Я познакомилась с агентом, ее звали Гейнор Бекер. Ни одна из моих подопечных ее не заинтересовала. Она окинула взглядом мою фигуру и спросила:

– А вы работаете моделью?

– Нет, я больше этим не занимаюсь, – ответила я.

За последнее время я сбросила примерно десять килограмм, но не задумывалась о том, чтобы вернуться к модельной карьере.

Гейнор сказала, что модели «плюс-сайз»[11] были новой востребованной категорией, и предложила попробовать, так как у меня уже был опыт.

Так в очередной раз я приняла решение, определившее мое будущее, сказав «почему бы и нет?».

Моя карьера в качестве плюс-сайз-модели началась с полетов в Йоханнесбург на съемки телерекламы. Поскольку я была единственной плюс-сайз-моделью в ЮАР, то вскоре стала разъезжать по стране, сниматься для журналов и участвовать в дефиле, параллельно заканчивая магистратуру. Был спрос на одну плюс-сайз-модель и одну модель зрелого возраста – и я работала и той, и другой.

За это время мы с Гейнор сдружились. После моего переезда в Йоханнесбург Гейнор рассказала мне, что знает ужасного человека по фамилии Маск.

– Вероятно, это мой бывший муж, – ответила я.

– Он женился на моей подруге и выгнал ее из дома сразу после свадьбы, – сказала она.

– Ну, это точно он, – заключила я.

Через пару лет после того разговора она спросила:

– Хочешь познакомиться со Сью Маск?

– Конечно, – сказала я.

Она была топ-моделью и красавицей, куда привлекательнее меня. Мы отправились на фуршет. Она представляла меня людям со словами: «Это Мэй Маск. Она была замужем за моим бывшим десять лет, а я – всего десять минут».

Нам было весело. Многие не понимали, что тут смешного, но нам было плевать. Мы хохотали.

В Йоханнесбурге я продолжала консультировать в качестве диетолога и обрела такую популярность, что стала часто выступать с лекциями о здоровом питании. При этом у меня было настоящее ожирение, но я маскировала свои чувства по этому поводу с помощью шуточек. Я пыталась выставить все в забавном свете, чтобы выглядеть уверенной в себе – но таковой себя не чувствовала, поэтому носила свободную одежду, чтобы прятать свое тело. Клиенты все равно шли ко мне за мотивацией, и получали ее. Я чувствовала себя мошенницей, потому что делала совсем не то, что советовала собственным клиентам. Я обладала знанием, но сама им не пользовалась.

К сорока одному году у меня повысился холестерин и заболели колени и спина. Было страшновато, потому что без крепкого здоровья не обойтись, когда у тебя на попечении трое детей. Я скучала по чувству комфорта в собственном теле.

Наконец я начала следовать своим же советам: есть только проголодавшись, употреблять здоровую пищу, не переедать. Используя собственные рекомендации, я похудела. И с тех пор слежу за весом уже тридцать лет.

Знайте, что я каждый день работаю над собой. Да, это совсем не просто.

Как человеку, не склонному к худобе от природы, мне приходится постоянно быть начеку, чтобы блюсти фигуру. Я всегда планирую свое питание и заранее проверяю, будут ли у меня в доступе полезные продукты. Когда я ем слишком мало, то чувствую себя не лучшим образом. Если я чрезмерно проголодаюсь, то потом заглочу все, что окажется в поле зрения. Когда я ем вредную пищу, то ощущаю, как торможу умственно и физически, устаю и отекаю. Несмотря на то, что больше сорока лет я работаю диетологом, я все еще способна поддаться соблазну – а потом за это поплатиться. Но чаще всего я снова и снова выбираю правильное питание, потому что хочу чувствовать себя на все сто.

Нарядные фотографии не отражают всех усилий, которые остаются за кадром, – я дважды набирала и сбрасывала тридцать килограмм. Я хорошо понимаю, что если начну переедать, то стрелка на весах будет ползти вверх, пока я не прекращу объедаться. Раньше я была уверена, что уж на какой-нибудь отметке набор веса прекратится. Но этого не случилось. И на то, чтобы стать стройнее, ушла масса усилий. И все еще уходит.

Быстрым способом заглушить негативные чувства не так уж сложно – как шутками-прибаутками «разделалась» я с перееданием. Но так вы свои проблемы не решите, а возможно, даже и усугубите. Чтобы почувствовать себя увереннее, вы должны преобразить свою жизнь. К каким бы переменам вы ни стремились – мелким (научиться медитировать) или крупным (изменить пищевые привычки или переехать и начать все с нуля), – вам нужен четкий план.

Вдохновляйте своим примером

Когда родился Илон, мне было двадцать три года – средний возраст молодой матери в 1971 году. Все началось с трех суток ложных схваток, которые длились весь день, но исчезали к ночи. Роды были тяжелыми, потому что он был крупным мальчиком с большой головой, весом в четыре килограмма. Я хотела родить естественным путем, без обезболивания – до сих пор помню эти муки.

Вся боль забылась, когда он появился на свет. Как же я была счастлива… Он был как маленький херувим. Я была уверена, что ничего прекраснее на свете не существует. Он лежал рядышком со мной, и я просто его разглядывала.

Это был самый счастливый момент в моей жизни.

Три месяца я кормила его грудью – он был всегда голоден. Он часто плакал, поэтому с трех месяцев я начала прикармливать его смесью кипяченого молока и воды. К четырем месяцам он полностью перешел на молоко. С пяти месяцев ел детские кашки. Затем фруктовое и овощное пюре и то, чем обычно питалась я. Илон любил хорошо поесть.

Прекратив кормить, я почти сразу забеременела Кимбалом – он родился, когда мне было двадцать четыре. Кимбал был длинным худым малышом и весил на сто граммов больше старшего брата. Родить его было легче. И снова я кормила грудью до трех месяцев, а когда аппетит Кимбала окреп, я перевела его на молочную смесь, как и Илона. Я убеждала нянечек, что прикорм должен начинаться с шести месяцев, но мои мальчики были крупными, и я ввела обычные продукты в их рацион раньше.

Я перестала кормить и через несколько месяцев снова забеременела. В двадцать пять лет я родила дочь. Тоска оказалась на двести граммов легче, чем Кимбал. Рождение дочери стало большим сюрпризом и невероятной радостью.

Я носила младших детей на руках, а рядом топал мой первенец. Хлопот они мне, конечно, доставляли, но то были приятные хлопоты.

После троих родов за три года и три недели мой следующий визит к гинекологу закончился установкой внутриматочной спирали – мое тело нуждалось в восстановлении. А еще врач заметил синяки от побоев.

К тридцати одному году я превратилась в мать-одиночку, и моим главным приоритетом стала забота о детях.