из «самых приближенных к Ванге людей», который оказался нечист на руку и забрал все себе.

Эту историю косвенно подтвердил в интервью работавший у Ванги водитель Георгий Тержиев.

«Тетя Ванга лежала тогда в больнице. Воспользовавшись ситуацией, очень близкий ей человек ее ограбил. И это был первый, но не последний раз. Случилось подобное дважды. Надо отдать Вангелии Гуштеровой должное, она, все понимая, слова плохого об этом родственнике при мне не сказала».

Рядом с Вангой в тот тяжелый период оказались не только недоброжелатели. Протянула руку помощи ее «доченька» – Людмила Живкова.

Невестка Вангелии Здравка Методиева вспоминала, что, как только Людочка узнала о том, что произошло с Вангой, тут же примчалась в больницу. Здравка уверена: в то время и при тех обстоятельствах, которые сложились вокруг мамы, поступок Людмилы был сродни подвигу, ведь каждого, кто стал бы в ту пору явно защищать провидицу, представители закона могли взять на заметку, и это в лучшем случае.

«Доченька» Вангу успокоила: вся эта шумиха вокруг имени прорицательницы в ближайшее время будет прекращена, подобное никогда не повторится. Здравка рассказывала журналистам: Людмила Живкова бывала в их доме часто. Семья считала ее своим ангелом-хранителем.

«Она трогательно и искренне о нас заботилась. Если другие приходили в наш дом со своими проблемами и потому, что им что-то было нужно, Людочка спрашивала, какие проблемы у нас, в чем мы нуждаемся. Некоторым из нас она предлагала устроиться на работу в Софии, но мы вежливо отказались. И еще Живкова никогда не появлялась на пороге нашего дома без гостинцев для мамы Ванги. Это была или кока-кола, которую мама очень любила, или же печенье, которое обычно едят с маслом».

Прошло время, и однажды на прием к прорицательнице пришла красивая холеная женщина. Это была любовница одного их тех милиционеров, которые обыскивали дом Вангелии Гуштеровой. На пальце левой руки гостьи красовалось дорогое кольцо. Ванга тут же узнала его. До обыска это украшение принадлежало ей.

Сидя напротив дамы, прорицательница вела себя как ни в чем не бывало, когда же женщина ушла… Мама бродила по дому и все повторяла:

– Клепси, клепси!»

Поговаривали, что через некоторое время после обыска к Ванге – уже сносно себя чувствовавшей – снова нагрянул незваный гость. Человек, который появился в ее доме, поставил провидице условие: с этого момента она должна работать на болгарские спецслужбы, в противном случае ей будет запрещено принимать людей и придется раз и навсегда свернуть свою незаконную деятельность.

Все, кто был близко знаком с прорицательницей, прекрасно были осведомлены о своенравном характере Вангелии Гуштеровой, присущей ей резкости и удивительной способности говорить людям в лицо все, что она о них думает. Вот и на сей раз Ванга категорически отказалась договариваться. Рассудила так: народ любит ее, ничего преступного она не совершает, а вот пользы приносит много. Об этом свидетельствуют бесконечные очереди у ворот ее дома.

Сложно сказать, правда это или же преувеличение, но близкие и друзья Вангелии уверяли журналистов, что в зрелые годы Ванга принимала до ста и более человек в день.

Шли годы. Сил у бабушки становилось все меньше, соответственно и количество гостей, садившихся за столик напротив нее, сокращалось со ста до восьмидесяти, с восьмидесяти до сорока, с сорока до двадцати человек в день.

Но вернемся к поставленному незнакомцем условию.

За свое упрямство наказана гадалка была незамедлительно.

И в один не очень счастливый для нее день ей действительно запретили вести прием. Более того, отныне болгарские телезрители могли наблюдать следующего характера передачи: в студии собирались ученые мужи, задачей которых было развенчание авторитета Ванги.

«Эта, с позволения сказать, прорицательница не обладает никакими сверхъестественными способностями. Все, что у нее есть, – неплохое знание психологии, умение понимать людей с первого взгляда, быстро ориентироваться в предлагаемой ситуации и манипулировать. Ванга, какой знают ее окружающие, – это не уникальные способности, это продукт суеверия людей. И только».

«Мотивация, которой руководствуется Вангелия Пандева Гуштерова, – мотивация, прошу прощения, психически больного человека».

Многочисленные светила науки еще не раз будут называть прорицательницу психически больной как при жизни Вангелии, так и после ее смерти.

«Когда ей временно перекрыли кислород, – вспоминала соседка Ванги Магдалина – а помощь людям, общение с ними было для нее всем: хлебом, воздухом и призванием, – Вангелия очень страдала, ходила, словно неприкаянная, и жаловалась:

«У меня страшно болит голова. Информация накапливается, я должна отдавать ее. Я должна работать с людьми, а не могу. У меня болит голова».

Долго ли думала провидица, коротко ли… По одной из выдвигаемых журналистами версий, головная боль довела ее до… компромисса с властями. Это дало Вангелии Гуштеровой возможность снова принимать людей, получить одобрительные отзывы в прессе, получить законный статус и куда больший доход, нежели прежде. По мнению болгарского журналиста Василя Стоянова, начиная с семидесятых и заканчивая девяностыми годами бабушка Ванга была весьма прибыльным и удачным проектом болгарских властей. Она была той самой курицей, которая несла золотые яйца, выуживала нужную ее руководителям информацию и влияла на тех, на кого укажут ей пальцем.

Внук болгарского писателя Венко Марковски Игорь Марковски рассказывал журналистам:

«Мой дедушка был очень хорошо знаком и с Вангелией Гуштеровой – когда она приезжала в Софию, останавливалась иногда в его доме, был он знаком и с Тодором Живковым. Дедушка вспоминал и рассказывал мне историю, когда они компанией пришли к Ванге. Тодор тогда сказал:

– Чтобы ее не сильно беспокоить, будем заходить по одному.

И пошел первым. А спустя пятнадцать минут он вышел к гостям взволнованный и побледневший.

– Вы себе представить не можете… Теперь у Ванги будет автомобиль, личный водитель, зарплата и все, кто пожелает, смогут официально записаться к ней на прием. Власть ее вдруг признала!»

Из дневника охранника Ванги Евлоги Петрова «Аз охранявах Ванга!» («Я охранял Вангу!»):

«Я провел рядом с Гуштеровой шестнадцать с лишним лет и выучил наизусть все интонации, звучавшие в голосе Вангелии. Иногда голос этот был властным и грубым, иногда она жаловалась, что чувствует себя, точно тряпка.

Охранять дом прорицательницы мне велел начальник городского управления МВД в Петриче. Я должен был следить за порядком – ведь у дома Ванги вечно собирались огромные очереди совершенно разных людей. Сначала я гордился своей милицейской формой и ТТ, но затем понял, что выгляжу нелепо, защищая неизвестно кого от скорбящих, нуждающихся в помощи людей. И тогда я попросил у начальства позволения охранять дом в гражданской одежде. О том, что я охранник, люди догадывались только по красной повязке на рукаве.

Я вполне допускаю, что Ванга вызывала какие-то подозрения у высокопоставленных чиновников, поскольку мне было сказано, чтобы я ни