Кивинов пожевал губами, затем странно повел головой:

– Я знаю, что два дня назад он был выгружен где-то в Сухуми. Больше пока мне ничего не известно. Араб сказал, что я узнаю о его появлении в России за несколько часов.

– Понятно. – Кивинов нахмурил лоб. – Режим секретности. Одно утешает, отпадает проблема его транспортировки от окраины в глубь страны.

– Почему ты так в этом уверен?

– За три часа вы не сможете организовать и подготовить встречу дальше административных границ Московской области. Аль Фазим прекрасно понимает, что для этого нужны транспорт, охрана, соблюдение конспирации, подготовка места хранения и, возможно, какой-то хлам в виде сыпучих грузов, куда удобнее всего спрятать устройства. Хотя, – Троегубов пожал плечами, – возможно, он уже придет с каким-то хламом…

– Как ты думаешь, – Кивинов перешел почти на шепот, – это очень опасно?

Вопрос вновь развеселил Троегубова. Однако на этот раз он удержал свои эмоции. Откинувшись на спинку стула и закатив глаза к потолку, Михаил Игнатьевич некоторое время словно просчитывал в уме возможные варианты исхода операции, затем перевел взгляд на шефа:

– Я бы сказал, крайне опасно. Но не стоит драматизировать ситуацию, – заметив в глазах Кивинова страх, поспешил он его успокоить. – Главное, минимум разговоров на эту тему и желательно ограничиться тем, что о характере планируемой операции, кроме нас с вами, знает лишь Степан. Кстати, – Троегубов встрепенулся, – я до сих пор не знаю его фамилии.

– Орешин, – на секунду задумавшись, сказал Кивинов.

– Орех, значит, – едва заметно улыбнулся Троегубов. – Интересно, насколько он крепкий?

– Кликуху ему с ходу дал? – Олег Юрьевич хмыкнул. – Он, кстати, тебя, кроме как Губа, не называет…

* * *

Сонно и недовольно урча двигателями, две «Нивы» медленно карабкались вдоль склона горы. По корпусу машин то и дело скребли ветви подступивших к проселку кустов и деревьев.

Антон ехал в первой машине. Сидящий за рулем Иса от напряжения вспотел. Спуск сменялся подъемом. Свет фар выхватывал небольшую часть поросшей травой дороги. За этим пятном темнота в любой момент могла оказаться какой-нибудь пропастью или крутым изгибом пути. Ехали со скоростью пешехода. Сзади за рулем второй машины сидел Митрофанов. Рядом с ним, почти с полностью забинтованной головой Вахид. Из-под повязки, закрывающей лицо, можно было увидеть только подбородок, рот и глаза.

Поначалу он предлагал в качестве водителя себя. По крайней мере, до того места, где основная часть группы должна была спешиться и двинуться в район пионерлагеря своим ходом. Однако Антон возразил ему, ссылаясь на то, что встреча с боевиками может произойти раньше. Филиппов не исключал, что им еще придется уносить из Автуры ноги, а в этом случае Вахиду лучше стрелять, чем сидеть за баранкой.

Наконец спустя час нудной и убаюкивающей езды выехали на более или менее нормальную дорогу. Шоссе ее можно было назвать с большим натягом. Асфальт давно был изъеден гусеницами военной техники, дождями и оползнями. Справа по ходу движения текла неширокая, но быстрая речка. Видно ее из-за темноты не было, но шум воды доносился через открытые окна машин.

Когда до лагеря оставалось не больше четырех километров, они свернули с дороги и остановились недалеко от обочины, в орешнике.

Спецназовцы вышли наружу.

– Дрон, – позвал Антон. – Возьми наше пополнение, быстро осмотри место стоянки и оставь их в секретах до начала марша.

Он не исключал, что кто-то мог наблюдать за перемещением машин и, воспользовавшись прекращением движения, подойти вплотную.

– А оружие? – раздался из темноты голос Шнякина.

– В бою добудешь, – усмехнулся Полынцев, глядя на бывших пленников. – Свистом предупредите о любом подозрительном шуме.

– Вот этого не надо, – Филиппов нахмурился. – В лесу полно зверей, а у них сейчас от каждого шороха предынфарктное состояние. Пусть наденут переговорные устройства Исы и Джабраилова. Схема оповещения проста: два щелчка по микрофону «внимание», а три – «опасность». Только негромко назовите номер своего поста. В том направлении, в случае чего, мы и выйдем.

Приладив головные телефоны и закрепив станции на поясе, оба бойца исчезли в темноте вслед за Полынцевым. Минут через двадцать Сергей вернулся уже один. К этому времени осмотрели машины, проверили масло. Вокруг было все спокойно. Филиппов собрав всех вокруг «Нивы», принялся инструктировать офицеров и давать последние наставления экипажам машин. С этого места было решено, после небольшого отдыха, выдвинуться двумя группами. Первая – Филиппов, Полынцев и солдаты должны были обойти бывший пионерский лагерь слева, со стороны Автуры, и занять позиции как можно ближе к корпусам зданий. Вторая – Завьялов, Дорофеев, Батаев-старший – обогнуть его справа и вплотную приблизиться с юго-запада.

Никто не знал, что сейчас представляет из себя этот пионерлагерь.

Бывшие милиционеры могли сказать лишь то, что несколько лет назад это было пять или шесть одноэтажных корпусов и спортивный комплекс с открытым бассейном. В первую войну полуразрушенные здания некоторое время использовались в качестве госпиталя сначала боевиками, потом его заняли федералы.

Нарисовав по памяти схему, Джабраилов протянул ее Антону.

– Понятно. – Бросив на нее взгляд, тот передал листок Завьялову. – Двигаемся с максимальной осторожностью. Выход на указанные позиции в четыре тридцать. В это же время и первый сеанс связи. На месте определимся и, возможно, проведем детальную разведку территории. Вы, – он перевел взгляд на Ису и Джабраилова, – движение начинаете в пять. Примерно через семь минут машины будут уже в зоне нашей видимости. Одно переговорное все же придется оставить вам. Пусть его использует Митрофанов. Поэтому ваша машина теперь пойдет первой, а ты, Иса, будешь по ним ориентироваться. Вопросы? – Он обвел взглядом офицеров. Все молча смотрели на него. – Тогда вперед…

Филиппов осторожно выглянул из-за остатков кирпичной стены трансформаторной будки и оглядел полуразрушенные здания бывшего пионерлагеря, которые были ближе всего к нему. Небо сделалось светлым, а на востоке слегка порозовело, когда они вышли к его окраине. Вдоль асфальтированных дорожек, соединяющих строения, росли тополя и акации. Вся территория была сильно захламлена. Валялись остовы каких-то агрегатов, металлические основы столов и стульев, тряпки.

– Пройди посмотри, что там, – не оборачиваясь, сказал он Полынцеву, опустившемуся на одно колено позади него.

Солдат, которые шли вместе с ними, оставили в километре от этого места, на всякий случай объяснив, как идти дальше, если они не появятся.

Осторожно ступая, Сергей обошел Антона и двинулся к ближайшему сооружению. Он пересек дорожку и направился вдоль стены корпуса, пригибаясь под зияющими пустотой оконными проемами. Периодически заглядывая в них, он мог видеть лишь пустые помещения с валяющимся на полу мусором. Пахло кострищем.