– Et viva la vida![26] – кричит она, взмахивая рукой, и трогается с места.

Эту фразу я запомню, настолько точно она отражает ее личность. Энтузиазм Фран немного рассеивает мои страхи (хотя они у меня еще есть), и началось это еще с ее безумной идеи подтолкнуть меня к тому, на что я никогда не осмеливалась. Как все это будет? Мне придется прогуливаться в стрингах по канату или спускаться по лестнице на руках? Элиотт даже не смог меня проводить, поцеловать на прощание и успокоить. У него в восемь часов важное собрание.

Накануне он взял с меня обещание, что в путешествии я не буду сидеть, уткнувшись в телефон, и проверять, нет ли от него сообщений. Я в ответ проворчала, что, похоже, этот маленький незапланированный отпуск радует его больше, чем меня.

Одиночество всегда было его главной любовью.

Но стоит нам выехать на шоссе А16, мои забранные в хвост волосы, кажется, решают расстаться с черепом. Дальновидная Фран! Если так будет продолжаться, из нас двоих именно я облысею первой.

– А я предупреждала! – кричит она, смеясь.

Чтобы расслышать друг друга, приходится орать, да и беруши не помешали бы. Я терплю ветер до последнего, исхитряюсь даже обернуть голову кофтой и нацепить свои старые очки «Рей-Бен». Видок у меня, как у персонажа комедии «100 миллионов евро», но чувствую я себя лучше, гораздо лучше.

Мы проезжаем километров сорок, и когда позади остается Абвилль, с неба начинает капать.

– Сейчас пройдет! – уверена Фран.

Но я вижу только надвигающуюся на нас огромную сизую тучу и готовлюсь принять самый грандиозный в жизни душ.

Бинго! Кнопка управления откидным верхом не успевает сработать, и на нас обрушиваются потоки воды. Меньше чем через десять секунд, мы уже мокрые до нитки. Фран смотрит на меня и морщится.

– Ты как?

Вытираю глаза и откидываю прилипшие к лицу пряди волос, но озадачена я не этим.

– Везде вода…

Брезентовая сумка у меня в ногах, коврики на полу, подстаканник между мной и Фран, мои бедра и кожаные сиденья сзади – водой залито абсолютно все.

Фран смеется.

– Видела бы ты сейчас свое лицо!

– Кто бы говорил, на себя посмотри!

Она снимает очки и смотрит в зеркало заднего вида. По щекам стекает тушь, а тональный крем медленно превращается в соус. Она вновь смеется.

– Нам бы сейчас прямиком на конкурс красоты! Давай-ка остановимся, вытрем салон и переоденемся.

– И часто ты попадаешь под ливень?

– Нет, но я не смогла устоять перед желанием хоть раз показать тебе, какое это удовольствие!

Мое крещение водой… Эта женщина буйнопомешанная, но мне весело.

Мы делаем остановку в зоне отдыха «Залив Соммы». Фран паркуется под навесом рядом с бензоколонками, и мы принимаемся выжимать и вытирать все, что пропиталось водой. Остается только переодеться.

На двери туалета, перед самым выходом, висит плакат с изображением Мон-Сен-Мишель[27] и надписью «Посетите и другой залив!». Я останавливаюсь перед ним на несколько секунд, пока Фран переодевается.

– Ты там уже была?

– Пока не представлялось случая, – говорю я с ноткой сожаления. – Но очень хочу как-нибудь съездить.

Каждый раз, когда мы с Элиоттом планировали туда поехать, в последнюю минуту нам всегда что-нибудь мешало.

Следовало бы догадаться, что означает лукавый взгляд Фран, но почему-то он меня не смутил. С заправки мы выезжаем в сторону Аббвиля, и я так ни о чем и не подозреваю, уверенная, что она просто ошиблась.

– Ты выбрала не тот выезд, Ле Туке в другой стороне.

Она улыбается.

– Думаешь? Зато мы увидим Мон-Сен-Мишель.

– Что? Но… это минимум четыре часа пути!

– Подумаешь! Один перелет утки.

Я не могу опомниться. Она проезжает несколько километров, потом сворачивает на другую дорогу, и мы оказываемся на шоссе А28 с указателем «Руан». Какое-то безумие. Вот уже и начались сюрпризы.

Четыре с половиной часа езды, тридцатипятиминутная остановка в зоне отдыха, чтобы съесть отвратный сэндвич, – и под лучами яркого солнца мы прибываем в залив Мон-Сен-Мишель. С нашим климатом явно что-то не так: на небе ни единого облачка и температура воздуха не опустилась ни на градус. Уже пять вечера, а на раскаленной мостовой вполне можно жарить яичницу.

Мон-Сен-Мишель оказывается в точности таким, каким я его себе представляла. Внушительный, величественный, поразительный… и полный туристов. Мы узнаем, что этим летом отмечается тысячелетие аббатства, поэтому даже к вечеру залив кишит народом, как будто день только начался.

Из-за позднего времени мы решаем отложить осмотр аббатства на завтра, а пока просто пройтись по крепостному валу, насладиться видами и погулять по улочкам, полным сувенирных лавок. Подъемы и многочисленные лестницы словно решили нас доконать, но мы держимся.

С наступлением темноты находим маленький ресторанчик, где еще каким-то чудом осталось два свободных места. Это средневековая харчевня с большими деревянными столами, за один из которых нас и усаживают – рядом с незнакомыми людьми.

– Через полчаса начинается иллюминация, пойдем? – предлагает Фран.

– Отлично, но разве нам сначала не надо поискать место, где можно переночевать?

Фран скребет ложкой дно своей креманки и с отстраненным видом доедает остатки мороженого.

– Если хочешь знать, я уверена, что мы ничего не найдем даже в радиусе пятидесяти километров. Но у меня в багажнике есть палатка.

Я недоуменно хлопаю глазами. Она что, шутит?

– Палатка?

– Да, двухместная. Будет немного тесно, но на одну ночь сойдет.

Караул!

– Ты серьезно?

– Разумеется! Вот увидишь, опыт будет незабываемый! И сможешь вычеркнуть один пункт из списка.

– Но… у меня в списке этого не было.

И тому есть причина. Я боюсь насекомых, ненавижу писать на улице и никогда не позволю своему драгоценному телу лежать на чем-нибудь, кроме матраса. Ладно, случалось ночевать и в машине, но палатка – это уже перебор!

Фран смеется, подзывает официанта, чтобы оплатить счет, и тащит меня на улицу. Ну вот, это тоже не входило в мои планы!

В полночь, при свете фар «Нью Битл», в компании кружащих над нами комаров и ночных бабочек мы тайком устанавливаем палатку на пустой лужайке у ограды. Не могу сказать с уверенностью, но кажется, мы вгоняем колышки не в землю, а прямо в коровьи лепешки. Не удивлюсь, если так оно и есть.

Я злюсь, но, надо признать, Фран действительно все предусмотрела. Палатка, непромокаемые коврики, спальные мешки, карманный фонарик вместо люстры и надувные подушки. У меня уже такое впечатление, что ее машина – что-то вроде сумки Мэри Поппинс.

Она не ленится расчесать свои длинные белокурые волосы, заплести их