этакая услада для моих ушей. Правда, когда приходит моя очередь отскребать от пола зелёную слизь — он с улыбкой силийского тигра наблюдает за происходящим. При этом мои фразочки по типу: «Не смей пялиться на мой зад!» — совершенно игнорирует.

Упырь! Что с него взять?..

— Ещё немного и я тоже откину здесь свои кости, — бубнит мой напарник по несчастью, натирая металический стол специальным антисептиком с ядреным запахом спиртовой настойки.

Я тяжело вздыхаю, начищая до блеска последний шкафчик, и произношу:

— Ещё немного и я лягу прямо на этом полу.

И плевать, что не так давно я оттирала его от слизи непонятного происхождения. А затем ещё и подметала останки чьих-то зубов. Причем, кажется, один из них был из чистого золота. Либо от усталости у меня крыша уехала за краешек.

Мы в унисон вздыхаем, а затем заканчиваем с влажной уборкой. Остаётся дело за малым.

— Ты! — хором произносим мы, тыча в друг друга указательным пальцем.

— Нет — ты! — в очередной раз звучат наши голоса одновременно.

Ничего себе — синхронность! Да только не в том месте!

Вэйсс сердито вздёргивает бровью. Желваки на его лице опасно ходят из стороны в сторону. Я складываю руки на груди и вздергиваю подбородок.

— На — эц ми фа? — предлагает этот упырь детскую считалочку, в виде быстрых смен фигур, построенных из пальцев. У кого выпадает по значимости бóльшая сила — тот и выигрывает.

Я невольно усмехаюсь, упрямо мотая головой.

— Не дождёшься. Ты все время жульничаешь.

— Да не правда. — Он усмехается. Губы растягиваются в плутовской улыбке — глаза сверкают. — Я изменился.

— Ага, — усмехаюсь в голос. — Так я и поверила!

Он закатывает глаза, как делает всегда, когда мысленно обзывает меня. На что я фыркаю. А затем, надев перчатки, мы совместно принимаемся разгребать завал из костей. Причём не просто разбирать, а откладывать кости в стопочки по месту их назначения.

К моему удивлению, мы делаем это быстро. И хотя, в отличии от Вэйсса, я изредка кривлюсь, походя на кожистого ежа без иголок, то справляюсь вполне неплохо. За эту неделю я узнала достаточно, чтобы отличить берцовую кость от грудиной или же плечевой. Правда, когда я берусь за кисть, желая по-быстрому закинуть её в ящичек и запереть на ключ — мало ли — убежит ещё, она неожиданно цепляется за мое запястье. Затем движется вперёд, переползает на сгиб локтя. После чего и вовсе хватается за мое плечо, как если бы мы были закадычными друзьями. И все это время — что я, что Вэйсс, не дыша, наблюдаем за происходящим зрелищем. Правда у меня ко всему прочему ещё и рот открыт — от сильного потрясения, так сказать.

Шоу достигает своей кульминации, когда крепкая кисть — очевидно некогда мужская — с проворными фалангами пальцев неожиданно подпрыгивает, а затем цепляется за мою шею, бессовестно начиная меня душить.

Вот тут-то я прихожу в себя.

— Да отцепись ты, проклятая! — С неимоверной силой я бью по руке и тут же отрываю её от себя, швырнув в сторону. Правда попадаю на упыря. И теперь оторванная кисть начинает душить его. Видимо в отместку.

Не в силах сдержаться, я начинаю хохотать. Наблюдать за тем, как парень борется со скелетом, точнее его маленькой, но довольно бойкой частью, забавно.

— Эй, Роуз! Если ты сейчас же мне не поможешь, то можешь в комнату больше не возвращаться! Так и знай! Будешь спать на коврике, поняла меня?!

— Ну зачем так категорично? — Я снова издаю смешок и стремительно приближаюсь.

Мало ли. Ещё исполнит свою угрозу. Иногда этот парень в гневе бывает даже страшнее, чем я.

Теперь мы оба пытаемся отодрать зарвавшуюся конечность от упыря.

— Так, я тяну назад, а ты отклоняйся назад.

— Ты хоть поняла, что сейчас сказала?! — Горящий, бешеный взгляд на меня.

— Назад — в смысле ты в свою сторону. А я назад — в свою. Теперь понятно?!

Он снова закатывает глаза, но к моему удивлению выполняет то, что я говорю.

Таким образом, я хватаюсь за руку и тяну её на себя. Когда Вэйсс движется противоположно мне — назад. Так, что рука начинает разрываться между нами двумя.

— Ещё чуть-чуть, — чувствуя, как напряглись все мышцы — даже те, о которых я не знала раньше, пыхчу и таки отдираю эту заразу от парня.

К моему удивлению, он не теряется, и пока я держу этого захватчика некромантов, что-то начинает вытворять на столе. Кажется, высыпает соль, а затем чертит круг. Который тут же перечёркивает крест-накрест. После чего забирает у меня руку и кидает её прямиком на символ.

Секунда — и костлявые пальцы безжизненно опадают, перестав дёргаться из стороны в сторону.

Мы одновременно выдыхаем.

— Кажется, все…

— Кажется, я попала в дурдом.

— Кстати говоря, — Он оборачивается, став по-настоящему серьёзным, — что эта за история с проснувшимся даром. Как давно ты у нас некромант?

Я хмыкаю и пожимаю плечами.

— С тех пор, как меня едва не прикончила душа.

Вэйсс устало выдыхает и облокачивается о столешницу. Я делаю то же самое, только о стену позади себя.

Мы смотрим друг на друга. И безумие вокруг на мгновение утихает. Потому что стоит мне взглянуть в эти пепельные глаза, и некий переключатель внутри меня снова щёлкает.

Я спешно моргаю, отгоняя дурное наваждение, и сглатываю. Именно в этот момент в лабораторию заходит мистер Кобери. Вэйсс тут же отшвыривает руку. Так, что она стремительно летит вниз и закатывается под ящик. А затем, как ни в чем не бывало, откидывает отросшую челку в сторону.

Закатив глаза, я перевожу взгляд на мужчину. Он, словно домовладелец со стажем, проводит пальцем по всем поверхностям. Заглядывает в те самые ящички. Проверяет пол брошенным из наградного кармана платочком. Так вот для чего он! А, убедившись в том, что вокруг царит безупречная чистота и порядок, неоднозначно хмыкает.

— Что ж… Вы можете быть свободны. — Он разворачивается и едко добавляет: — Пока…свободны.

На этом наш Цербер исчезает, снова оставив нас наедине.

Мы переглядываемся.

— Даже не думай, что после всего, что здесь было, я забуду о своей неприязни к тебе.

Он хмыкает.

— Это взаимно, Роуз.

Я отрываюсь от стены.

— Вот и чудненько. Советую не расслабляться.

Его взгляд направлен целиком и полностью на меня, когда он произносит:

— Аналогично.

Поджав губы, я достаю артефакт и бесследно испаряюсь, оказавшись в своей комнате.

Горячий душ и мочалка мне в помощь!

Если учёба в Блэкрэйвэн и не прикончит меня раньше времени, то непременно