— Красиво, правда?

Келли вздрогнула. Капитан Бюссе опять подошел неслышно. Он тоже оделся по-спортивному: джинсы, майка и кроссовки. На голове красовалась джинсовая бейсболка козырьком назад, и от этого Брендон стал похож на подростка. Исчезли его надменность и высокомерие. Таким он Келли нравился больше.

— Очень, — согласилась она. — Наверное, счастливы те, кто живет в таком райском уголке.

— Не все. Все-таки счастливыми людей делает не место, где они живут.

— А что? — Келли повернулась к нему, ожидая ответа.

После паузы, которая, как показалось Келли, слишком затянулась, Брендон ответил:

— Я думаю, что счастливыми или несчастливыми людей делают их мысли. А все остальное лишь фон, антураж, ни в коей мере не влияющий на чувства. Можно быть счастливым в убогой квартирке и глубоко несчастным и одиноким в белокаменном дворце.

— Однако вы философ, — усмехнулась Келли.

— Нет, просто я много размышляю.

А я, наверное, размышляю мало, подумала Келли. Потому что мне для счастья нужны вполне материальные вещи. Например, деньги и хороший муж. Такой, как… Она хотела подумать: Жан. Но перед глазами стоял Брендон Бюссе, и она, почему-то покраснев, отвернулась.

Яхта развернулась носом к берегу и вскоре подошла к пирсу. Брендон ловко сбросил трап, глухо стукнувшийся о причал, и протянул руку Келли.

— Я сама, — буркнула она и спрятала руки за спину.

Брендон пожал плечами и быстро сбежал по трапу. У Келли так ловко не получилась. Она по трапу прошла осторожно, держась за поручни.

Они пересекли набережную и свернули на улицу, поднимающуюся вверх. Городок Эз раскинулся на склоне горы. Было ощущение, что он взлетает, стремится достичь облаков и раствориться в них. Небольшие домики под черепичными крышами, стены увиты растениями с яркими цветами, вдоль улиц много деревьев. От городка веяло тишиной и спокойствием. Не было шума Ниццы, ее яркой помпезности.

— Удивительное место, — прошептала Келли.

— И очень древнее, — добавил Брендон. — Говорят, что первое поселение здесь появилось еще в шестисотом году до нашей эры. Первыми жителями этих мест стали пастухи.

— О, они были не дураки. Хорошее место для жизни выбрали, — пошутила Келли.

— Да. А сам город появился в десятом веке.

— Эз… Странное название для французского города.

— А он не всегда был французским. Кому только не принадлежал этот город: и римлянам, и маврам, и туркам… Об этимологии названия города тоже нет единого мнения. Некоторые утверждают, что название происходит от имени богини Изиды, кто-то — от латинского слова visia, так в Древнем Риме назывались наблюдательные пункты в горах. Кстати, — Брендон остановился, — посмотрите вон туда, направо. Видите крепость? Она построена еще во времена Цезаря.

Келли посмотрела в ту сторону. Высоко-высоко, почти спрятавшись в облаках, виднелись каменные стены крепости, примостившейся, словно орлиное гнездо, на скалах.

Келли поежилась, хотя стояла жара. На нее будто бы пахнуло холодом времени. Ведь по этой дороге, по которой они с капитаном Бюссе поднимались, возможно, шли и римские солдаты, вздыхая о своих оставленных семьях, а еще раньше пастухи гнали стада овец пастухи, одетые в короткие меховые куртки. Фантазия Келли разыгралась не на шутку, она даже услышала постукивание посохов пастухов о камни.

Узкие улочки, мощенные булыжником, петляли между серых стен домов, тесно прижимающихся друг к другу. Они вошли в Старый город.

— Здесь уже не живут, — продолжал рассказывать Бюссе. — Все пригодные помещения заняты кафе, ресторанчиками и сувенирными лавками. Сейчас это место для туристов. Эз — настоящий музей под открытым небом. Вы только посмотрите, какой вид открывается на Нижний город и море.

Они как раз вышли на смотровую площадку, и у Келли даже закружилась голова. Далеко внизу виднелись маленькие домики, по дорогам бегали маленькие автомобили, шли крошечные человечки, и море, огромное, бескрайнее, пронзительно-голубое раскинулось во всю свою ширь, занимая все пространство и сливаясь вдали с небом.

— Спасибо, что привели меня сюда! — восхищенно воскликнула Келли. — Это потрясающе!

— У меня самого сердце всегда заходится от восхищения, когда я бываю здесь, — признался Брендон. — Но, к сожалению, мы должны идти дальше, чтобы успеть вернуться на яхту до вечера.

Он так и не сказал Келли, куда они идут. А она и не спрашивала. Впечатления от увиденного были столь велики, что ей было все равно куда идти. Ведь перед ней постоянно открывались все новые и новые прекрасные картины. Келли вдруг осознала выражение «ликует душа». Душа у нее именно что ликовала. От красоты, от ощущения праздника, от легкого морского ветерка, овевающего разгоряченное лицо. И от близости интересного мужчины, подарившего ей праздник.

Келли исподтишка посмотрела на Брендона. Он стоял, опершись спиной о балюстраду смотровой площадки, и смотрел не на море, а куда-то в сторону, на горы. Келли вздохнула.

— Ну что ж, пойдемте, — с сожалением сказала она.

Они свернули на узкую, зажатую с двух сторон домами, улицу. Все меньше туристов попадалось на их пути, все более запущенные дома встречались им, и наконец они покинули город. Булыжная мостовая перешла в тропинку, и они вошли в лес.

Пока был виден город, Келли несколько раз оглядывалась, но постепенно он скрылся за деревьями. А тропинка бежала все выше и выше в горы.

— Мы могли бы, конечно, взять автомобиль, — сказал через некоторое время Брендон. — Но я хотел, чтобы мы прошлись пешком. Вы не устали?

— Нет, что вы, — успокоила его Келли. — Я люблю ходить пешком.

Она немного лукавила. Брендон шел быстро, она еле успевала за ним. Устала, но ни за что не хотела признаваться в этом. Он молчал, молчала и она. Но все-таки не выдержала и спросила:

— А куда мы все-таки идем?

— Скоро узнаете. Осталось совсем недолго.

«Недолго» растянулось еще на полчаса. Наконец деревья расступились, и Келли увидела дом. Нет, даже не дом, а настоящий замок. Серого камня, с башнями по обе стороны и колоннами на входе, с высокой лестницей и узкими окнами. Перед входом был фонтан, правда, не работающий. Да и весь замок производил впечатление запущенного, нежилого, покинутого. Сквозь мелкую гальку на дорожке пробивалась трава, цветник перед замком буйно разросся, сразу было видно, что над ним давно не работала рука садовника. Вокруг стояла тишина, не нарушаемая даже пением птиц, которые просто заливались, пока они шли по лесу.

— Что это? — шепотом, громкая речь ей казалась неуместной в этом пустынном месте, спросила Келли.

— Графский замок, — с усмешкой, но какой-то невеселой, горькой, ответил Брендон.

— Графский замок? — не поверила Келли. — Да, он самый.