– Не переживайте, все образуется, вы привыкнете. Вот пройдет еще немного времени, он переболеет, и будет все нормально. Мужчине очень трудно пережить, когда поругана его честь, и сейчас в каждой женщине он наверняка видит потенциального врага. Он даже на меня стал смотреть по-другому, как будто и я в чем-то виновата. Я знаю, что это обязательно пройдет, нужно просто немного потерпеть.

– Попытаюсь, – вздохнула девушка. – Надежда Николаевна, а вы случайно не знаете, почему Илья Борисович ушел из медицины? – спросила она, почему-то вдруг вспомнив их разговор с шефом в ресторане.

– А вы откуда знаете про медицину? – удивилась женщина.

– Он мне сам сказал.

– Странно, – покачала секретарша головой. – Об этом мало кто знает.

– Я, наверное, снова проявляю слишком назойливое любопытство, извините меня, Надежда Николаевна, – нахмурилась Кира.

– Нет, нет, Кира, все нормально. Илья Борисович, на мой взгляд, мог стать замечательным врачом, потому что он никогда не делает что-то наполовину и отдается делу, которым занимается, целиком и полностью. После университета он поступил в ординатуру и попутно проходил практику в одной из столичных клиник. Перед Новым годом к нему приехала его мать, погостить. И вот однажды вечером у нее случился сердечный приступ. Пока приехала «Скорая помощь», женщина умерла. Вот после этого Илья Борисович и ушел из медицины, бросив все – и ординатуру, и перспективную работу, которую ему уже обещали.

– Но почему? – удивилась Кира.

– Дело в том, что в тот вечер он был дома – сердечный приступ у его матери произошел при нем. Когда Илья Борисович не смог помочь и она умерла, он посчитал, что после этого недостоин быть врачом. Сколько ему ни говорили, что он бы все равно ничего не смог сделать, сколько ни убеждали, что в смерти матери он не виноват, но он даже слушать никого не захотел и сделал по-своему. Молод тогда был, горяч, – грустно проговорила Надежда Николаевна. – Случись это сейчас, например, он бы, конечно, так не поступил, принял бы все по-другому. К сожалению, опыт и мудрость к нам приходят с годами, а в молодости мы совершаем столько ошибок.

– Вот, значит, как, – пробормотала Кира.

– Да, так все и было. Но, как говорится, нет худа без добра, – весело проговорила Надежда Николаевна. – Вон какую компанию построил, выстрадал и вырастил Илья Борисович! А если бы он остался врачом, то мы с вами, Кирочка, не сидели бы сейчас здесь и не болтали, – засмеялась она. – А на сотрудников не обращайте внимания, – дала совет женщина. – Посмотрят, посмотрят, а потом и успокоятся. И самое главное, что я хочу вам посоветовать, поменьше слушайте, если вам что-то говорить будут.

– Что именно? – нахмурилась Кира.

– Ну, злых языков много, – неопределенно ответила секретарша. – Здесь очень многие на место референта метили, только ничего не получилось. А вы прямо с улицы – и сразу на такую должность. В наше время так не бывает.

– А как бывает? – удивилась Кира.

– По-разному, девочка, – усмехнулась Надежда Николаевна. – По-разному, – вновь повторила она и встала с кресла: – Пойдемте, Кирочка, засиделись мы с вами. Там теперь наверняка телефон раскалился докрасна, а меня нет. Илья Борисович этого не любит.

– Да, да, обед уже пятнадцать минут как закончился, – бросив взгляд на часы, испуганно проговорила Кира. – А вдруг шеф уже приехал?

– Вообще-то не должен пока, но кто его знает! Пойдемте быстрее.

Секретарша и референт почти бегом вбежали в приемную и, поняв, что шефа еще нет, облегченно вздохнули, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Две недели пролетели так быстро, что Кира даже не заметила их. Ее рабочие дни перед поездкой были очень напряженными, поэтому, когда она приезжала домой, сил хватало лишь на то, чтобы принять душ и дотащиться до кровати. Только ее голова касалась подушки, как девушка моментально проваливалась в глубокий сон. И вот наступил тот день, когда, открыв глаза, Кира поняла, что сегодня на работу торопиться не надо. Сегодня за ней придет машина, которая отвезет ее в аэропорт Шереметьево-2. А уже оттуда «Боинг» перенесет их вместе с шефом в Соединенные Штаты Америки, в город Нью-Йорк.

– Господи, как же я боюсь, – стоя посередине комнаты и растерянно глядя на разбросанные вещи, простонала Кира. – А вдруг я не справлюсь со своими обязанностями? Вдруг сделаю что-то не так и опозорюсь перед зарубежными партнерами?

Девушка повернула голову к стене и посмотрела на большой портрет своей бабки.

– Бабуленька, я знаю, что ты сейчас смотришь на меня оттуда, сверху. Очень тебя прошу: помоги мне, не дай мне опозорить нашу фамилию! – взмолилась она, сложив ладони лодочкой у груди. – Дай мне сил, чтобы я с достоинством смогла пройти это испытание. От этого зависит вся моя дальнейшая карьера. Да что там карьера? От этого зависит вся моя дальнейшая судьба, – с волнением говорила девушка, как будто разговаривала не с портретом, а с живым человеком. – Я так сильно боюсь, что все поджилочки трясутся. Я же справлюсь, бабуль? Как ты думаешь, я справлюсь? – спрашивала она у портрета, как будто тот и вправду мог дать ответы на ее вопросы.

Раздался звонок в дверь, и Кира резко вздрогнула.

– Ой, уже машина пришла, – испуганно вскрикнула она, бросив взгляд на часы. Она заметалась по комнате, точно испуганная птица в клетке, а когда в дверь снова позвонили, замерла как вкопанная.

– Господи, что же я делаю? Ведь нужно открыть, – прошептала она и опрометью бросилась в прихожую. Она резко распахнула дверь и, увидев водителя президента, Владимира, пролепетала: – Да, да, я уже готова, сейчас, только чемодан возьму, и можно будет ехать.

– Доброе утро, Кира Эдуардовна, – улыбнулся молодой человек. – Где ваш чемодан? – спросил он. – Я отнесу его в машину.

– А? Что? Чемодан? А, ну да, чемодан, – беспорядочно бормотала Кира, таращась на парня. У нее почему-то совершенно отключились мозги, и она ничегошеньки не соображала. Что делать? Куда идти? И вообще, что происходит?

– Чемодан ваш где? – снова спросил молодой человек и, поняв, что его почему-то не слышат, пощелкал пальцами перед лицом девушки.

– Кира Эдуардовна-а-а, – призывно произнес он. – Ау, я здесь! Чемоданчик свой давайте, я его в машину отнесу.

Кира тряхнула головой и наконец осмысленно посмотрела на молодого человека.

– Извините, Володя, я так волнуюсь, что даже ничего не соображаю, – откровенно призналась она. – Чемодан в комнате стоит, вы его пока берите, а я сейчас подруге позвоню, попрошу, чтобы она приходила, цветы мои поливала.

– Нет проблем, Кира Эдуардовна, звоните, – заулыбался Владимир. – А что волнуетесь, так это нормально, ведь в первый раз за границу едете, да еще сразу в Америку! Я бы тоже волновался на вашем месте.

– Ой, да не в этом дело, Володя, – простонала Кира. – Я не Америки боюсь, я партнеров нашего шефа боюсь.