– Перерезать ЦАП? На этот раз результат будет окончательным.

– Нет. – Кейс яростно замотала головой. – Больше нам такое с рук не сойдет. Для этого нужна реальная юридическая поддержка. Теперь за ЦАПом следят беспилотники федералов, – а нам сейчас совсем не нужно, чтобы армия встала на сторону Аризоны. Нет, я хочу, чтобы в Финиксе ты кое-что разнюхал. Там что-то случилось, и я не могу докопаться до сути происходящего.

– Разнюхать что?

– Если бы я знала, не было бы смысла тебя отправлять. Я не могу сложить из фрагментов всю картинку. И из Калифорнии тоже доносятся странные слухи. Они там чем-то недовольны.

– От кого слухи?

Она удивленно выгнула бровь.

– Давай не будем раскрывать все секреты, ладно? Просто разведай, что сумеешь. Мне нужна там еще одна пара глаз. Независимая пара глаз.

– Кто управляет Финиксом?

– Гусман.

– Хулио?

– Да.

– Он крутой.

– Ну, сейчас он наложил в штаны и просит, чтобы его эвакуировали. Все твердит, что потерял людей. Испуганно квохчет, словно курица.

– Раньше он был крутым.

– Наверное, я слишком долго его там продержала. Финикс должен был быстро сдохнуть, поэтому я его туда и пустила. Но город цепляется за жизнь зубами и когтями. Знаешь, они там даже аркологию строят. Даже частично построили.

– Слишком поздно.

– Китайские деньги за солнечную энергию и наркодоллары. Такая комбинация может делать все, что угодно.

– Вода действительно течет к деньгам.

– Ну, Картельные Штаты и китайские энергопроизводители…

– Это тонны денег.

– Еще немного, и Финикс снова вступит в игру. Пару недель назад Хулио говорил, что у него намечается что-то крупное – и вдруг все рухнуло. Он запаниковал, стал умолять, чтобы его вывезли на другой берег реки. Разберись, почему Хулио теперь своей тени боится. Сейчас я мало кому могу доверять, и… – Она помолчала. – Там что-то не то. Докладывать будешь лично мне. Каналами УВРЮН не пользуйся.

– Не хотите, чтобы губернатор заглядывал через плечо?

На лице Кейс проявилось отвращение.

– Знаешь, было время, когда мы могли доверять нашим людям.

Они пару минут поболтали о пустяках, но Анхель чувствовал, что Кейс уже занята следующей проблемой. Ему выдано задание, он вставлен в мозаику мира, и теперь ее не знающий покоя ум перешел к другой информации и другим заботам. Еще через минуту она пожелала ему удачи и вылезла из «Теслы».

Бронированные внедорожники ее эскорта захрустели по разбитому стеклу, и Анхель остался один – смотреть на руины, которые Кейс создала одним росчерком пера.

За домом, словно хищник, рычал на холостых оборотах какой-то пикап. Он стоял там уже минут десять и уезжать, похоже, не собирался.

– Ты меня вообще слушаешь? – спросила Анна. Сестра Люси смотрела на нее с компьютерного экрана. За ее спиной холодный серый ванкуверский свет лился из огромных окон. – Если хочешь, уезжай.

Двигатель пикапа взревел, потом вновь басовито заурчал.

Люси подавила желание выйти и разобраться с этими уродами.

– …все повторяешь, что это ужасно, – говорила Анна. – Ты ничего и никому не должна доказывать. Ты оставалась там дольше всех журналистов, которых отправили туда на задание. Ты их всех победила.

– Все не так просто.

– Да нет же, для тебя – просто. У тебя удостоверение гражданина Новой Англии. Ты, наверное, одна из последних, кто может просто взять и уйти. А ты почему-то все еще там. Папа говорит, ты напрашиваешься на неприятности.

– Ничего подобного.

– Тем не менее ты боишься.

– Нет, не боюсь.

– Тогда почему звонишь?

Тут Анна ее подловила. Обычно звонила она, а не Люси. Именно Анна поддерживала контакты. Анна до сих пор сохранила манеры уроженки Восточного побережья и до сих пор каждый год посылала рождественские открытки – настоящие открытки из настоящей бумаги, которые вырезали настоящими ножницами ее милые настоящие дети. К узорчатым изображениям снежинок и елок прилагались перевязанные красными ленточками коробки с подарками – микрофильтрами REI для противогаза. На Анну всегда можно было рассчитывать. Она звонила, поддерживала связь, заботилась.

– Люси?

Люси вдруг поняла, что на окнах в доме Анны нет ни одной решетки. К стеклам лепились бусины дождевых капель, а за окном раскинулся изумрудный сад.

– Просто сейчас… сложная ситуация, – наконец ответила Люси.

В ее системе координат это означало «кто-то вырвал глаза моему другу и бросил его посредине Золотой мили». Однако расшифровать эти слова Анна не могла, – и возможно, так было лучше для них обеих.

Снаружи снова взревел двигатель.

– Что это за звук? – спросила Анна.

– Пикап.

– Их еще кто-то производит?

Люси заставила себя рассмеяться.

– Это часть культуры.

За пределами экрана хихикали Стейси и Энт – они играли с «лего», программировали какое-то свое творение, чтобы оно гонялось по дому за котом. Люси подавила в себе почти непреодолимое желание коснуться рукой экрана.

– Я не собираюсь переезжать, – сказала она. – Хотела тебя увидеть, вот и все.

– Мама, смотри! – завизжала Стейси. – Ворчун Пит его ест!

Снова раздался смех.

Анна развернулась и приказала детям вести себя тише, но было видно, что она не сердится.

На несколько секунд смех сменился шепотом. На экране мелькнул кот – он ехал на вездеходе, который собрали Стейси и Энт. На голове у Стейси был шлем игрока в американский футбол, а на Энте – маска мексиканского рестлера, которую Люси подарила ему в свой прошлый приезд. Это было что-то сверхъестественное: две реальности, разделенные тонким компьютерным экраном. Казалось, будь у нее молоток, Люси могла бы разрушить расстояние, разделяющее их, и попасть в то зеленое, безопасное место.

Анна снова посерьезнела.

– А что там вообще происходит?

– Я… – Люси замялась. – Я просто по тебе соскучилась.

Мне нравится быть там, где дети не знают, что такое страх.

Увидев Стейси и Энта живыми и здоровыми, она вспомнила первый труп, про который она писала. Симпатичная обнаженная латиноамериканка, немногим старше Стейси, словно сломанная кукла, лежала на дне бассейна. Люси еще не забыла, как Рэй Торрес, стоявший рядом, сказал, затягиваясь сигаретой:

– Про трупы не пиши.

Торрес был старомодным копом в старомодной ковбойской шляпе и узких потертых «ливайсах». Пояс с массивной пряжкой, начищенные до блеска серые ковбойские сапоги. Его глаза весело сверкнули за зеркальными полицейскими очками; встроенный в них компьютер уже пытался опознать погибшую, сравнивая фотографии в базе данных.