчур высокая избирательность, запеленговать волну сложно. Кроме того, в настоящий момент база отключена.

– Чтобы заработать, когда «Фениксу» вздумается возрождаться из пепла?