– Умница, – пропела Сиони, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Прекратись.

Бумажная птичка тут же свалилась на землю.

Сиони уставилась на коричневую стекляшку. Ей никогда еще не доводилось применять это заклинание для зеркал к стеклам, зеркалами изначально не являющимися… но ведь Осветители работают и с иными веществами, а не только с заговоренным стеклом.

В общем, попробовать стоило.

Пальцы Сиони пробежались по магическому ожерелью. Она, в который раз за сегодняшний день, разорвала Привязку к бумаге и превратилась в Стеклянного мага.

– Отражай прошлое! – воскликнула она, глядя на свое вытянутое лицо в осколке.

Физиономия Сиони сдвинулась влево, затем вправо, после чего исчезла. В осколке возникли длинные стебли травы и кусочек неба с висящим в нем одиноким продолговатым облачком.

Сиони лихорадочно порылась в памяти – в учебниках Осветителей она читала много всякого по поводу манипуляций со стеклами.

– Двигайся вспять!

Отражение облака лениво скрылось из вида.

– В десять раз быстрее! – скомандовала Сиони, и отражения в осколке и впрямь ускорили темп.

Стекло потемнело. Появились звезды. Поползло обратно к зениту заходящее солнце. Трава зашевелилась под ветром.

– В десять раз быстрее! В десять раз быстрее! – повторяла Сиони, и прошлое, запечатленное в осколке, замелькало у нее перед глазами.

Подмастерья Осветителей знакомились с этим заклинанием еще на первом году стажировки, но Сиони на собственном опыте узнала, что оно сложнее едва ли не всех известных ей заклинаний Складывания. Возможно, именно поэтому Бумажная магия утратила популярность в Англии: она казалась совсем примитивной.

День, ночь, день, ночь. Дождь. Под пристальным взглядом Сиони осколок продолжал разматывать ленту прошлого. Вряд ли он покажет Сиони что-то еще…

– Замедлись! – крикнула Сиони, заметив какие-то силуэты, но, увы, в стекле отразилась лишь компания мальчишек, которые пересмеивались между собой.

Зато Сиони было не до смеха, и по ее команде осколок вновь принялся разматывать воспоминания.

Наконец небо заслонил силуэт покрупнее.

– Замедлись! – почти шепотом приказала Сиони.

Изображения поползли с обычной скоростью. Сперва стекло накрыла тень, которая тотчас переместилась, и солнце осветило тугие завитки волос. Голова повернулась, и издалека донесся свист и нечленораздельный вопль. Полиция.

Силуэт исчез из отражения, а полицейские так и не появились.

– Сарадж, – проговорила Сиони и принялась изучать изображение с помощью увеличительного стекла.

Однако теперь она не обнаружила ничего, кроме колышущейся травы и летнего неба. Но в осколке, несомненно, отразился именно он. Сиони доводилось видеть Сараджа и раньше. Восстановить собственные воспоминания о Сарадже оказалось столь же легко, как и вспомнить, что она ела на завтрак. К тому же осколок не мог искривить прошлое.

У Сиони полегчало на душе.

Она продолжала держать стеклышко на ладони, и вдруг ее пронзила жуткая мысль. Она знала наверняка лишь одно – мужчина, отразившийся в стекле, направлялся на север, к городу. Не на юг, не на восток и не на запад – в тех направлениях, которые вели к морю.

Сарадж и не думал бежать из Англии.

Если она права, то Сарадж направился в глубь страны, а не прочь из нее.

Сиони позволила просившемуся на язык ругательству сорваться с губ и осталась довольна его грубостью. Сердце трепыхалось в грудной клетке, словно утыканной изнутри иголками. Сиони стиснула осколок и разжала кулак лишь после того, как почувствовала, что острые края вот-вот вопьются в кожу.

Он идет не за тобой, он идет не за тобой, – повторяла она.

У него что-то другое на уме. Сарадж мог быть здесь, поскольку полиция ждала его появления на юге… или он хотел обогнуть военную базу, только и всего. Но то, что он выбрал север, вовсе не означает, что он будет придерживаться данного направления.

Размышления выбили Сиони из колеи. Логика уже не помогала ей. Впрочем, ответ на вопрос был очень простым. Она не знала истинных намерений преступника. Сарадж оставил ее – и весь Уголовный департамент – в полнейшем неведении.

Сиони поднялась, отряхнула пыль с юбки и спрятала осколок в сумочку.

Над головой закружилась желтая птичка.

Безошибочно взявшись за ожерелье, Сиони вернулась к Бумажной магии и поманила пташку к себе. Ту рвануло порывом ветра, и она едва не промахнулась, но сумела уцепиться за ладонь хозяйки. Невесомое туловище помялось. Сиони разгладила пальцами заломившееся крылышко.

Похоже, птичка совершила длительный перелет.

– Что ты нашла? – спросила Сиони, сожалея, что заколдованное создание не умеет разговаривать.

Хватит ли у нее сил проделать этот путь еще раз? И сможет ли Сиони последовать за ней, если расстояние и впрямь столь велико?

Сиони начала что-то рассеянно напевать себе под нос. Опять окинула взглядом ясное небо, но не заметила никого.

Бережно держа птичку в руке, Сиони зашагала к Госпорту.

После трех безуспешных попыток она нашла свободную моторную повозку.

Когда водитель притормозил, Сиони наклонилась к окошку и показала ему птичку, трепыхавшуюся в руке.

– Я – Складыватель, – сообщила она, поскольку без уточнения остальные детали показались бы в лучшем случае нелепостью. – Мне нужно, чтобы вы ехали за желтой птицей, сколько сможете, а когда мы доберемся до цели, я вознагражу вас за труды.

Мужчина окинул ее недоверчивым взглядом и поскреб подбородок.

– Мисс, а она хоть над проезжей частью полетит? Я ведь в Складывании ни бум-бум.

– Не беспокойтесь, – сказала Сиони, не имея ни малейшего представления о расстоянии. – А насчет дороги я точно не знаю. Но птичка очень яркая, и вы не потеряете ее из виду. Я целиком полагаюсь на ваше умение, конечно, в пределах соблюдения всех правил дорожного движения.

Водитель насупился, на мгновение задержал дыхание, раздув щеки, а затем с силой выдохнул, как будто хотел выпустить облачко сигарного дыма.

– Надеюсь, маги не скупятся на чаевые, – пробурчал он, уставившись на руль. – Э-э… положите ее на капот, мисс. Вам помочь?

– Я вполне способна сама открыть дверцу, – ответила Сиони, устраиваясь на переднем сиденье. – Покажи, что ты нашла, – обратилась она к пташке.

Та взмахнула потрепанными крыльями и отлетела от повозки на несколько ярдов. Экипаж покатил за ней, однако после первого недозволенного поворота, совершенного птицей, шоферу пришлось резко прибавить скорость. Он пробормотал сквозь зубы нечто такое, что могло быть лишь одним из тех грязных выражений, которые не предназначены для дамских ушей, но Сиони притворилась, что ничего не слышала.