Посидев еще пару минут, Ким последовал его примеру. Правда, купюру он оставить не мог. Именно поэтому, выходя из бара, спиной чувствовал ненавидящий взгляд бармена.

«Святым Марком» оказался старый грузовой звездолет, переделанный в третьесортное увеселительное заведение. Вряд ли полиция рисковала здесь появляться, именно это и привлекало сюда проходимцев всех мастей. Ким даже почувствовал себя слегка неуютно — не хватало еще, чтобы его обманули. А может, и того" хуже…

Он остановился неподалеку от ярко освещенного главного входа, внимательно огляделся. Народу было довольно много, перед входом примостилось десятка два глайдеров. В основном это были старые потрепанные модели. Неподалеку, в тени опоры, кого-то били, до Кима доносились ругань и глухие звуки ударов. Впрочем, это никого не интересовало.

— Какой красивый мальчик! — К Киму вихляющей походкой подошла растрепанная девица, ее окрашенные флуоресцентной краской волосы светились в темноте. — Порезвимся? — Она потянулась к Киму, на лице ее играла улыбка. На Кима пахнуло перегаром.

— Как-нибудь в другой раз… — Ким аккуратно взял ее за талию и отодвинул в сторону. Лучше бы он этого не делал.

— Ты чего наших девок лапаешь? — Ким почувствовал сильный толчок в спину, быстро обернулся.

Перед ним, покачиваясь на ослабевших от чрезмерной выпивки ногах, стоял высокий детина — лысый, в черной майке, два его напарника деловито обошли Кима сзади.

Ким растерялся. Там, в прошлой жизни, ему никогда не доводилось попадать в подобные передряги. Просто мало кто мог осмелиться поднять руку на офицера Департамента. Мелькнула мысль достать жетон, но Ким тут же от нее отказался. Вряд ли жетон напугает этих типов — а вот разозлить может.

— Я ее не лапаю. Она сама подошла.

— Сама? — Верзила взглянул на своих коллег, те радостно заржали, предвкушая веселое зрелище. — Ты хочешь сказать, что я слепой?

Ким отступил на шаг, ему тут же преградили дорогу. Скверно.

— Я ничего не хочу сказать. Давай лучше разойдемся по-хорошему…

— Ты что, мне угрожаешь? — Верзила шагнул к Киму. — Ты, падаль, мне угрожаешь?! — Быстро протянув руку, он сгреб Кима за ворот и слегка приподнял.

«Так или иначе, все это кончится очень плохо». Ким изо всех сил поддел верзилу коленом, благо это было весьма удобно. Охнув, верзила разжал руки и согнулся, шипя от боли.

Ким рывком обернулся — как раз вовремя, чтобы предупредить нападение.

— Стоять… — произнес он тихим и злым голосом. Словно наткнувшись на стену, напарники верзилы остановились, благо ствол в руках Кима служил тому весьма неплохим аргументом.

— Да ладно, парень, ладно… — один из громил примирительно поднял руки. — Успокойся… Ты что, шуток не понимаешь? Пошутили мы…

Гнев медленно проходил. Пожалуй, не стоит затягивать конфликт, вокруг и так уже стали собираться любопытные.

— Я так и понял… — Ким вернул пуговку предохранителя на место и спрятал пистолет. Взглянул на верзилу — тот все еще корчился от боли — и быстро пошел прочь.

Ему расхотелось продавать оружие. Пару раз оно его уже выручило, может выручить и в дальнейшем. С ним как-то спокойнее.

Ким сидел в темноте, прижавшись спиной к шершавому стволу. Он забрел в этот парк случайно и неожиданно понял, что это совсем неплохое место. Здесь его никто не увидит, здесь можно посидеть и спокойно решить, как ему быть дальше.

Он — преступник. Его уже ищут дома, скоро будут искать и здесь. А может, уже идут по следу. И что ему терять? Одним преступлением больше, одним меньше. Ну а что касается богов… — Ким устало вздохнул. Боги его предали. И он им больше ничего не должен.

Голод служит хорошим стимулом. Когда свербит в желудке, когда вид ресторанов и баров сводит с ума, понятия морали и нравственности быстро отходят на второй план. Прижавшись спиной к дереву, Ким подумал, что потом сможет пойти в ресторан и поужинать. Или позавтракать, до рассвета осталось не так уж и много. Ну а нравственность… Кто он такой, чтобы корчить из себя святошу? В жизни все гораздо проще.

Он хорошо запомнил дорогу до игорного дома — того самого, где оставил последние деньги. Теперь он понимал, что по неведению забрел тогда в самую респектабельную часть города. Потому и видел там одну отъевшуюся сволоту. Те, кто зарабатывает деньги горбом, в такие места не ходят.

Добравшись до игорного дома, Ким стал ждать, устроившись в тени у стоянки глайдеров. Машины прилетали и улетали, но все это было не то. Ким упорно ждал своего клиента — и дождался.

Роскошный бронированный глайдер цвета белой ночи опустился медленно и вальяжно. Откинулась дверь, из машины выбрался хорошо откормленный боров. Закрыв дверь, коснулся рукой костюма — проверил, на месте ли портмоне. После чего важно и неторопливо направился к дверям игорного дома.

— Только не задерживайся там… — пробормотал Ким. Оглянувшись — не видит ли его кто, — вышел из своего укрытия и спокойно подошел к глайдеру, насвистывая веселую песенку. Достав универсальный ключ, такие выдавались всем сотрудникам Департамента, провел им по замку. И, хвала Всевышнему, тот открылся.

— Издержки унификации… — произнес Ким, садясь в машину. Все это время он опасался, что здесь, на другой планете, ключ не сработает.

Как он и ожидал, в глайдере ничего ценного не оказалось. Кристаллы видео, проигрыватель. Упаковка каких-то таблеток. Ничего, он подождет, — перебравшись на заднее сиденье, Ким затаился.

Ждать пришлось долго. Сменилась предрассветным сумраком ночь, потом стало совсем светло. Это плохо, клиент его наверняка разглядит. Ну и черт с ним…

Ким уже начал подумывать, не уйти ли ему, когда в дверях игорного дома наконец-то появился его клиент. Теперь, при свете дня, он показался Киму еще толще. И как только машина поднимает такого?..

Подойдя к машине, толстяк открыл дверь, грузно плюхнулся на сиденье. Опоры глайдера жалобно скрипнули. Громко икнув, хлопнул дверью, затем запустил двигатель.

Дождавшись, когда машина поднимется в воздух, Ким приподнялся и коснулся стволом пистолета затылка толстяка.

Реакция была довольно любопытной — толстяк вскрикнул, дернулся. И с шумом выпустил газы.

— Вонючка, мать твою… — Ким коснулся кнопки, открывая окно. — Жрать меньше надо. Веди машину!

Толстяк тяжело дышал, глайдер ощутимо покачивало.

— Вы… Вы меня убьете? — спросил он жалобным тоном.

— Возможно. — Ким усмехнулся. Как же они все дрожат за свою жизнь.

— Я не виноват. Спросите у Климова, я был против подписания контракта. Это все Шульман придумал… Не стреляйте, прошу вас…

Ким на секунду задумался. Судя по всему, этот толстяк принял его за наемного убийцу. А если подыграть?

— Глупо бояться смерти. — Ким посильнее прижал кончик ствола к затылку толстяка. — К тому же это совсем не больно. Ты даже ничего не почувствуешь, это я могу обещать. Мозг не успеет среагировать на боль.