Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да так, шел мимо, смотрю, ты стоишь, дай, думаю, подойду.
Худинский перенес центр тяжести с одной ноги на другую, нога у него неожиданно подломилась, однако он тут же выпрямился:
— А мне сказали, тебя в ментовке закрыли.
Привольнов с беспокойством глянул по сторонам и, стараясь не заострять на данном вопросе внимания, сказал:
— Закрыли, да отпустили.
— Это хорошо, — боднул головой Худя. — Ходят они здесь, все про тебя выспрашивают да вынюхивают. — Вовка подвинул к Привольнову кружку. — На, выпей, подлечись!
Соблазн был велик. Жорик облизал пересохшие губы. Выпить хотелось до одури, однако он пересилил себя и твердо сказал:
— Я не буду.
Слыханное ли дело, Жорка, Привольнов Жорка, от выпивки отказывается. Вечно отвисшая нижняя губа Худи отвисла еще больше. Подметая ею стол, он проговорил:
— Ты что, братуха, рехнулся или тебе западло со мной пивчик из одной тары хлебать?
Жорик против воли улыбнулся:
— Мы, Худя, столько пойла с тобой из одного корыта выпили, что теперь просто смешно о брезгливости говорить. Нет, Вовка, я завязал с пьянством.
Худинский отклонился назад, чтобы лучше разглядеть Привольнова.
— Странный ты какой-то, — пробормотал он, вновь наваливаясь на стол. — Прикинутый весь… Будто и не нашенский парень… Мне даже стоять с тобой рядом стыдно, — и Вовка по-идиотски захихикал.
— Да ваш я, ваш, — отмахнулся Жорик, сожалея, что вступил в долгие дебаты с бывшим собутыльником. — Ладно, Худя, давай о деле поговорим.
Худинский медленно, с шумом, будто наслаждаясь ароматом какого-то изысканного цветка, втянул носом воздух и с балдеющим видом проговорил:
— Ну давай!
— Ты, как Каа из мультика о Маугли, шипишь, — рассмеялся Привольнов. — Будто гипнотизируешь. — Он придвинулся к приятелю. — Помнишь, не так давно в «гадючнике» сидели небольшой компанией: я, ты, Васька Широчкин и еще несколько человек?
Худинский прикрыл один глаз и посмотрел с таким видом, будто в другом глазу у него был монокль.
— Ты чего, совсем, что ли? — Он покрутил пальцем у виска. — Мы же чуть ли не каждый день то здесь, то в «гадючнике», то в «Лотосе» ошиваемся. Откуда я могу помнить, где, когда и с кем сидел.
— Ну как же! — нетерпеливо потряс Жорик рукой. — В тот день Валька-шалава напилась и со своим сожителем в «гадючнике» драку учинила.
Худя поднял Привольнова на смех:
— Так Валька ж каждый божий день пьет и почти каждый день с сожителем своим то трахается, то дерется. Нет, Жорка, не помню я. Я ж дорогу к дому забываю, а ты хочешь, чтобы о какой-то драке Вальки-шалавы помнил.
Привольнов начал раздражаться.
— Ну ты дуб, Худя, — сказал он с нотками презрения. — Кроме выпивки, ни о чем думать не желаешь.
— Это точно, — согласился Вовка и в доказательство хлебнул пива. — Больной я человек.
Привольнов несколько секунд размышлял над тем, как заставить работать скудную память приятеля. Наконец сообразил.
— Худя, если ты вспомнишь то, что мне нужно, — сказал он вразумляюще, — я куплю тебе пузырь. Причем водки. Так что к вечеру будешь пьян в хлам. Усек?
— Ну чего же я, враг своему здоровью, — разулыбался Вовка от замаячившей приятной перспективы хлебнуть дармового пойла. — Конечно, усек. Нажраться до поросячьего визга, сам знаешь, мечта любого синяка. Говори, я буду стараться изо всех сил вспомнить.
— То-то же, — одобрительно произнес Жорик. — Я буду медленно говорить, а ты вспоминай. Мужик с нами сидел за одним столом в «гадючнике». Вячеславом звали. Ну?..
Худинский поскучнел:
— Нет, Жорка, не помню.
— Тьфу ты, черт! — психанул Привольнов. — Ну как же, с меня ростом мужик, крепкий такой, темноволосый, с квадратной физиономией. Он угощал еще всех. Ну давай, напрягай мозги, Худя, мне очень нужно! — и Жорик несильно толкнул приятеля в бок.
Худинский допил остатки пива, отодвинул кружку… и тут случилось чудо — он вспомнил. Очевидно, ударная доза алкоголя освежила его память.
— А-а! — воскликнул он радостно. — Вот теперь припоминаю! Высокий, брюнет и морда ящиком.
— Точно! — с притворным восхищением сказал Привольнов. — Ну у тебя, Худинский, и память — позавидуешь!
Пьяненький Вовка не обратил внимания на сарказм. Он посмотрел на Жорика с гордым видом:
— Ну так… Но мужика-то того не Вячеславом звали, а Славиком. Потому-то я не сразу сообразил, о ком идет…
— Но это одно и то же, — нетерпеливо перебил Жорик. — Ну, вспомнил наконец?
— Ну-у, — промычал Худя, ошибочно решив, что обещанные деньги на бутылку у него уже в кармане. Но не тут-то было.
— А теперь скажи, кто он такой! — потребовал Привольнов.
Худинский тупо уставился на приятеля.
— А я откуда знаю? — подивился он. — Я не расспрашивал. Менценант какой-то. Поит, и ладно. Зачем мне его анкета?
Привольнов был разочарован.
— Меценат, Худя, — поправил он автоматически. — Но откуда он за столом взялся? С кем пришел? Ты хоть это сказать можешь?
— Да без понятия я, — расстроенно произнес Вовка, чувствуя, что на обещанную бутылку информации никак не наскрести. — Когда я в «гадючник» заявился, он уже за столом с Васькой Широчкиным сидел. Я к ним и подсел. А потом и ты подгреб. Ну и позже остальные подтянулись. А ты что, раньше Славку этого не встречал? — в надежде на положительный ответ поинтересовался Худя.
Привольнов покачал головой:
— Нет.
Уплыла бутылка. Растаяла где-то вдали в океане несбыточных надежд, будто призрак. Худя сник.
— Так ты у Ширы про Славку спроси, — угрюмо посоветовал он. — Может, он его кореш. Васька тебе про него все и расскажет. И на кой черт тебе этот Славик сдался? — проворчал Вовка.
— Убить хочу, — обронил Жорик и, видя, как у Худинского вновь начинает отвисать нижняя губа, поспешно добавил: — Шутка! Дело Вячеслав мне предлагал. Договорились с ним во вторник встретиться, да я не сумел прийти. Теперь вот ищу его.
— И что за дело? — с видом любознательного дитяти поинтересовался Худинский.
— Ох уж мне эти любопытные! — с осуждением покачал головой Привольнов. — Хорошее дело —