Часть зала занимало пустое пространство, которое освещал луч прожектора. При виде его Риву стало совестно. Он вдруг вспомнил, как расстался с Ниной. Он виноват в том, что она столько времени не работала. В тот день он причинил ей боль своей черствостью. Навредил ей так сильно, что она перестала заниматься любимым делом и убежала от своей мечты.

Он закрыл глаза, чтобы обуздать эмоции. Ему все время хотелось найти в ее действиях скрытые мотивы, но, по сути, он сам от нее защищался. Правда в том, что Нина - чувствительная и эмоциональная художница, которая только хотела добавить красоты в этот мир. Она была настолько откровенной, что выставила всю свою душу на обозрение.

Она открылась Риву, а он не понял, какую привилегию получил. Его пугала ее открытость. Неужели она не понимала, как сильно может пострадать?

Он вдохнул. Ему хотелось обнять ее так, чтобы защитить от всего плохого. Открыв глаза, он увидел платье, которое она носила в тот день, когда ворвалась в его жизнь.

Это было простое синее платье на вешалке. Казалось, оно парит в воздухе, как привидение, и символизирует потерянное «я» Нины. На душе Рива стало тоскливо. Ему не терпелось помочь Нине открыть в себе больше талантов, потому что он с трудом выносил, насколько она нематериальный и плывущий по течению человек.

За этим платьем был стол, заваленный рулонами шелка, льна и бархата самых разных цветов. Ленты и кружева лежали на рулонах, ножницы - на альбоме для рисования, открытом на пустой странице.

Рив сел на скамью и глубоко выдохнул, словно пережил что-то напряженное. Опершись локтями о колени, он потер подбородок и посмотрел на одежду.

- Это плохо, да? - испуганно спросила Нина.

- Тсс. - Он рассеянно взял ее за руку и усадил рядом с собой, проведя большим пальцем по костяшкам ее пальцев. Потом страстно взглянул на нее, и ее сердце забилось чаще. - Я не знаю, что сказать.

Она высвободила руку и сцепила пальцы в замок.

- Ты потрясен тем, что выбросил деньги на ветер? Все в порядке. Просто скажи.

- Нина, - выдохнул он. - Ты умеешь поражать, - произнес он ошеломленным тоном.

- Ты просто хочешь меня порадовать, - ответила она, зажав руки между коленями и с тревогой глядя на коллекцию.

- Прекрати! - отрезал он и встал. - Ты только посмотри, что ты создала. - Он взмахнул рукой, показывая на коллекцию. - И знаешь что? Я горжусь тем, что имею к этому какое-то отношение. Это лучше, чем я ожидал, а я ожидал многого.

- Из-за тебя я сейчас расплачусь, - сказала она, хотя ждала его одобрения и восхищения. В ее глазах стояли слезы.

- Ты плачешь, потому что устала, глупышка.

Он взял ее за запястья и притянул к себе, и она с благодарностью шагнула в его объятия. Его дыхание щекотало ее волосы, а голос звучал прерывисто.

- Я не понимал, что своими творениями ты показываешь миру свою душу. - Он обхватил рукой ее шею, отстранился и посмотрел ей в глаза.

- Это то, кем я была, - признала она, взглянув на парящее синее платье. - И мне пришлось с ней попрощаться.

У нее всегда будет семейный дом, но жизнь, которую она прожила в Альбукерке, не будет прежней. Нью-Йорк больше не представляется ей многообещающим местом, где осуществятся ее мечты. Она по-прежнему хочет моделировать одежду, но знает, что ее будущая работа станет другой. Ее приоритеты изменились.

- Спасибо, что не выбросил эти наряды. Спасибо за то, что дал мне деньги и заставил воспользоваться шансом. Что бы ни случилось, я тебе благодарна.

Он коснулся рукой ее лица, поглаживая ее щеку большим пальцем, и уставился ей в глаза. Он начал наклонять голову, но потом остановился и криво усмехнулся.

Нина хотела, чтобы Рив ее поцеловал. Она встала на цыпочки, и их губы встретились.

Они слились в поцелуе, как штормовые волны, выбегающие на берег, мощные, красивые и волнующие. Это был самый страстный и нежный поцелуй в ее жизни. Ее мечта осуществилась во многом благодаря Риву. Она вложила в поцелуй всю душу, стараясь передать Риву свою признательность.

Вдали звякнул колокольчик.

Рив поднял голову и крепче обнял Нину, защищая.

- Это фотограф, - сказала она, отстраняясь и прижимая тыльную сторону ладони к гудящим губам. - Он будет фотографировать коллекцию.

- Хм, привет! Я Мунир. Андре сказал, что я должен прийти и сделать последние снимки.

- Входи, Мунир, - произнесла Нина. - Мы уже уходим. Я напишу Андре, что он может возвращаться.

Самолет, на котором летели Рив и Нина, был длинным, узким и заостренным, как карандаш. С января по март она жила у Рива в его охраняемом здании, где ежедневно прибирались, и наслаждалась великолепными видами. Он часто небрежно говорил о своем доме на Гавайях или яхте во Флориде, поэтому Нине не следовало удивляться роскоши. Однако сверхзвуковой самолет ее поразил.

- Мистер Уэстон, рады приветствовать вас на борту.

Персонал в униформе разместил их багаж в каюте в хвосте самолета. Заглянув внутрь, Нина увидела, что среди встроенной мебели из блестящего красного дерева стоит большая двуспальная кровать. Из иллюминаторов открывался вид на частный аэродром. Бортпроводница нажала на кнопку, и окно в крыше открылось, пропуская утренние солнечные лучи в каюту.

Они расположились в зоне отдыха, где стояло полдюжины кресел и была пара отсеков. Здесь можно вести частные беседы или совещаться в группе. Столы раскладывались из различных стенных карманов.

Прежде чем сесть, Нина беззастенчиво заглянула в камбуз. Там был винный холодильник и свежая выпечка.

Она устроилась в кресле напротив Рива и взглянула за его спину на экран, показывающий погоду и план их полета. Она была напугана.

После их поцелуя прошлой ночью в выставочном зале она приготовила ужин, думая, не произойдет ли между ними что-то еще. То, как он отреагировал после просмотра ее коллекции, было таким…

Ну, он наконец-то увидел ее именно такой, какая она есть. Однако она не испытывала радости или утешения. Особенно когда он уклонился от разговоров обо всем этом по возвращении в пентхаус. Он понимал, как много для нее значил и как сильно обидел ее, но заговаривал только на безобидные темы вроде ее поездки в Люксембург.

Сбитая с толку, Нина позвонила своей семье, сообщая им о своих планах. Рив разговаривал с Австралией, когда уставшая Нина упала в кровать.

«Это был всего лишь поцелуй, - твердила она себе. - И просто я не могу оставаться равнодушной к Риву».

Он провоцировал у нее желание надеяться на то, что невозможное сбудется. Он нравился ей, веселил ее и заставлял хотеть проводить с ним каждое мгновение ее жизни. Но он не собирался создавать семью, и она не понимала почему.