— Он на Западе печатался, понимаешь?

— Нет, — потряс головой Леня. — Где печатался? Что печатал?

— Да пишет он, — пояснила Марианна. — Рассказы там всякие или повести, не знаю… В Союзе его не издавали, ну и он в самиздате участвовал, что-то там сам на машинке перепечатывал и распространял среди своих. Вот… Потом с кем-то из друзей-эмигрантов передал свою писанину в Америку. И там прославился, а здесь стало известно. Представляешь, какой шмон был? Его и из института, где преподавал, поперли, и в КГБ таскали. Сейчас притихло вроде. Понимаешь, что это значит?

— Что? — переспросил Леня.

— А то, что, если Алешка с Верой поженятся, с таким тестем ему заграницы не видать как своих ушей. Так что можешь забыть и про чемпионат мира, и про Олимпиаду. Будет наш Лешечка всю жизнь на скамейке запасных, — развела руками Марианна.

Леонид выругался вполголоса. Такого он не ожидал. Эта история никак не поможет, только усложнит все дело.

— Он не женится на ней, — качая головой, без уверенности в голосе выговорил Макеев. — Должен же Лешка понимать, что никакая баба не стоит его карьеры…

— Должен? — хитро прищурилась Марианна. — А может, у него другое мнение? И помешать ты ему ничем не сможешь, он ведь совершеннолетний.

Леонид бросил на нее быстрый взгляд. Женщина, казалось, получала удовольствие от сложившейся ситуации, откровенно забавлялась и веселилась, видя его растерянность.

— Нужно помешать! — с убеждением сказал Леонид. — Сломает себе жизнь, потом жалеть будет, а ничего уже не вернешь. Нельзя этого допустить!

— Ну а как его переубедишь? — допытывалась Марианна. — Что ты сделаешь? Дома запрешь, привяжешь к батарее? Или паспорт выкрадешь? Он тебя и не спросит, пойдет завтра же с ней распишется!

— Отвлечь его нужно! — сообразил Макеев. — Эта Вера первая ему под руку подвернулась, у него до нее и не было никого. Поэтому мальчишка так и зациклился. Познакомить его с какой-нибудь телкой, чтоб симпатичная и не ломалась, он и остынет. Как думаешь?

Марианна нахмурилась, потерла указательным пальцем переносицу.

— Это некрасиво, — наконец объявила она. — Нельзя манипулировать человеком даже для его пользы. Он сам должен решать.

— Почему манипулировать? — резко возразил Леонид. — При чем тут манипуляции? Я что, уже брата со своей приятельницей познакомить не могу? Не насильно же я его в постель к ней засуну, а если сам полезет, так в чем моя вина, а?

Марианна растерянно пожала плечами. Она чувствовала, что в рассуждениях Леонида что-то не так, но он говорил напористо, убежденно, и девушка не могла сориентироваться и возразить.

— Вот видишь! Так и поступим. Есть же у тебя подруги… Эта, как там ее, Алла. Он ей понравится…

— Понравится! — хохотнула Марианна. — Алке все нравятся, она вообще такая… добрая.

— Вот и отлично! Значит, на следующей неделе все это замутим. Как раз бабка в санаторий уезжает. Устроим бухач, стол накроем, музыка, танцы, все дела. А если Лешка Алке твоей присунет по пьяни, мы ни в чем не будем виноваты.

Марианна с сомнением покачала головой. И Леня, обхватив ее сильной рукой за плечи, крепче прижал к себе, убеждая:

— Ну что мы плохого делаем? Если он так сильно любит Веру, никакая Алка не заманит, верно? Вот посмотри на меня! Я же тебя люблю, — он притянул к себе голову Марианны и быстро поцеловал ее, — и меня соблазнять бесполезно. Не клюнет Алешка, значит, я дурак, а у него настоящая любовь. Ну и пусть тогда бросает все и женится, и пальцем не шевельну. Договорились?

— Договорились, — пожала плечами разомлевшая от нежных слов Марианна.

— Леня, ты все запомнил? — не унималась Валентина Васильевна. — Значит, в морозилке котлеты, в холодильнике кастрюля супа, запасные ключи я оставила у соседки, если потеряете.

— Запомнил, запомнил, — кивал Макеев. — Иди уже, ради бога, опоздаешь на автобус.

Но Валентина Васильевна, не обращая на него внимания, отправилась в Алешину комнату.

— Алеша, твои постиранные майки лежат в шкафу на третьей полке. И смотри у меня, надевай верхнюю из стопочки, а не что покрасивше.

— Ох, бабуль, прямо не знаю, как мы тут без тебя останемся, — шутливо сетовал Алеша. — Ведь пропадем же.

— Тебе бы все зубоскалить. — Старуха прошествовала в прихожую и принялась, кряхтя и охая, натягивать осенние сапоги. — А я и правда не знаю, как вы тут без меня останетесь. Вся душа за вас изболелась! Вы-то только рады бабку сплавить подальше.

— Начинается… — сквозь зубы пробормотал Макеев.

Он подхватил с пола раздутую клеенчатую сумку и распахнул дверь на лестницу.

— Бабуля, автобус без тебя уйдет! Беги скорее. Целоваться некогда!

Валентина Васильевна выдернула сумку из его рук, вышла на лестницу и захлопнула за собой дверь.

— И газ! Газ не забывайте выключать, когда уходите! — выкрикнула она уже с лестничной площадки.

Алеша выскочил в коридор, подпрыгнул, и, ухватившись руками за турник, принялся раскачиваться вперед-назад, как на тарзанке, вопя:

— Ура! Свобода!

Леня, заразившись весельем брата, тоже рассмеялся и изобразил несколько па искрометного первобытного танца.

— Будем пить и веселиться! — голосил Алеша.

И Леня, воспользовавшись случаем, сообщил как бы между прочим:

— Кстати, я на завтрашний вечер гостей позвал, Маришка будет. И еще там… кое-кто… Ты тоже присоединяйся.

Он намеренно отвернулся к зеркалу, сделал вид, что причесывается, одновременно зорко наблюдая сквозь стекло за реакцией брата.

— Ладно, — кивнул Алеша, спрыгивая с турника. — Я тогда с Верой приду.

— Лучше не надо, — горестно Леня покачал головой. — Я корешей пригласил, нажрутся, а она у тебя девушка нежная — испугается еще… Да и начнем поздно, ее родители не отпустят, наверно…

— Да? — погрустнел Алеша. — Ну ладно… Хотя жалко, конечно.

Увидев, как поник брат, Леонид почувствовал знакомую, острую колющую боль где-то в грудной клетке. Еще несколько месяцев назад Алешка был бы счастлив, пригласи его старший брат в свою компанию, а теперь ничего ему не надо, кроме этой драной кошки. «Нет, одной Алки, пожалуй, будет недостаточно, — установил Леонид. — Нужно еще что-то предпринять. Надо действовать, пока не поздно».

— Ты на тренировку сейчас? — не поднимая глаз, спросил Леня.

— Ага, — кивнул Алеша. — Ты со мной?

Он набросил легкую ветровку и вскинул на плечо спортивную сумку с формой.

— Не, давай сегодня один, — заявил Леонид. — Мне в министерство смотаться надо. Только смотри, занимайся как следует. Не сбеги гулять без меня, — строго добавил он.