на минуту не отлучался, а после ежедневно писал отчет: сколько посетителей принято, были ли среди них подозрительные личности.

А видел я, например, то, что к дому Ванги время от времени подъезжали дорогие автомобили и куда-то увозили прорицательницу. Эту проблему решили просто: Вангелии Гуштеровой выдали автомобиль, и, если у нее возникала необходимость куда-то съездить, я должен был везти ее сам. Можно сказать, что я был приклеен к ней, как марка к конверту».

Юрий Горный [93] – экстрасенс, менталист, артист рассказывал:

«После того как Ванга согласилась взаимодействовать с болгарскими спецслужбами, они придумали следующую схему. Влиятельных гостей, приезжавших к прорицательнице из других стран, «мариновали» в гостиничных номерах, прослушивая их телефонные, и не только, разговоры и вытягивая из них как можно больше информации. Услышанное передавали Гуштеровой, а она, если верить слухам, использовала полученную информацию так, как ей было велено.

Помню, как приехал в Болгарию мой добрый друг, знаменитый московский журналист [94]. Уже в Болгарии его визит к прорицательнице все время откладывали. Люди, которые его пригласили, постоянно придумывали разного рода предлоги, почему Ванга не может его сейчас принять. Я позвонил ему в один из дней и поинтересовался, чем он занят.

– Да вот, пивко попиваю, в баньку собираюсь.

И, как бы между прочим, по-приятельски пожаловался мне на одну пикантную проблему. Я посоветовал ему, извините, перед водными процедурами заклеить мошонку пластырем.

Когда после разговора с Вангой мой приятель передал мне, о чем они беседовали – прорицательница назвала издание, в котором он работал, пообещала ему дальнейшую успешную карьеру и посочувствовала: детей, скорее всего, у него не будет, так как изранены половые органы, – я сразу сообразил, что нас подслушивали».

А вот какую интересную историю рассказал болгарскому журналисту и публицисту Кеворку Кеворкяну [95] болгарский поэт и переводчик Любомир Левчев:

«Однажды я привел к бабушке Ванге американского писателя Джона Чивера [96]. С высоты лет, скажу откровенно, я почти сожалею об этом эксперименте. В память о случившемся визите осталась стенограмма переводчика Илинды Марковой с разрешения Ванги.

Бабушка Вангелия довольно прветливо встретила этого, на мой взгляд, талантливого писателя и рассказала ему несколько историй из его жизни, чем напугала Джона до дрожи в коленях.

Затем, к моему большому удивлению, Вангелия спросила, знаком ли Чивер с Жаклин Кеннеди [97]. Он ответил, что, конечно, знаком. Ванга спросила, не согласился ли бы он привезти к ней Жаклин, для того чтобы она могла рассказать ей, кто именно убил ее мужа.

Чивер тогда спросил:

– А, быть может, вы скажете об этом мне, и я передам ей?

– Нет! – отрезала прорицательница. – Я могу сказать это только в том случае, если Жаклин будет сидеть рядом со мной.

Потом Ванга завела какой-то странный, откровенно говоря, вызвавший у меня немалое раздражение разговор. Она начала выспрашивать у Чивера, что лежит в его чемоданах.

Он отвечал ей: ничего особенного, рубашки, галстуки. Затем как-то неловко пошутил.

– Есть и кое-что еще, – вкрадчиво сказала хитрая бабушка Ванга, и я увидел, что Джон смутился.

Когда мы вернулись в Софию, выяснилось, что куда-то затеряли багаж Чивера. Я был страшно зол, да что там – я рвал и метал, но багаж в конце концов нашелся. Один из тех, кто его отыскал, отвел меня в сторону и прошептал:

– Там в одном из чемоданов твоего приятеля была наркота, Любомир. Такие дела.

– Ты хочешь сказать, что разговор с Вангой прослушивали? – сразу же изумленно спросил я.

– Именно это я и хочу сказать».

А вот что рассказывал болгарский мореплаватель Дончо Папазов [98]:

«Как-то после очередной вечеринки мы со студенческим отрядом – нас было около сорока человек – решили пойти к бабушке Ванге. Интересно было. Из домика вышла пожилая женщина и сказала:

– Пусть войдет Дончо Папазов.

Я удивился, но, поскольку был наслышан о способностях прорицательницы, оказался готов к сюрпризам. Когда я вошел в комнату, Вангелия, к моему изумлению, заявила, что ждала меня почти три месяца и попросила поприсутствовать рядом, пока она будет принимать народ, – видите ли, мое присутствие действует на нее как успокоительное. Приходил я туда и сидел неделю, наблюдал за происходящим, сам же болтал очень мало. Потом младшая сестра Ванги Любка Гайгурова сказала мне:

– Ты, сынок, молодец, что почти ничего о себе не говорил и не спрашивал. Там, внутри, «жуки». Раньше, правда, их было больше, чем теперь.

Мне стало ясно, что служба госбезопасности подслушивала все разговоры Ванги с ее посетителями».

На вопрос, знала ли о «жуках» Ванга, Дончо уверенно сказал:

«Я думаю, что если она и знала, то не понимала, для чего это все. Бабушка Вангелия была очень порядочной женщиной и не допустила бы подобной ситуации по отношению к тем, кто ей доверял».

«Мы все знали, что дом прослушивается, прослушивается каждый из членов семьи, каждый гость. Мы также прекрасно знали, что за нами вели наблюдение, – рассказывала невестка Ванги Здравка Методиева. – Я вам даже могу сказать, каким образом и когда мы понимали, что нас слушают.

Дело в том, что технические приспособления в ту пору был не на самом высоком уровне. Когда подключались те, кто за нами шпионил, был слышен характерный щелчок. Если щелчок раздавался в то время, когда в доме смеялись или разговаривали, слышно его не было, если же возникала пауза, то прекрасно можно было понять, в чем дело. Но, я вам так скажу, мы вели честную жизнь и скрывать нам было совершенно нечего.

Встречи с чиновниками

Откровенно говоря, никто из домочадцев не выигрывал от славы Вангелии. Помню, нас так однажды допекли власти, что мама вынуждена была обратиться за помощью к Живкову, с которым у них были очень теплые отношения – до смерти Людмилы и после. Тодор говорил Любке: «Береги Вангелию, она очень ценный человек».

Из интервью с Иваном Татарчевым, занимавшим пост главного прокурора Болгарии с 1992 по 1999 год:

«Я был одним из самых желанных гостей Ванги, ее любимцем. Приходил к ней не столько из-за своих проблем, сколько приводил родственников и друзей, которым требовалась помощь. Однако и меня Вангелия вниманием никогда не обделяла. Когда мы познакомились, Гуштерова была на пике славы, но, главное, она была самобытна, если можно так сказать. Это позже ее превратили в печатный денежный станок. Да, конечно, многое о ней придумывают. Но я был свидетелем настоящих чудес, связанных с Вангой. За два года до ее смерти приехали из Канады мои родственники-болгары. Мужчина был смертельно болен, и его жена умоляла меня отвести его к провидице. «Ты пойми,