– Паша Зеленевич – ведущий одного из крупнейших телеканалов. И мы с тобой нарыли на него жуть какой компромат. Он-то, петушок наш, оказывается, голубой. Я бы даже сказал, небесно-голубой! Кто бы мог подумать, ведь женат, и даже двое детей… К тому же Паша – совладелец телекомпании, в которой работает ведущим. У него там то ли девятнадцать, то ли восемнадцать процентов акций. Короче, деньги у Паши есть, а позора на всю страну он не захочет.

– Про третьего не спрашиваю, ты как-то говорил о нем. Владимир Кримец – он директор сети винных магазинов?

– Не магазинов, а бутиков. Он в лакшери-сегменте, стало быть, у него элитные вина, водки, коньяки и шампанские. Бабки есть, и бабок много, – подвел итог Топчий.

– Стас, ты только не бесись! Но все ж таки мне как-то боязно. Ты уверен, что компромат твой – убойный?

– Боишься? Правильно делаешь. При новом деле всегда должен быть страх. От страха у тебя еще лучше получится. Не боись, Сто Баксов, никуда они не денутся с подводной лодки.

– Слушай, я… это, никогда тебя не спрашивал, но мне жутко интересно знать, как тебе вообще в голову пришло такое кидалово…

– Никакого кидалова, тупой ты, все просчитано. Короче, слушай, объясняю…

Стас рассказал Юре, как началась, созрела и стала воплощаться его идея обогащения.

В родительском доме, в том самом подвале, где они вчера с отцом пили коньяк, в той самой комнате, которую Топчий-старший в шутку называл «местом откровений», довольно часто велись разговоры, не предназначенные для посторонних ушей. Стасу было очень интересно подслушивать чужие секреты, но дубовая дверь не давала возможности что-либо разобрать. И тогда сообразительный юноша поставил на полку с книгами диктофон – мощный, последней модели, который мог писать четыре часа подряд. Благодаря диктофону он узнал много полезных и пикантных сведений об отце и ближнем отцовском круге.

Затем он наметил три самые уязвимые жертвы.

Юлия Грачева – владелица ресторана «Фройд», у которой были романы на стороне и дико ревнивый муж, полковник запаса. Стоило отцу выйти из комнаты, как она начинала названивать кому-то из любовников. Так Стас узнал о ее тайной слабости. Затем он нанял фотографа, парнишку-оператора, который учился с ним в одном вузе, и тот сфотографировал Грачеву с ее любовниками, которых она меняла, точно собиралась поставить мировой рекорд в сексе. Именно эти фотографии опустил накануне в ее почтовый ящик Сто Баксов.

Вторым оказался Павел Зеленевич – ведущий одного из крупных телеканалов. Казалось бы, ничто не предвещало сюрприза, он был давно и прочно женат, подрастали двое детей. В тусовке Пашу считали амбициозным снобом. Он был невыносимо высокомерен со всеми, кто по должности или положению находился ниже его. Но зато со всеми власть имущими он был так любезен и приятен, что хоть женись на нем.

Как и Грачеву, его выдал телефонный звонок. Оставшись в винном погребе один, он набрал номер своего любовника, и их разговор, записанный на диктофон, не оставил ни малейших сомнений в его сексуальной ориентации.

Но вот от кого Стас не ожидал никаких сюрпризов, так это от Владимира Кримца – друга и партнера Топчия. Владелец сети специализированных винно-водочных магазинов элитного сегмента, он был теснейшим образом связан с отцом Стаса. Кримец благообразной внешностью и всеми повадками смахивал на американского сенатора. На первый взгляд казалось, что его брак – это крепость из цемента и стали, но, как выяснилось, и он был подвержен тайным порокам. Своей тайной он как-то даже поделился с другом – Аркадием Леонидовичем. Ему нравились молоденькие девицы. Однажды – это тоже было записано на диктофон – он назначил свидание школьнице, ученице девятого класса.

Фотограф отработал свой гонорар идеально. Сперва отследил фигурантов съемки, затем установил в квартирах или номерах гостиниц скрытые камеры. Войти в квартиру и в номер помог Сто Баксов, ведь не зря же он получил специальность слесаря и мог подобрать ключ к любому замку. Правда, в случае с Кримцом пришлось повозиться – замок оказался сложным, израильского производства. Но тут Стас проявил смекалку. Когда партнер отца приехал к Топчию попариться в сауне, Сто Баксов сделал слепок ключа.

Каждый фигурант, которого Стас собирался шантажировать, был сфотографирован многократно и в разных ракурсах. Для вящей убедительности было сделано также вполне профессиональное видео, которое демонстрировало порнофильм с участием будущих жертв шантажа.

Все жертвы получили фото и видео в глянцевом варианте и на диске. Всем им сегодня помощник Стаса Запорожец должен был положить в ящики письма с требованием денег. И тут Стас тоже продумал все до мелочей.

– Ты не забыл почтальонскую сумку своей маманьки? – спросил он у Юрия.

– Вон, на заднем сиденье лежит! – кивнул парень.

– Вот, надень на голову эту кепку. Она с длинным козырьком, чтоб рожу твою не светить. Куртка на тебе правильная, черная, неброская. Ну, езжай, а я тут еще посижу, мне кое-что обдумать надо.

Сто Баксов поднялся было из-за стола, но Стас придержал его за руку:

– Слышь! Ответь на вопрос: кто убил Дездемону?

– А кто это? – оторопел Запорожец.

– Ответ правильный. Свободен.

Когда Сто Баксов вышел, Топчий подумал: «Из-за старой клячи Острем я не мог уснуть, пока не прочел в инете эту пьесу, “Отелло”. И теперь хочется все обдумать… Любили Дездемону три чувака. А один из них ее придушил. По версии Шекспира – ее муж, Отелло. Мавр сделал свое дело, мавр может идти гулять. Если бы я снимал кино, то я бы все показал по-другому. Пусть бы ее убил Яго, которому и Отелло поперек дороги, и Дездемону он хочет, а она его нет. Ее должен убить Яго, но сделать так, чтоб все подумали на Отелло. Хотя, если с другой стороны посмотреть, Яго и так ее убил. Руками Отелло. Высший пилотаж!»

Как это часто бывает в жизни, звезды выстроились на бархате ночи таким прихотливым образом, что Алексей Поташев и Елизавета Раневская случайно оказались в Венеции в одно время. Затейнице судьбе было угодно, чтоб их пути пересеклись.

Ему нужно было эскизировать несколько венецианских палаццо: предстояла большая работа в Крыму, заказчик хотел загородный особняк в венецианском стиле. Ее направили в командировку в связи с готовящейся выставкой в Киеве, нужно было посмотреть те картины великого Тициана, которые предполагалось привезти в Городской музей.

Им повезло. Везенье началось с погоды. В конце июня и начале июля в Венеции стояли теплые, но не жаркие летние дни. От моря веяло прохладой, и легкий бриз делал воздух свежим и чистым. Они жили в Лидо ди Езоло, небольшом курортном городке, расположенном на берегу Адриатического моря, в 30 км от Венеции. В Венецию они добирались на вапоретто, маленьком морском катерке, и каждое утро открывали для себя прекрасный город со стороны лагуны. Они покидали Венецию вечером, всю в огнях, словно в драгоценном колье на фоне вечернего платья ночи, и это было не менее захватывающее зрелище, чем Венеция утром.