Евгения еще больше напугалась. Она нервно провела по шее рукой и спросила:

– Откуда вы…

– Ресторан, куда хожу обедать, находится вблизи парка. Там и увидел. Кстати, снеговик понравился, а вот баба-Яга слишком добрая, на мой взгляд. Хотел предложить ей зубов доделать, но не стал приближаться.

Женя кивнула, удивляясь странному поведению мужчины. Не желая задерживать себя и его, она поспешно проговорила:

– Спасибо. Я… пойду.

Не дожидаясь ответа, девушка медленно пошла в сторону, обнимая себя за плечи, удивляясь тому, как здесь оказалась. И ведь светло было. А сейчас невероятно темно.

– Девушка! – послышался голос позади, и Женя обернулась, отмечая, как целенаправленно к ней идет незнакомец. Приблизившись, он улыбнулся и спокойно заявил: – Все же я настаиваю проводить. Уверен, ты даже не знаешь куда идти.

– Я смогу… просто расстроилась и… – она замолчала, не понимая, почему постороннему человеку что-то говорит. Кому какое дело? И зачем рассказывать о своих проблемах? Их ведь не решить, только тратить чужое время.

– Это понятно, – отмечая, как вспыхнули от удивления ее глаза, мужчина уточнил: – У тебя все на лице написано. Кстати, я Андрей Громов. А ты? – он сделал паузу, поднимая бровь, желая услышать ответ на свой вопрос.

– Не нужно ничего. Прощайте.

– Хм… – Громов замолчал, наблюдая, как девушка пошла дальше по мосту. С недовольством глянул в сторону своей машины, припаркованной наспех, когда увидел рыжую незнакомку, встречающуюся на его пути дважды, и уже через секунду направился за ней, пока не приблизился, громко предлагая: – Очень холодно сегодня, поэтому приглашаю в кафе выпить кофе.

– Зачем?

– Чтобы согреться. Замечу, что я тоже замерз. Продрог весь.

Заметив, что мужчина без шапки в расстегнутом пальто, Евгения покачала головой и проговорила:

– Вы, вероятно, на машине… Вам лучше пойти.

Громов глянул на себя, понимая, что все забыл в тачке. Торопился.

– На машине, но если я предложу отвезти тебя, то, вероятно, напугаю, поэтому начал с кафе.

– Я непугливая.

– Да? Рад. Раз так, тогда приглашаю в ресторанчик, там всегда есть посетители, тем более в такое время.

Девушка посмотрела на часы и ахнула. Десять вечера. Как же так? Уже ничего не ходит. Нужно вызвать такси. Только бы узнать адрес.

– Да, очень поздно и ничего уже не ходит. Поэтому все же настаиваю прогуляться до теплого местечка, где можно согреться кружечкой отличного кофе. Или ты чай любишь?

Не зная, почему, удивляя себя, Женя кивнула, доверяясь словам мужчины. Он располагал к себе.

Отмечая поведение хрупкой красавицы, Громов скованно улыбнулся и, махнув рукой в сторону небольшого ресторанчика, проговорил:

– Идем?

В помещении было уютно и тепло. Евгения с интересом смотрела по сторонам, наблюдая волшебную сказку, которую сотворили сотрудники, украсив все в голубых и белоснежных тонах, давая ощущение безграничной нежности и волшебства.

– Нравится? – произнес мужчина, тут же хмурясь, стоило отметить, что девушка так и не попробовала пирога, который он заказал на свой вкус.

– Да. Очень.

– Только вот ты не ешь, – не удержался он, показывая глазами на ароматное лакомство в тарелочке.

Евгения пожала плечами, заострив внимание на окне, а потом проговорила:

– Почему остановились и завели разговор?

– Ну… – Громов повел челюстью, задумываясь, не зная, как ответить, и через секунду загадочно сказал: – Остановился, чтобы пройтись, а тут заметил знакомый пуховик. Только вот детей не хватало, радующихся снеговику и играм.

Евгения улыбнулась, вспоминая, как играла с детьми в парке. Тогда она надеялась, что все будет хорошо. В животе порхали бабочки от предвкушения и радости.

– Я не могла сидеть дома. И мне хотелось сходить в парк. Хоть посмотреть.

– Неместная?

– Нет, я… к сестре с племянницей приехала на Новый год, – хрипло выдала она, прикоснувшись пальцем к чашке.

– До сих пор в гостях?

– Нет. Моя сестра… умерла, а племянницу… – чувствуя, как в груди образовалась тяжесть, а соленые слезы наворачиваются на глазах, девушка замолчала.

– Так что с племянницей?

Женя повела головой и прошептала:

– Спасибо за кофе. Я поеду домой. Только вот еще не знаю номера такси. Подскажите. Или, – она посмотрела на соседний столик, рядом с которым стояла девушка, вежливо обслуживая клиентов, – я попрошу официантку.

– Я сам отвезу.

– Нет, не нужно.

– Знаешь, не думал, что похож на насильника. Даже мысли такой не приходило. Раньше был похож на дикаря, это да, из детдома только такие пацаны выходят.

Девушка помрачнела, вцепившись в тонкий свитер, ощущая себя так, будто кипятком облили по телу. Она судорожно глотнула воздух и с волнением спросила:

– Что там?

– Ну, детдом – там, конечно, сейчас лучше, но когда растешь без матери и отца…

Женя совсем поникла. Она винила себя, что не в силах помочь маленькой девочке. А ведь она родная тетя…

– Твою племянницу отдали в приют? – спросил Громов, не понимая, почему девушка так и не сказала своего имени. Два раза спрашивал, но она переводила разговор. Неужели он совсем противен, что она боится довериться?!

Карие глаза заострились на лице мужчины. Евгения только смотрела, не в силах сказать, а потом кивнула.

– А ты пробовала что-то сделать?

– Да, здесь устроилась работать, сняла квартиру, но мне не разрешили… Я молодая, мужа нет и…

– Сколько ребенку?

– Годик, – ответила она, сожалея, что свой первый важный праздник малышка праздновала в незнакомом месте без родных. Столько возмущения, обиды, гнева мгновенно поднялось в груди, что она стала задыхаться. Справившись, Евгения воскликнула: – Я не понимаю, почему мне, родной тете, не дали удочерить? Ведь я все бросила и приехала сюда, чтобы только забрать ее, помочь, быть рядом. Марина – единственная кровинка, что осталась у меня от семьи. Мама умерла после родов, когда я впервые открыла глаза, отец позже, когда училась, сестра… всю жизнь ненавидела за это.

– А с сестрой что? Вроде молодая…

Липина пожала плечами, стараясь не думать о том, что часто снится в кошмарах, и хрипло проговорила:

– Когда я вернулась из больницы… то нашла ее мертвой на диване. Задушили.

Дав несколько секунд девушки успокоиться, Громов задумался, а затем протянул:

– А что отец ребенка?

– Вика по документам – мать-одиночка. Не знаю почему. Я недавно узнала, а потом… когда пошла к Александру… он выгнал меня из кабинета, сказав, что ему не нужна дочь от такой женщины. Я все понимаю, но ребенок… – секунду молчала, тяжело дыша, – ребенок в чем виноват?