Художники-майя изображали эти мячи с черепами внутри – быть может, желая как раз подчеркнуть свободу их движений. Одно такое изображение имеется на стене постройки в Чичен-Ице: игрок проигравшей команды стоит перед отрубленной головой, лежащей на земле, а из крови, бьющей фонтаном из его шеи, прорастают шесть змей. Боги майя часто требовали обильных и кровавых жертвоприношений. Даже от правителей ожидали, чтобы они протыкали себе пенисы шипами скатов на потребу неумолимым божествам.

В нескольких минутах ходьбы от площадки для игры в мяч находится храм Воинов с двумя сотнями колонн снаружи. Резьба на колоннах изображает поднесение даров; кроме того, колонны пестрят фигурами воинов, в честь чего храм и получил свое название от вашингтонских археологов из Института Карнеги, которые изучали город в 1925–1934 годах. Очистив храм от мусора и деревьев, эти археологи также обнаружили многочисленные фрагменты настенных росписей, разрушавшиеся почти на глазах и частично уже осыпавшиеся. Сегодня эти росписи доступны лишь в черно-белых зарисовках и в акварельных репродукциях, выполненных экспедицией Института Карнеги. Обыкновенным туристам входить в сооружения Чичен-Ицне разрешается, а потому, увы, невозможно увидеть те стены, на которые эти росписи когда-то наносились.

Многие росписи в храме Воинов изображают боевые действия. Ученые из Института Карнеги воссоздали из девяноста разных фрагментов гигантскую роспись: воинство вторгается в какое-то поселение. У врага кожа иссиня-серая; защитники же поселения светлокожие, на их тела нанесены горизонтальные черные полосы. Щиты тоже различаются – вероятно, для того, чтобы никто не перепутал своих и чужих на картине.

Нельзя утверждать наверняка, кто те люди, которые нападают на поселение на росписи из Чичен-Ицы. Скорее всего, это тольтеки – племена, явившиеся в Чичен-Ицу из центральномексиканского города Тула (или Толлан), который находился в 50 милях (80 км) к северо-западу от Мехико, как следует из двух позднейших источников (оба сообщения записаны уже после столкновения аборигенов с испанцами). В тольтекском источнике говорится, что правитель по имени Пернатый Змей (Топильцин Кецалькоатль на языке тольтеков) покинул Тулу в 987 году, двинулся к побережью Мексиканского залива и отплыл оттуда на плоту. По удивительному стечению обстоятельств источник майя рассказывает о прибытии в тот же год в Чичен-Ицу человека по имени Пернатый Змей (Кукулькан на языке майя). Видимо, это один и тот же человек, который стал правителем Чичен-Ицы.

Напротив дверного проема в храме Воинов расположено и поистине диковинное изображение. Оно находится по соседству с картиной завоевания поселения, однако изображает людей, совершенно не похожих на воинов с других росписей; эти воины выглядят поразительно живыми.

Светловолосая, ясноглазая и белокожая, одна жертва стоит со связанными за спиной руками. Вторая щеголяет бусами, вплетенными в белокурые волосы; подобное украшение обнаруживается и у прочих пленников на картинах майя. Еще один воин, также с бусами в волосах, плывет обнаженным, а рядом с ним грозно разинула пасть какая-то большая рыбина. Художники использовали в работе так называемый майянский синий цвет – пигмент, комбинирующий оттенки индиго и «горной кожи»[30]. Всех несчастных пленников бросили или готовятся бросить в воду и утопить.

Кто же эти светлокожие и светловолосые жертвы?

Могли ли они быть скандинавами, которых майя захватили в плен?

Первые исследователи храмовых росписей майя так не думали. Энн Акстелл Моррис, дотошная и консервативная дама, которой мы обязаны полным набором акварельных копий с храмовых росписей, сомневалась в национальной принадлежности русоволосых воинов и предполагала, что неведомый художник использовал такие цвета, чтобы «подчеркнуть инородность чужаков – они из другого племени или даже другой расы». В 1940-х годах один ученый выдвинул экстремальную, скажем так, гипотезу: по его мнению, на жертв нацепили светлые парики с бусами, дабы польстить богу солнца, которого следовало умилостивить. Все это было задолго до того, как чета Ингстад обнаружила старинное скандинавское поселение в Л’Анс-о-Медоуз, и у этого поколения ученых попросту не возникало оснований заподозрить в жертвах майя скандинавов.

