Соображает, а потом распахивает глаза и смеётся, представляя картину.

— Пошляк, — слегка толкает меня в плечо. Усмехаюсь в ответ.

— Сколько лет твоей дочери?

— Пять.

— На тебя очень похожа.

Кивает, продолжая пить вино, словно специально напивается. Забираю у нее бутылку, отпиваю немного и держу у себя.

— За что тебя приговорили к принудительным работам? — спрашивает она, откусывая клубнику, на её губах остается шоколад. Закрываю глаза, потому что это невыносимо. Я не привык настолько сдерживать себя.

— Да так, если в двух словах: разбил морду майору полиции.

— Было за что? — распахивает свои красивые глаза.

— Было… — не договариваю. Там еще много чего. Но королеве знать необязательно.

— А почему именно в нашу кондитерскую? Не верю, что суд направил, — настроение у нее немного поднимается.

— А почему нет? — подбираю на панели музыку, негромко включаю. Чувствую себя пацаном. Когда некуда привести девочку, и ты сидишь с ней в машине.

— Действительно, — закатывает глаза. И лучше бы она так не делала, моя богатая фантазия уносит меня не в ту плоскость. Отворачивается к окну, а я вижу родинку за ее ушком. Раньше думал, что так не бывает. Помню, Люба говорила: твоя женщина еще не выросла. А это я, оказывается, не дорос еще до королевы.

К подъезду подбегает дворовая собака и садится под козырьком. Огромная, но худая.

— Опять он прибежал. Элька по утрам его боится, — сообщает мне Кристина. — Она вообще собак боится. Хотела купить ей щенка, чтобы как-то преодолеть страх, но работа, суета, некому будет ухаживать за собакой, — так просто сообщает мне Кристина. Есть в этом что-то доверительное, словно одна из множества границ между нами стерлась.

— В детстве у меня бы пес, немецкая овчарка, — вспоминаю историю из прошлого. — Несмотря на то, что мы жили в доме со двором и собака могла гулять одна, мама отправляла меня гулять с ней по утрам, чтобы воспитывать ответственность. И вот выхожу я с утра сонный, сплю на ходу, тяну за собой поводок. Оглядываюсь, а пса нет, один поводок волочится по земле. Я в панике оглядываюсь, нет нигде собаки. Кричу его, зову. Не идет. Испугался я. И тут выходит мама, выгибает брови и спрашивает: а не хочу ли я взять с собой на прогулку собаку? — усмехаюсь, вспоминая мать. — Они вместе с псом сидели возле окна, наблюдая, как я выгуливаю поводок.

Кристина оборачивается, улыбается, осматривая меня. Черт. Ее улыбку нужно запретить.

— Как из таких хороших маминых мальчиков вырастают вот такие наглые мерзавцы, как ты? — смеется она. — Вседозволенность?

— Скорее, наоборот, слишком жёсткие рамки в детстве. Как следствие, развязность в возрасте, когда все можно.

Опять замолкаем. Из аудиосистемы начинает литься знакомый всем хит этого лета. Что-то очень чувственное, сексуальное и одновременно ритмичное, как удары сердца на адреналине.

— Сделай громче! — просит Кристина, снова прикладывается к бутылке, немного отпивает и начинает губами повторять текст на английском, немного двигаясь, прикрывая глаза. Врубаю звук, система у меня хорошая, буфер вибрирует в такт. Ее сладкие губы двигаются, тело пластичное, прикрытые веки подрагивают.

Я зависаю…

Охренеть!

Крышу сносит почти моментально.

А потом она будет говорить, что не провоцирует.

Мое дыхание сбивается, становится жарко. И я уже не понимаю, почему не могу ее взять, когда так хочется. Тело реагирует мгновенно, отдавая диким возбуждением.

Бутылка выскальзывает из ее рук, подаюсь вперед, чтобы ее поймать, но нас обоих заливает остатками игристого.

— Черт! — рычу, но, скорее, от возбуждения. Кристина смеётся, немного теряет равновесие и подается ко мне, почти впечатываясь в мои губы.

И все, меня срывает.

Хватаю ее за пижаму, впечатываю в себя и без промедления целую. Жёстко сминаю сладкие губы со вкусом игристого вина и клубники. Музыка заглушает мой хриплый стон и ее всхлип. Она не отвечает, но и не вырывается, позволяя целовать, всасывать ее губы, вторгаться в рот, сплетать языки. Меня трясет от волны жара, от ее вкуса, запаха, близости. Кусаю на эмоциях неподвижные губы, хватая ее за шею. И тут происходит то, о чем я даже мечтать не мог. Она отвечает, в ответ кусая меня за губу, опуская ладони на мою грудь, царапая ее ногтями. Проходится языком по моим губам и стонет мне в рот. Хватаю ее за хвост, оттягиваю голову, целую скулы, шею хаотичными поцелуями, с лёгкими укусами, зализывая их языком. Мне кажется, что нас уже ничто не остановит. Тело рвётся взять все и не упустить момент. Хочется сгореть на хрен и ее спалить до пепла. И к черту это мир, где мы почему-то не пара.

Но все заканчивается так же стремительно, как началось, вместе с музыкой. Она затихает, система глючит, следующий трек не играет, и воцаряется тишина.

Рывок, Кристина отталкивает меня со всей силы. Не хочу ее отпускать, но отшатываюсь, облизывая губы. Ее щеки горят, губы красные, истерзанные мной, дыхание прерывистое, смотрит на меня, словно не понимает, как это произошло, а потом закрывает глаза, глотает воздух. Открывает дверь и вылетает из машины, убегая в подъезд. А я так и сижу, до боли в пальцах стискиваю руль, пытаясь начать дышать ровно. Откидываю сиденье назад, ложусь, закрываю глаза, чувствуя, как ломает от неудовлетворённого желания.

Глава 11

Кристина

Просыпаюсь от того, что дочь запрыгивает на кровать и забирается под мое одеяло.

— Я хочу кушать, — сообщает она.

— Сейчас, пять минут, — закрываю глаза, понимая, что Юра так и не вернулся домой.

Именно поэтому я вернулась к Максу. Мой муж написал, что не вернется, обещая все объяснить сегодня. И меня задело. Настолько, что я на эмоциях вылетела к Максиму пить вино. Это была ошибка. Парень принял все на свой счет. Я даже винить его не могу, ведь вчера я действительно дала повод.

Вспоминаю наш поцелуй, и накрывает злостью на себя. Это какое-то помешательство. Я сама себе поражаюсь. За все время брака у меня ни разу не возникало даже мысли о другом мужчине.

Куда я качусь?

Веду себя отвратительно. А самое ужасное, что мне понравилось. За последние годы это самое яркое событие в моей жизни. Мне дико хочется испытывать такие же спонтанные и страстные порывы с мужем, а не с пацаном.

Что я творю?

Взрослая женщина.

Закрываю лицо рукой. Но сокрушаться над поведением и винить себя не позволяет дочь, которая требует завтрак и мультики.

Поднимаемся с кровати и идем с дочерью на кухню. Сажаю ее за стол, включаю на планшете мультики