* * *

Пересмотр наших взглядов на человеческую природу может открыть новые возможности. Если принять модель человеческого поведения, в основе которой лежит эгоизм, то наилучшим ее «подтверждением» будет поведение ребенка. Ребенок, казалось бы, появляется на свет для реализации одной единственной программы — удовлетворения собственных потребностей в пище, физическом комфорте и т. п. Но если отбросить предположение об изначальном эгоизме, возникает совершенно иная картина. Можно также легко заявить, что ребенок рождается лишь с одной целью — приносить удовольствие и радость другим. Один лишь вид здорового ребенка не позволяет отрицать изначальную доброту человеческой природы. И с этой точки зрения можно утверждать, что врожденной является способность доставлять удовольствие другим. Так, у новорожденного обоняние и вкус развиты примерно в двадцать раз слабее, чем у взрослого человека. Но и это немногое настроено на запах и вкус грудного молока. Акт кормления не только обеспечивает младенца пищей, но и устраняет напряжение в груди женщины. Таким образом, можно сказать, что ребенок рождается, чтобы приносить матери удовольствие посредством избавления ее от напряжения в груди.

Кроме того, у ребенка есть биологически заданная способность распознавать лица и реагировать на них. Нет человека, который не испытывал бы настоящее удовольствие при виде младенца, который смотрит ему в глаза и улыбается. Некоторые этологи развили теорию, согласно которой в ребенке, когда он смотрит в глаза или улыбается тому, кто за ним ухаживает, срабатывает глубоко заложенная «биологическая программа», цель которой — добиться ласки, нежности и заботы от окружающих, у которых, в свою очередь, срабатывает не менее сильный инстинкт. И образ ребенка как крохотного комочка эгоизма, едящего и спящего автомата, уступает образу существа, которое приходит в этот мир уже наделенным способностью доставлять удовольствие другим, сострадать и любить.

Как только мы примем эту точку зрения, наше мироощущение сразу же кардинальным образом изменится. Уверенность в том, что окружающие в своей основе не враждебны и злы, а добры и способны сочувствовать, поможет нам расслабиться, научиться доверять людям и радоваться жизни. Она сделает нас счастливее.

Неделя, проведенная с Далай-ламой посреди пустыни Сонора, когда он с пристальностью ученого анализировал человеческую природу, навела меня на одну важную мысль: цель нашей жизни — счастье. Это простое утверждение может значительно облегчить повседневную жизнь и придать ей осмысленность. От нас требуется лишь избегать того, что отдаляет нас от счастья, и накапливать то, что к нему приближает. Такой метод предполагает развитие сознательности и умения выбирать правильный путь.

Когда жизнь начинает казаться нам слишком сложной и мы впадаем в отчаяние, достаточно немного отступить назад и напомнить себе конечную цель, главный смысл.

Это поможет вернуть жизнь в правильное русло, откроет новые пути и перспективы.

Время от времени нам приходится принимать важные решения, которые способны изменить ход нашей жизни, — брак, дети, учеба, выбор будущей профессии. Твердая решимость добиться счастья: определить пути его достижения и последовательно пройти их — одно из таких решений. Поворот к счастью как достижимой цели и сознательное решение достичь счастья на систематической основе могут совершенно изменить течение нашей жизни.

Метод достижения счастья, который предлагает Далай-лама, основан на многолетнем методичном изучении его собственного сознания и человеческой природы вообще, а также анализе полученной информации с позиций, впервые выдвинутых Буддой более двадцати пяти веков назад. Далай-лама пришел к некоторым выводам относительно способов обретения счастья и кратко сформулировал их в следующих положениях, которые можно использовать в качестве медитации.

* * *

Порой, встречая старых друзей, я вспоминаю о том, как скоротечно время. Это заставляет меня задумываться, насколько правильно мы используем отпущенное нам время. Ведь так важно использовать его правильно. Я считаю, что драгоценна каждая минута обладания этим телом и особенно этим изумительным мозгом. Наша повседневная жизнь полна надежд, хотя будущее неясно. Нет никакой гарантии, что завтра в это же время мы еще будем здесь, но мы все же исходим из этого, питаем надежду. Мы должны наилучшим образом использовать наше время. И вот как я это вижу: если можете, служите другим людям, другим живым существам, а если нет — по крайней мере не причиняйте им вреда. Вот основа моей философии.

Давайте же задумаемся над тем, что представляет в нашей жизни наибольшую ценность для нас, что придает ей смысл, и расставим приоритеты в соответствии с этим. Наша жизнь должна иметь позитивную цель. Мы рождены не для того, чтобы причинять страдания другим. По моему мнению, чтобы жизнь приобрела смысл, мы должны развить в себе главные человеческие качества — теплоту, доброту, сочувствие. Тогда наша жизнь станет осмысленнее и спокойнее, а значит и счастливее.

Я вошел в гостиную номера Далай-ламы, и он жестом предложил мне присесть. Пока разливали чай, он снял свои желто-коричневые рокпорты[5] и с комфортом устроился в огромном кресле.

— Ну что? — небрежно спросил он с той интонацией, которая говорила о его решимости ответить на все вопросы. Он улыбнулся и молча ожидал, пока я заговорю.

Незадолго до этого, когда я сидел в холле гостиницы и дожидался встречи с Далай-ламой, мое внимание привлек номер местной газеты, которая была открыта на разделе знакомств. Я бегло просмотрел множество объявлений от людей, которые отчаянно стремились к общению с другими. Все еще думая об увиденном, я внезапно решил отложить подготовленные к этой встрече вопросы на потом и спросил Далай-ламу: «Было ли вам когда-нибудь одиноко?»

— Нет, — лаконично ответил он.

Я не был готов услышать такой ответ. Я предполагал, что он скажет: «Конечно же… каждый из нас когда-либо испытывал одиночество.» После чего я спросил бы о том, как он справляется со своим одиночеством. Я и представить себе не мог, что встречу человека, который никогда не чувствовал себя одиноким.

— Нет? — переспросил я недоверчиво.

— Нет.

— И как же вам это удается?

Он на мгновение задумался.

— Я полагаю, одна из причин состоит в том, что я отношусь к людям позитивно. Я всегда пытаюсь найти в них какие-либо положительные качества. Подобное отношение немедленно пробуждает чувство взаимной симпатии, ощущение некоторой общности. Возможно, отчасти это объясняется тем, что я не боюсь показаться им странным и не тревожусь о том, что они могут перестать уважать меня. Отсутствие страха и опасений порождает открытость. Думаю, это и есть главная причина.