Но в настоящее время, благодаря раскопкам в Л’Анс-о-Медоуз, мы вправе считать, что скандинавы присутствовали в Северной Америке на рубеже 1000 года. Открытие Ингстадов заставляет по-новому взглянуть на росписи из храма Воинов. Эти необычные росписи действительно могут изображать скандинавов и их корабли. Двое видных специалистов по истории майя придерживаются этой точки зрения – речь об археологе Майкле Д. Коу и историке искусства Мэри Миллер – и отмечают, что иных росписей со светловолосыми и светлокожими пленниками найти не удалось.

Вообще даты идеально совпадают с хронологией плаваний викингов. В конце 900-х и начале 1000-х годов множество скандинавских кораблей пересекало северную Атлантику: викинги отплывали из Скандинавии, Исландии и Гренландии и направлялись в Канаду и, возможно, Мэн. Именно в ту пору и была сделана эта роспись (храм Воинов возвели сразу после 1000 года).

Скептики возражают, что художники майя были склонны изображать воинов, своих и чужих, прибегая к различным цветовым гаммам, а потому светлые волосы пленников на данной картине – не более чем художественный прием. Кроме того, оригинальные цвета вполне могли измениться (выцвести) за тысячу лет, прошедших до прихода археологов.

Есть и дополнительный повод усомниться в скандинавской принадлежности пленных воинов – на Юкатане до сих пор не найдено никаких скандинавских артефактов. Но данное возражение не столь весомо, как могло бы показаться, ибо археологические изыскания далеки от завершения. Многое из того, о чем нам достоверно известно из письменных источников, попросту не сохранилось в материальном виде. Если погуглить запросы «археология» и «битва при Гастингсе», вы наверняка изумитесь тому, что археологи лишь недавно обнаружили останки (предположительно) человека, павшего в 1066 году в битве, после которой Англия сдалась Вильгельму Завоевателю.

Учитывая нынешние результаты археологических исследований, нельзя, конечно, безоговорочно утверждать, что скандинавы бывали в Чичен-Ице. Тут могли бы помочь артефакты вроде бронзовой заколки из Л’Анс-о-Медоуз или генетические карты со скандинавской ДНК. Не исключено, что рано или поздно подобные свидетельства появятся. Но на данный момент приходится лишь предполагать, что викинги могли добираться до Юкатана, который тем самым оказывается пределом их юго-западной экспансии в Америках.

Если северяне и вправду добирались до Чичен-Ицы, как они туда попадали? Разумеется, они могли сбиться с курса, а затем угодить в плен. Одна сцена сражения в храме Воинов показывает светловолосого мужчину рядом с двумя лодками цвета свежесрубленного дерева; первая лодка имеет резной нос, а вторая отделана щитами по борту и погружается в воду.

Об этих лодках, которые совершенно не ожидаешь увидеть на росписях майя, мы узнаем больше из картины в другой постройке Чичен-Ицы – так называемого Лас-Монхас, или «Монастыря». (Испанцы считали, что любое здание с большим внутренним двором является женским монастырем, но у майя не было никаких монастырей.) Возведенное ранее 950 года, это сооружение располагает росписями, которые, возможно, были сделаны чуть позднее. На одной картине нет людей со светлыми волосами, зато присутствует лодка с наложенными внахлест досками палубы. Художники Лас-Монхас изобразили доски разделенными на секции и покрывающими палубу не по всей длине. Хотя по отдельным опубликованным изображениям норвежских кораблей судить наверняка трудно, известно, что палубные доски на драккарах почти всегда были короче полной длины корабля. Древесина дубов и сосен была в постоянном дефиците, а потому длина досок варьировалась от 5 до 20 футов (1,5–5 м), тогда как длина корпуса составляла около 100 футов (30 м).