– Я уже говорил – я не воин, – кажется, не в первый и не в последний раз повторяет Ха Ру совершенно спокойным голосом.

– И как ты будешь защищать графиню, если ты не воин? Как ты примешь на себя удар, который будет предназначен ей? – бросает ему изрядно вышедший из себя соперник.

– Я уведу её из-под удара, – произносит Ха Ру так естественно, словно это – нечто само собой разумеющееся.

Бойцы вокруг начинают переговариваться, пытаясь понять, шутит он или нет и как им к этому относиться.

– Но ты хоть драться-то умеешь? Или только уклоняться? – сурово спрашивает Геон, глядя на Ха Ру без какой-либо доброжелательности.

Мой бывший «телохранитель» касается тела длинноволосого скупым и чётким движением, после чего тот оседает на колено, едва успевая подстраховать себя одной ладонью и предотвращая позорное падение на землю.

Поднимаю бровь, хотя понимаю, что эту реакцию никто не заметит.

Он владеет техникой акупунктуры или что-то вроде того? Он же просто задел длинноволосого чуть ли не одним пальцем!

– Ты серьёзно? – Кажется, Геон мысленно разделяет моё недоумение. – Что это было?!

Ха Ру вздыхает, возводя взгляд к небу, а затем резко перехватывает своего вышедшего из строя противника, заламывает ему руку и перекидывает его через плечо.

После всех этих действий он выпрямляется и переводит безразличный взгляд на главу стражи.

Остальные бойцы начинают в голос обсуждать увиденное…

– Как же он хорош, – шепчет кто-то за моей спиной.

Поворачиваю голову и замечаю Ли.

– А ты что здесь забыла? – с улыбкой спрашиваю я – и привлекаю к себе внимание своей стражи…

– Графиня! – Те тут же разворачиваются ко мне, не зная, как реагировать при подобной встрече.

– Не отвлекайтесь, мальчики, – произношу, взмахом руки позволяя им продолжить заниматься своими делами; естественно, что никто не спешит воспользоваться предложением…

Ловлю на себе взгляд Ха Ру.

– Ты искала меня? – тут же разворачиваюсь к Ли и начинаю уводить её обратно в сторону сада.

– Да, ваша светлость! Вас разыскивает управляющая. Говорит, это что-то важное!

– Раз она так говорит, значит, так и есть, – разумно предполагаю и иду к замку, не ускоряя шаг.

Я изменила статус Моры. Впервые за всю историю Империи Рассвета подобная должность была дарована женщине… теперь Мора – и управляющая, и ключница.

Думаю, она достойна этой чести. И надеюсь, что мой дражайший супруг не прибьёт меня за это…

Потому что его управляющий в данный момент находится в заключении – в одной из темниц замка: ибо нечего разыгрывать из себя непонятно что, игнорируя приезд хозяйки!

– Мора, – встречая свою главную помощницу в коридоре первого этажа, останавливаюсь и отпускаю Ли, – что случилось?

– Ваш народ, моя госпожа, – чуть склонив голову, отзывается Мора.

– Мой народ? Что с ним? – внимательно смотрю на неё.

– Он вновь собрался перед воротами замка; вчера ночью люди разошлись по домам, но с утра вновь вернулись, – отвечает помощница.

– Чего они хотят? – вспоминая фильм с Кирстен Данст про Марию-Антуанетту, напряжённо спрашиваю.

Там народ собирался перед дворцом, чтобы схватить и впоследствии обезглавить свою непутёвую правительницу, понятия не имевшую о голоде в стране.

– Они хотят видеть вас, – спокойно отвечает Мора, – земля полнится слухами, а вы всё ещё официально считаетесь мёртвой…

– Я поняла, – сосредоточенно смотрю вперёд, – они ждут речи.

– Я уже подготовила пару набросков, – помощница достаёт из складок платья несколько листов бумаги, – если вам потребуется помощь, то…

– Я прочту, – беру листы с записями из её рук и иду в сторону своих покоев.

– Когда… когда вы предстанете перед вашим народом? – звучит вопрос мне в спину.

– В течение часа, – отзываюсь из какого-то вакуума и заворачиваю за угол.

Публичная речь… боже, это не то, чем я могу блеснуть. Я не оратор. И совершенно точно не идеолог «будущей революции»: я просто не умею толкать спич и вдохновлять толпу. Разговор один на один или в компании – это другое дело, но официальное обращение к своим подданным…

– Ли… – произношу, войдя в свои покои, и девушка тут же появляется передо мной. – Моё самое скромное платье. Самого скромного цвета, – выдавливаю из себя.

Затем присаживаюсь за туалетный столик и заглядываю в предложенные мне записи.

Всё слишком пафосно и церемонно – к простым людям так не обращаются. Понимаю, что Мора хотела через слова передать высоту моего положения, но… закрываю лицо руками; тру лоб пальцами. Я была готова бежать в незнакомый лес, и я бежала. Я была готова доверить свою жизнь незнакомой работнице с полей, и я доверила. Но к чему я совершенно точно не была готова, так это держать слово перед всем честным народом.

– Ваша светлость… – тихо подаёт голос Ли, и я иду одеваться.

Что я им скажу?

Что я могу им пообещать?

Что я вообще могу обещать… – в моём-то положении…

Удивительно, что об этом самом положении я всерьёз задумалась только сейчас, припёртая к стенке необходимостью явить своё лицо подданным.

Быть безликим символом в карете – это одно. А стать воплощением всех чаяний и на самом деле соответствовать ожиданиям – совершенно другое.

Болтать мы все горазды. И, признаюсь честно, мне было несложно размышлять вслух обо всех переменах в графстве и предлагать пути выхода из ситуации, используя свой опыт из другой реальности, – на Совете Вдов. Но сейчас, когда я должна была лицом к лицу столкнуться с людьми, о помощи которым я так долго чесала языком… я испугалась.

Да, я боюсь. Ответственности боюсь. Последствий своих действий боюсь.

Это уже не кошмар, из которого можно выплыть, проснувшись рано утром, – я проверяла, не работает.

Просыпаюсь я здесь же.

А это значит, что каждый мой шаг будет оставлять какой-то след, который в будущем отразится не только на мне, но и на всём моём окружении.

Я к этому не привыкла. Я привыкла просыпаться по будильнику и идти на работу; я привыкла слушать начальство и делать то, что мне сказано; я привыкла обеспечивать себя – и только себя, – распределяя свои честно заработанные деньги. Я привыкла жить «по привычке». Мне почти не знакомо понятие «ответственность за других». Я эгоистка, заботливо взращённая моим миром. Я не… – перевожу взгляд на зеркало и вижу там напряжённую и немного напуганную молодую женщину в строгом, графитового цвета, платье, с простыми волосами, аккуратно прибранными благодаря двум тонким косам, связанным одной лентой на затылке…

И, внимательно рассматривая своё отражение, делаю совершенно чёткий и пугающий своей ясностью вывод: вряд ли эта женщина способна повелевать или вселять надежду. Но, кажется, у неё просто нет другого выбора.

– А ваши волосы?.. – растерянно шепчет